Ли Бристол - Дважды благословенная

Все кончено. Он должен оставить Тори, чтобы не причинять ей новой боли.

Пора возвращаться домой.

Домой… Итан открыл глаза. Ответ пришел неожиданно, но казался единственно верным. Итан наконец понял, откуда это охватившее его чувство щемящей пустоты, понял, что продолжает держать его здесь, когда, казалось бы, для этого не осталось никаких причин…

Его дом теперь здесь. Здесь, с Тори, с законной женой.

— Господи, помоги! — прошептал Итан вслух, глядя в бескрайнее и бездонное звездное небо. — Я люблю ее!

Слова эти вырвались у Итана естественно, как дыхание, и он почувствовал, что черная бездна отчаяния, еще за минуту до того наполнявшая все его существо, сменилась неожиданным чувством облегчения, словно некий груз, давивший на Итана все эти годы, вдруг свалился с его плеч. Ответ показался Итану простым и мудрым. Конец сомнениям, конец поискам, конец спешке… Впервые за много лет мир стал для Итана простым, добрым и ясным.

Все кончено. И все только начинается…

Итан решительно зашагал к дому.

Расставшись с Итаном, Тори не могла избавиться от чувства тревоги. Она слышала, как он направился в кабинет отца, но чувствовала себя слишком уставшей и перенапрягшейся эмоционально, чтобы даже задаться вопросом, зачем. К тому времени, как Итан вышел из кабинета Кэмпа, Тори уже спала.

Сквозь сон она слышала, что в доме вдруг началось какое-то оживление, раздавались шаги, хлопанье дверей, голоса, но Тори уже привыкла, что подобное порой происходит в их доме, и это не разбудило ее. Разбудил ее, как ни странно, слабый скрип двери ее спальни.

Мгновенно проснувшись, Тори села в кровати. Лунный свет, проникавший сквозь шторы, был достаточно ярким, чтобы она смогла различить приближавшуюся к ней фигуру.

Итан.

С минуту он неподвижно стоял, глядя на нее. Пальцы Тори вцепились в одеяло, прикрывавшее ее грудь, сердце громко стучало.

Все так же не произнося ни слова, Итан начал медленно расстегивать свою рубашку. Словно в оцепенении, Тори вся сосредоточилась на движениях его пальцев. Ей казалось, что с каждой расстегнутой пуговицей сердце ее колотится все быстрее. Вынув рубашку из брюк, Итан выскользнул из нее, и рубашка упала на пол. В таинственном и призрачном лунном свете мускулы Итана казались еще рельефнее. Глаза его не отрывались от глаз Тори, словно их взгляды были незримо сцеплены.

Тори молча смотрела, как Итан медленно, деловито снимает ботинки. Руки его расстегнули ремень, затем так же спокойно перешли к пуговицам на брюках… Дрожь пробежала по всему телу Тори, хотя она сама не могла бы сказать, от страха или от возбуждения.

Через минуту Итан уже стоял перед ней совершенно нагой, озаренный лунным светом, — сильные мускулистые руки, длинные стройные ноги, плоский живот… Он медленно направился к ней, и Тори откинула одеяло, приглашая его.

Сев на постель, Итан бережно, осторожно взял лицо Тори в свои ладони и коснулся губами щеки. Она положила руку на его плечо — сначала робко, несмело, когда же их губы слились, она крепко обхватила его.

Итан обнял ее, прижимая к себе. Голова Тори кружилась от возбуждения.

— Да? — прошептал он. — Да, Тори?

— Да, — едва слышно откликнулась она.

Слово это словно кружилось в голове Итана, отдаваясь эхом. Да… Да — этому моменту и всему их будущему существованию. Так и должно быть. Слишком много горя, озлобления, пустоты в его жизни… Так дальше продолжаться не может.

Итан покрывал поцелуями лицо Тори, ее глаза, бережно, словно боясь, что переполнявшая его нежность может причинить ей боль. Тори ласкала его, вся отдаваясь новым, неизведанным ощущениям, открывая для себя все новые…

— Я люблю тебя, Итан! — прошептала она.

Вскоре Итан был уже внутри ее. Впервые испытанное наслаждение заполнило Тори целиком — тело, душу, мозг, сердце…

«Так и должно быть, — звучало в ее сознании. — Так и должно быть между мужчиной и женщиной…»

Потом они долго лежали рядом, глядя друг на друга. Итан гладил ее волосы. Тори почувствовала, как на глаза набегают слезы.

— Не плачь. — Итан поцеловал ее. — Не плачь, родная…

— Это от счастья, — проговорила она.

— Прости меня, Тори… — прошептал он. Та удивленно посмотрела на него:

— За что?

— Просто… прости…

Они обнялись и еще долго лежали молча, слушая дыхание друг друга, и не заметили, как уснули.

Итан проснулся еще до рассвета. Голова Тори по-прежнему покоилась на его плече — Тори лежала в той же позе, в какой заснула.

Так и должно быть. Для этого и существует брак. Просыпаться на рассвете, чувствуя тепло жены, видеть любимое лицо за завтраком, потом уходить на работу. Работать до седьмого пота, до боли в спине, зная, что все это не напрасно, потому что тебя ждет жена… Честный труд, дом, семья — для этого Бог и создал мужчину.

