Мы с Алексом и Лорной идем в ресторан. Я вступаю в персональный ад.

Столик заказан на половину восьмого, и Лорна целый день беспокойно расспрашивала, как я оденусь, во сколько прийти или, может быть, встретиться раньше, чего-нибудь выпить (последнюю мысль я отвергла). Можно подумать, будто в первый раз собирается в ресторан.

Наши дети отправляются ночевать к Изабелл. Зоя в ярости. В свои тринадцать лет она считает себя достаточно взрослой, чтобы остаться дома. Пришлось в сотый раз заверять, что так оно и есть (хотя это не так), но присматривать за братом ей еще рано. Уильям в типичной манере безумного изобретателя склонен увлекаться всякими вещами, мелкими деталями, о которых простые смертные даже не думают: пытается выяснить, почему муравей бежит по подоконнику в кухне именно таким путем, почему свет именно так отражается в оконном стекле, решает прочие интереснейшие задачи, забыв про открытые краны в ванной и пригорающие бобы в кастрюльке. Настоящая ходячая бомба.

В отличие от сестры Уильям очень рад возможности повидаться с близняшками. Он попеременно тихо и безнадежно влюбляется то в одну, то в другую. Я всегда угадываю смену объекта, когда он говорит: «Натали/Никола гораздо умнее, чем Никола/Натали» или: «У Никола/Натали волосы гораздо лучше, чем у Натали/Никола». Таскается за очередной избранницей с болезненно-влюбленным выражением лица, стараясь заинтересовать ее лягушачьей икрой, экскрементами ежа («Видишь блестящие кусочки? Это он пчел ел»), при этом девочка просто визжит: «Псих ненормальный!» — и убегает. Впрочем, сестры никогда не ссорятся, ибо Уильям не обижается, преследуя свою человеческую добычу с неторопливой преданностью зомби. А девочкам нравится, что он всегда исполняет любые их желания: добывает напитки, делает за них рутинную работу, домашние задания, нередко позволяет себя «наряжать», приходя домой с макияжем, в их платьях. Мы с Изабелл уже думали, не прекратить ли все это, не насилуют ли его девчонки, но пришли к заключению, что ничего страшного. Они мило с ним обращаются, просьбы обязательно сопровождают волшебным словом «пожалуйста». Думаю, если Уильям когда-нибудь в чем-нибудь им откажет, они не рассердятся, только он никогда не отказывает. Похоже, ему все равно. Пройдет время, и он станет прекрасным мужем для победительницы.


Около семи мы готовы отправиться. Алекс вместо нас повез детей к Изабелл, чтобы быстренько повидаться с дочками, прежде чем заехать за Лорной. Я сижу за кухонным столом, стараясь набраться сил перед выходом.

— Мило выглядишь, — сказал вошедший Дэн, но допустил промашку, сделав комплимент до того, как шагнул в дверь и взглянул на меня.

Ладно, можно его извинить.

— Спасибо.

— Готова?

— Угу, — буркнула я, не сдвинувшись с места.

— Такси пришло, — сообщил он, и я неохотно встала со стула. Дэн чмокнул меня в макушку. — Веселей! Могло быть хуже.

— Нет, — объявила я, — не могло.

Войдя в ресторан, я сразу услышала Лорну:

— …Дело в том, что непонятно, то ли ты думаешь, будто оно вкусней, потому что жутко дорогое, то ли на самом деле… я имею в виду, тебе могут всучить по-настоящему поганую дешевку, если такая бывает, не знаю, а ты все равно говоришь, потрясающе…

Видимо, речь идет о бокале с шампанским, которым она размахивает, держа в правой руке. Мы направились к ним.

— …я хочу сказать, действительно чувствуешь разницу… Ох, привет!

Они с Алексом встали, мы с ними расцеловались, хоть и не от чистого сердца. Меня обуял страх при мысли, что Лорна каждый рабочий день будет ждать от меня чмоканья в щечку.

— Как ты интересно одета! — затараторила она. — А я не знала, что надеть, поэтому просто выкопала вот это, уже год не носила, и теперь не уверена…

«Интересно»? Разве это комплимент по отношению к одежде? Я промолчала. Вмешиваться в разговор Дэна с Алексом про футбольную команду «Арсенал» невозможно и нежелательно, поэтому я решила развлечься критическим обзором Лорны. Фактически она выглядит очень мило в платье, которое ей очень идет, и поэтому непростительно: я такое надеть никогда не смогу. Вечно забываю, что Лорна в действительности довольно хорошенькая. Когда мордашка спокойная, чего вообще не бывает, обращаешь внимание на огромные темно-карие оленьи глаза, на широкие полные губы (без шуток, рот у нее большой). Не сомневайтесь, если бы я питалась одним птичьим кормом из зерен, черты лица у меня наверняка укрупнились бы, а само лицо уменьшилось. Нос с небольшой горбинкой, но это неплохо — лицо становится менее плоским и не слишком правильным. А вот волосы просто беда — тонкие, легкие, неухоженные. В целом она выглядит на тридцать процентов. Люблю оценивать людей по стобалльной шкале. Не знаю почему. Большинству знакомых даю от семидесяти до восьмидесяти, и это означает, что я еще не сталкивалась с абсолютно несимпатичными типами, которые бродят вокруг. Себе ставлю больше шестидесяти, с перспективой на повышение. Алекс получает семьдесят с лишним, а Дэн определенно за восемьдесят, под девяносто. Разумеется, мнение субъективное. Я однажды решила, что Анджелина Джоли заслуживает чуть больше пятидесяти процентов, но это случилось лишь после того, как она принялась усыновлять детей и ее благородство показалось слегка утомительным и назойливым.

Подскочивший официант повел нас за столик. Я уже решила, что нынешним вечером лучше позволить Лорне трепаться, отвечая по мере необходимости. Предупредила Дэна, что опасно рассказывать ей про меня, про мое нехорошее поведение, вести вмиг разнесутся по конторе, поэтому теперь он боится даже слово сказать. И очень хорошо, так как Лорна болтает без умолку, рассказывая о своей учебе на кулинарных курсах под руководством Альдо Зилли, который для демонстрации только ее одну выбирал. Весьма типично: Лорна всегда считает себя самой главной в любом месте. Разумеется, Альдо поручил ей резать баклажаны, потому что она неотразимая и веселая. Ей никогда не придет в голову более прозаическое объяснение, которое заключается в том, что она стояла к нему ближе прочих. Дэн, стараясь проявить любезность, только усугубил ситуацию, восклицая: «Да ну!», «Неужели?», притворяясь, будто рассказ произвел на него впечатление, а я просто оставила их в покое, занявшись едой, фантастической кстати сказать. Среди ужина он осведомился о моем самочувствии, озабоченно добавив:

— Слишком уж ты тихая…

— Все отлично. Увлеклась вкусной рыбой, — ответила я, и, к счастью, Дэн отвязался.

Дальше события приняли угрожающий оборот. Как я понимаю, Алекс еще до нашего прихода задумал что-то нехорошее, решил, что все идет слишком гладко, и не удержался, вставил в колесо палку.

— Слушай, Ребекка, — сказал он ни с того ни с сего. — Расскажи Лорне про электронную почту.

— Ох нет, — отмахнулась я, постаравшись взять по возможности легкомысленный тон. — Зачем ей докучать?

Бросила на Алекса умоляющий взгляд — «стой, не надо», — а он лишь ухмыльнулся в ответ. Зная, что последует дальше, Дэн попытался вмешаться, помочь, но сумел только пробормотать:

— Боже мой, до чего же хорош морской окунь, — что ни в малейшей степени не предотвратило приближавшейся катастрофы.

— Тогда я расскажу, — вызвался Алекс, повернулся к Лорне, глубоко и тяжело вздохнул. — Ты даже не поверишь…

История с электронной почтой далеко не из тех, которыми можно гордиться. Не поймите неправильно, в свое время дело казалось очень забавным, я не видела тут ничего нехорошего. С удовольствием хохотала до слез с Дэном, Изабелл и Алексом на веселых вечерних пирушках. Кстати, Алекс тоже рыдал от смеха. Теперь это вдруг перестало казаться потешным, скорей злобным, ребяческим безобразием, не говоря уже о легкомысленном вторжении в чужую частную жизнь и возможной противозаконности. Я колебалась, прежде чем пересказывать. Сначала смеешься вместе со всеми. Такова первая реакция. Потом все, и ты в том числе, говорят: «Не надо было это делать».

Вот что произошло.

Пару лет назад я кое-что искала в офисном компьютере Лорны. Вполне законно. Она болела или еще почему-то отсутствовала, а мне требовалась копия одного контракта. Внезапно дело превратилось в неотложное, потому что клиент должен был через два дня приступить к работе, а Джошуа контракт даже мельком не видел и тем более не утверждал. Поэтому я с его благословения вошла в электронную почту и стала просматривать сообщения, которые могли быть связаны с упомянутым документом.

Контракт я отыскала довольно легко и уже собралась щелкнуть мышкой, когда чуть выше заметила сообщение от какого-то Леса на интригующую тему «жесткая доска». Нет! — строго прикрикнула я на себя. Не открывай. Но как раз в то время я подозревала, что у Лорны роман с очередным абонентом агентства знакомств, и любопытство меня одолело. Любопытство и предвкушение смешного анекдота, которым можно позабавить нашу компанию в пабе. Признаюсь, я не слишком раздумывала, будет смешно или нет, — все равно. Короче, открыла сообщение Леса, прочитала подробное описание его довольно преувеличенных утренних ощущений после проведенной с Лорной ночи, на что и намекал заголовок. «Ходить почти не могу, — поэтически сообщал он. — Боюсь встать из-за стола, вдруг кто-нибудь заметит…»

Пока забавно. Дальше следовало бы сказать, что я распечатала требуемый контракт, выключила компьютер Лорны и больше никогда не совала нос в ее личную жизнь. К сожалению, дело было иначе. В действительности я влезла в предыдущее послание Леса, посмотреть, нет ли и там чего-то пикантного. В файле содержалась полная история их отношений почти в двухнедельной переписке. Не сумев удержаться, я нажала клавишу печати, и все это поползло из большого принтера на мой стол. Добавив к стопке контракт, я выключила машину. Когда принтер умолк, сунула компрометирующие бумаги в сумку и забыла о них, пока Джошуа с Мелани не ушли на ленч, оставив меня в одиночестве.