Дарина молча посмотрела ему вслед.

– Пойдем спать, Иен. Я ведь даже не знаю, где здесь спальня.

– Уж это-то я могу тебе показать! – Ее слова вызвали у него бледную улыбку. Он поднялся и повел ее по дому, одновременно обнимая и опираясь на ее плечо.

Спальня оказалась на втором этаже; там располагались личные апартаменты герцога, сообщавшиеся коротким коридорчиком с комнатами герцогини. Сейчас те покои пустовали, а у Иэна в спальне ярко горел камин, и по комнате разливалось приятное тепло.

– Ты можешь спать в соседней комнате, если захочешь, – пробормотал Иэн, падая на кровать, – или остаться здесь. Мне лично больше нравится второй вариант.

– Мне тоже. – Она помогла ему стянуть сапоги и сюртук, уложила и крепко поцеловала на сон грядущий. – Все будет хорошо, Иэн. Спи.

– Я хотел сказать тебе... – Его глаза закрылись. Дарина долго стояла над ним, прислонившись щекой к резному столбику, поддерживавшему балдахин. Потом медленно подошла к трюмо, долго смотрела на себя в зеркало. Странное лицо человека, мечты которого сбылись: ни капли счастья, мешки под глазами. Дарина отвернулась от зеркала, вытащила заколки из волос, сбросила туфли. Потом она уселась на край кровати и посмотрела на Иэна.

Он был прав. Устроив этот прием, он показал ей: вот что ее ждет. «Откажись, пока не поздно!» – шептал испуганный внутренний голос. Дарина слушала его с высокомерным презрением. Отказаться? Ну нет. Она слишком многим пожертвовала для того, чтобы подарить Иэну счастье в его последние дни.

А есть ли оно вообще – счастье? Или же оно замешано на горькой настойке боли, которая никуда не уходит? Дарина вздохнула и провела рукой по волосам Иэна. Вот он, этот спокойный миг, когда можно остановиться и подумать. Мысли бешено вертелись в голове, замедляя и замедляя ход, пока не остановились вовсе, оставив после себя только одно желание.

Дарина нашла на полу брошенные туфли, надела их, взяла свечу и бесшумно выскользнула из комнаты. Заснуть ей пока все равно не удастся. Дай бог, чтоб ее, безмолвно бродящую по дому в поисках часовни, не застали удивленные слуги. На всякий случай она постаралась получше запомнить дорогу.

Лестница была погружена в темноту, но из дверей бальной залы лился свет: там продолжалась уборка. Дарина тенью скользнула по полуосвещенному холлу, наугад свернула направо, прошла по коридору, потянула на себя единственную дверь и поняла, что попала куда нужно.

Она помнила, что Иэн рассказывал ей об этом помещении; приподняв свечу, огляделась. Здесь было странно, тесно, но хорошо. Она зажгла свечи у алтаря, и они осветили часовню неуверенным светом. Низкий расписной потолок притягивал внимание. Дарина опустилась на жесткую скамью в углу, сложила руки на коленях и прислушалась.

Тишина. Только потрескивают свечи.

Постепенно тишина заполнила ее всю; расслабились сведенные мышцы, разгладились морщины на лбу, уголки губ устало опустились. Дарина закрыла глаза, ощутив спокойствие и пустоту спящего дома. В высокое окно светила луна, обгрызенная с краю.

«Вот, Господи. Я пришла к Тебе, со всеми своими страхами и проблемами. Помоги мне, наставь на истинный путь».

Уходя, она сказала часовне «спасибо».

И только когда дошла до нужной комнаты, чудом ничего не перепутав, легла рядом с Иэном, не раздеваясь, и закрыла глаза, поняла, что мироощущение изменилось. Будто перевернули песочные часы в последний раз. До этого момента Дарина толком не осознавала смысла слов «месяц жизни». Теперь она его чувствовала.

Песок медленно сыпался. Начался счет на минуты.

Глава 18

Иэн проснулся с рассветом. Дарины не было рядом.

Ему вставать не хотелось, но нужно было идти искать ее, нужно было что-то делать... что? Не важно. Иэн не имел права останавливаться. Оставалось пройти последнюю дистанцию, а потом его ждет отдых. Во всяком случае, он на это надеялся.

Дарину он обнаружил в библиотеке. Она стояла у стеллажа и осторожно водила рукой по корешкам старых книг. Иэн, неслышно войдя, прислонился к стене и некоторое время наблюдал за Дарой. Тонкая рука, скользившая по старой коже и золотому тиснению, казалась маленькой и беззащитной. Роскошное платье Дарины было измято.

Иэн тихонько кашлянул. Дара обернулась, и осунувшееся лицо ее расцвело улыбкой.

– Доброе утро. Ты хорошо спал?

Он кивнул, оттолкнулся от стены и, подойдя к ней, обнял и поцеловал. Губы у нее были солеными. Плакала?..

– Что ты делаешь здесь так рано?

Она бросила короткий взгляд на стеллаж:

– Смотрю твои книги. Такой большой выбор, я даже не знаю, с чего начать...

– Рыцарские романы? – предложил Иэн.

Дарина поморщилась:

– Благодарю покорно.

– Не нравятся? – Он был несколько обескуражен.

– Они хороши как памятники старины, но в остальном... – улыбнулась она. – Как и в тех романах, которыми зачитывается сейчас высшее общество. На самом деле все не так, и мы это знаем. Но я уже начиталась сказок, предпочитаю реальность.

– Разве сказки – плохо? – Иэн сел в любимое кресло, потянулся к лежащим на столике кисету и трубке. – Мне казалось, иногда полезно сбегать в них из действительности.

– Да, но боязнь оказаться там навсегда отрезвляет. Нельзя жить иллюзиями.

– Сказка закончилась, да? – спросил он тихо.

– Вчера вечером ты снял маску, рыцарь, и сказка закончилась. – Она подошла и села ему на колени, обвив рукой плечи. Иэн отложил кисет, так и не закурив. – Давай поговорим, милый. Для начала ответь мне на несколько вопросов. Насколько мы стеснены в средствах?

– Мы не стеснены. Я же герцог Риверфорт.

– И все же какими суммами мы можем распоряжаться? Герцоги, бывает, женятся на дочерях купцов, чтобы не голодать.

– Гм... Я не из тех герцогов. – Иэн потер лоб. – Ты имеешь в виду наличные или общий капитал? Большинство моих средств вложено в акции перспективных предприятий, мне принадлежит судоходная компания, я вкладываю деньги в торговлю пряностями, хлопком и шерстью. Точную сумму можно узнать у Неерса, но приблизительно принадлежащее мне состояние оценивается в семь миллионов фунтов. Не считая недвижимости, фамильных драгоценностей и еще нескольких источников дохода, которые я предпочел бы не афишировать.

Ее глаза округлились, когда он назвал сумму.

– Семь миллионов?!

– Большая часть этих денег, как я уже сказал, находится в обороте. Но если я сейчас пойду в банк и попрошу выдать мне, скажем, миллион, – мне его выдадут.

– Господи, это больше, чем я рассчитывала... – покачала головой Дарина.

– Ты выходишь за меня замуж из-за денег? – усмехнулся он.

– Именно из-за них, разве ты не догадался? – Она чмокнула его в нос. – Значит, у тебя хватит средств на мою маленькую прихоть.

– Чего ты хочешь? – Сейчас он готов был подарить ей весь мир. – Хочешь новую карету? Платья? Купить тебе дворец?

– Что я буду делать с дворцом, милый? Нет, благодарю покорно. Карета у нас есть, и платьев пока хватает. Я хочу только одного: чтобы мы созвали лучших врачей Англии на консилиум, и они осмотрели тебя.

Лицо Иэна вытянулось.

– Герберт уже осматривал меня, и...

– Я не подвергаю сомнению квалификацию Герберта, – мягко перебила его Дарина. – Вине говорил, что твоей семье служат специалисты, и я ему верю. Меня интересует не твое теперешнее состояние, о котором может хорошо судить Герберт, а новейшие методы лечения. Прости за мои слова, но терять тебе нечего.

Иэн хмуро смотрел на нее.

– Дара, пойми меня правильно. Я не желаю, чтобы мои последние дни были отравлены бессмысленной суетой. Я хочу провести их в покое и мире, вместе с тобой и Алексом. Мы теперь вместе, разве мы не можем создать себе маленький личный рай? Пусть всего на месяц.

– Иэн, милый, – сдаваться она явно не собиралась, – если какая-нибудь новая методика сможет тебе помочь, рай может растянуться на долгие годы. Разве ты этого не хочешь?

Он молчал. С одной стороны, она была права, с другой, не поздно ли они спохватились? Иэн не был уверен, что его можно спасти, когда он подошел так близко к смерти. Честно говоря, он был убежден, что ему уже никто не сможет помочь. Зачем терять драгоценное время?

– Это займет всего лишь пару часов, – продолжала убеждать его Дарина. – А потом, если они не смогут предложить ничего конкретного, мы прогоним их всех и забудем об этом. И будем... доживать, как ты хочешь. – Голос ее задрожал.

– Хорошо, хорошо, – поспешно согласился он, лишь бы она не плакала. – Мы сделаем это. Герберт приедет сегодня. Я попрошу его заняться этим.

– Спасибо. – Она поцеловала его. В этом долгом поцелуе было больше горечи, чем удовольствия. Иэн крепко обнял ее, и Дарина прижалась к нему, покрывая поцелуями его щеки, шею... спустилась ниже, расстегнула рубашку на груди. У него перехватило дыхание. Нельзя... нет, забыть об этом на минуту, всего на минуту, потом они остановятся... Его руки скользнули по ее обнаженным плечам, по спине, отыскали застежки и начали нетерпеливо расстегивать их. Она всхлипнула, что-то прошептала, провела прохладной ладонью по его обнаженной груди, коснулась ее языком... ...и мир взорвался многоцветьем яростных искр.


– ...Гораздо продолжительнее, чем предыдущие. Он поразительно беспечен. Я рад, что наконец-то нашелся человек, которому он позволит за собой присмотреть.

– Вы можете еще что-нибудь сделать для него?

– Укол морфия – вот что я могу для него сделать, но я этого пока не сделаю, милая леди. Это начнется чуть позже, когда станет совсем худо.

– Вы уже даете ему наркотик, так отчего же не использовать морфий?

– Пока что мое индийское снадобье хорошо справляется. Морфий облегчает боль, но туманит сознание. А его светлости нужно быть в здравом уме, как он мне пояснил. И пожалуйста, больше никаких волнений, никакого напряжения. Покой, полный покой, вы меня понимаете?

– Вполне.