Десять лет небо вместо крыши, сырая земля вместо постели, жесткое седло вместо подушки, бесконечные скитания… Какими пустыми казались теперь Итану все эти годы! Что они ему дали, что он получил за все свои усилия? Шрамы на теле и на сердце, чувство горечи и пустоты, тупое стремление вперед, сознание, что никто не станет жалеть о нем, если он не вернется… Целых десять лет выброшены из его жизни!

Рука Итана, всю ночь обнимавшая плечи Тори, затекла. Осторожно, стараясь не разбудить жену, он высвободил руку и коснулся ее волос. Какой юной и беззащитной казалась Тори, когда спала! Дыхание ее было ровным, губы слегка приоткрыты, ресницы крепко сомкнуты.

«Что ей снится? Может быть, я?..»

Наклонив голову, Итан поцеловал ароматные женские волосы, и его вдруг охватило безотчетное ощущение счастья: Тори — его жена, он будет любить ее, заботиться о ней, защищать от всех невзгод… Итан был готов заботиться о ней и защищать до конца своих дней.

Поцелуй Итана разбудил Тори, и она села в кровати.

— Ты смотрел, как я сплю? — сонно пробормотала она. Он улыбнулся:

— Мне доводилось смотреть на тебя и раньше — когда мы спали в заброшенном доме после песчаной бури. Тогда я тоже любовался тобой…

Тори смущенно улыбнулась и склонила голову ему на плечо:

— Как забавно… .

— Что забавно?

— Когда ты говоришь мне комплименты.

— Да, — согласился он, — не часто тебе приходилось их слышать! Но я исправлюсь. Обязательно исправлюсь!

Глаза Тори благодарно засияли.

«Господи, — подумал вдруг Итан. — Мне ведь предстоит ужасный выбор — или всю жизнь скрывать от нее, зачем я пришел сюда, или во всем признаться… но тогда она возненавидит меня до конца дней своих!»

Сказать правду Итан не мог. Но и скрывать ее было невыносимо…

— Тори, — начал он, — я должен тебе кое в чем признаться…

Тори удивленно подняла бровь:

— В чем же?

Итан понимал, что признание потребует от него нечеловеческого напряжения. Сейчас, сейчас он все скажет, еще одну минуту… Господи, как тяжело лгать под этим невинным взглядом! Итан закрыл глаза, но лицо Тори продолжало стоять перед ним.

— В том, — выдохнул он, — что я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, Итан. С самого начала, с первой нашей встречи. Я думаю, ты это знаешь.

Итан почувствовал, что у него перехватило дыхание, голос перестал слушаться его. Он очертил пальцем линию уха Тори.

— Честно говоря, я этого не знал.

— Прости и ты меня, — прошептала она. — Я тоже была с тобой не бог весть как любезна…

Итан вдруг понял, что никогда, никогда не сможет сказать Тори правду. И дело было даже не в ней, а в нем самом. Он был уже не тем человеком, который пришел сюда, чтобы отомстить Кэмпу Мередиту за смерть жены. Все это осталось в прошлом. Теперь его жена — Тори, и по сравнению с этим все остальное второстепенно или вовсе ничего не значит. Нет, ни Тори, ни Кэмп никогда этого не узнают!

Тори обняла его за шею, улыбаясь чуть сонно:

— Как здорово, Итан, что мы с тобой муж и жена! И как прекрасно то, что произошло ночью! Скажи, всегда будет так хорошо?

Итан почувствовал, что его снова охватывает желание.

— Будет еще лучше! — пообещал он, — Тори удивленно посмотрела на него:

— Еще лучше? Мне казалось, лучше уже быть не может!

— Хочешь проверить? — рассмеялся он и притянул ее к себе.

Когда они разомкнули объятия, в окне уже занимался рассвет. Итан полежал рядом с Тори еще какое-то время — может, час, может, всего минуту — он не мог бы сказать. В голове не было никаких мыслей, кроме одной: «Всегда… Теперь так будет всегда!»

Но сейчас он не мог остаться с Тори даже на час. За окнами Итана ждал другой, реальный мир с его делами, проблемами, заботами…

— Мне пора идти. — Он поцеловал Тори.

— Куда? — удивилась она. — Останься!..

— На работу. Сегодня ведь рабочий день!

Итан поднялся и начал натягивать одежду. На Тори он не смотрел, зная, что стоит ему кинуть еще один взгляд на ее обнаженную грудь, на ее умоляющие глаза — и он уже вряд ли сможет уйти.

— Но у нас ведь не было медового месяца! — с жаром вскричала она.

Застегнув рубашку, Итан заправил ее в брюки.

— Вот уладим здесь кое-какие дела, — пообещал он, — и отправимся в свадебное путешествие. В Новый Орлеан или еще куда-нибудь…

— А почему не сейчас? — капризно протянула Тори. — Какие еще могут быть дела?

Итан снова почувствовал, как у него перехватывает дыхание.

«Она ничего не знает о том, чем занимался всю жизнь ее отец! И правильно, нечего ей это знать! Я должен позаботиться о том, чтобы она никогда этого не узнала».

— Твой отец не одобрит, если мы сейчас уедем. На ранчо сейчас как раз самая горячая пора! Так что, увы, не раньше зимы…

— Хорошо. — Тори решительно поднялась с постели. — Вместе мы справимся быстрее, правда?

Итан наконец обернулся. Тори одевалась.

— Вообще-то я бы предпочел, чтобы ты оставалась дома. Тори с вызовом посмотрела на него: