– Да, я вспомнил, что она это говорила, – тихо проговорил он. – Уверен, Серилия быстро выучит язык.

Куин не смотрел на Вивиану, поскольку был занят тем, что помогал Николо раскрыть не до конца разрезанные страницы.

– Вот теперь ты можешь раскрыть их.

– Мама, посмотри, дракон! – воскликнула Фелис, протягивая свою книгу. – У него рот горит!

– Господи, какое чудовище! – заметила Вивиана.

Она взглянула на Серилию и увидела, что та закрыла книгу волшебных сказок и крепко прижимала ее к груди. Было ясно, что девочка очень довольна прекрасным подарком и что волнение совсем обессилило ее.

– Va bene, дети, – скомандовала Вивиана. – Вы оба уходите. Мисс Хевнер заберет вас в детскую, чтобы Серилия могла немного поспать.

– Но она все спит и спит, – пожаловалась Фелис.

– Не так уж и долго, bella mia.

Вивиана наклонилась и поцеловала Фелис в лоб.

– Послушай, Вивиана, могу я на минутку остаться с Се-рилией наедине? – тихо спросил Куин.

Вивиана замялась, не зная, что ответить. Серилия устала. Но этот момент, Вивиана инстинктивно чувствовала, больше не повторится. Решение уже не зависит от нее одной.

– Конечно, – наконец неохотно кивнула она. – Мы с синьорой Росси пойдем и с удовольствием посмотрим новые книги.

Куин проводил взглядом удалившихся из комнаты детей. Синьора Росси, похоже, не хотела покидать комнату, но Вивиана решительно взяла ее за локоть и выставила за дверь.

Серилия сладко зевнула и потянулась. Куин присел на край кровати и взял руку девочки в свои ладони:

– Я хочу поговорить с тобой, мышка, пока ты не уснула. Серилия с интересом посмотрела на него:

– Об этой книге.

Куин улыбнулся и покачал головой:

– О твоем волшебном кольце. Лицо Серилии погрустнело.

– Мама очень сердится?

– Нет, но она очень беспокоится за тебя. Она хочет, чтобы волшебное кольцо было у тебя, моя дорогая. Она дала его тебе потому, что... потому, что она получила его от твоего отца. Она ведь рассказала тебе об этом?

Серилия удивленно раскрыла глаза:

– Мама рассказала вам?

Куин снова покачал головой и слегка сжал девочке руку.

– Нет, моя дорогая, у нее не было необходимости рассказывать мне об этом. Вот о чем я и хотел поговорить с тобой.

Видишь ли, я и есть твой папа, Серилия. Это кольцо я подарил твоей маме очень давно. Я... я просто хотел, чтобы ты это знала.

– Вы мой папа? – спросила Серилия дрогнувшим от волнения голосом. – На самом деле?

– На самом деле, – подтвердил Куин. – И я этому очень рад.

Глаза Серилии радостно вспыхнули. Она приподнялась на локте и торопливо проговорила:

– Я иногда думала, что вы могли быть моим отцом. Вы сказали, что когда-то давно были другом мамы. С тех пор как мы приехали в Англию, я все думала, кто же он такой – мой отец. Я думала, если буду очень искать его, то обязательно найду.

– Ты хотела увидеть его? – спросил Куин, взяв Серилию за подбородок. – Ну вот, он перед тобой. Собственной персоной. Как говорится, лучше поздно, чем никогда.

Серилия с серьезным видом кивнула:

– О, конечно, лучше.

Куин почувствовал, как спазм сдавил ему горло. Ему так много хотелось сказать своей дочери, но на сегодня с нее этого было достаточно. Она все еще была нездорова, и к тому же она всего лишь ребенок. Куин наклонился и нежно поцеловал Серилию в щеку.

– Я не был для тебя, Серилия, достойным отцом. Обстоятельства сложились неважно для нас. Но в будущем я очень постараюсь лучше выполнять свои родительские обязанности.

– Я думаю, из вас получится очень хороший отец, – с серьезным видом проговорила девочка. – Мне жаль, что обстоятельства ело... сложились неважно. Что это значит?

«Это значит, что твои родители были круглыми дураками, – подумал Куин. – Самыми наиглупейшими. Но сейчас было не время и не место говорить об этом».

– Я люблю тебя, Серилия, – прошептал Куин. – Что бы ни случилось, никогда, никогда не думай, что твой отец не любит тебя. Тебе сейчас восемь, и...

– Почти девять, – поправила девочка.

– Да, будет девять, – тихо согласился Куин. – Ты растешь очень быстро. И поэтому должна знать, что есть вещи, о которых мы можем говорить только в своей семье. Ты меня понимаешь?

Серилия утвердительно кивнула:

– Я понимаю. Мама рассказала мне кое-что, известное только в кругу семьи.

– Но между нами больше не должно быть секретов, – продолжил Куин. – И кто знает, что ожидает нас в будущем, мышка? Но что бы ни принесла тебе жизнь, я обязательно буду с тобой. С этих пор мы часто будем видеться. Я буду навещать тебя в Венеции при малейшей возможности. А может быть, ты вернешься сюда?

Серилия бросилась Куину на шею.

– О, я хотела бы этого больше всего на свете, – призналась она.

– И я тоже хотел бы этого больше всего на свете, дитя. Куин на несколько минут прижал девочку к себе, затем, слегка отодвинув назад, посмотрел ей в глаза. Серилия немного смущенно улыбнулась:

– Я... я очень рада, signore, что это оказались вы.

– Это правда? – спросил Куин. Девочка кивнула.

– Моей маме, вы очень нравитесь. И вы очень красивый. Самый красивый отец, по-моему.

Куин растерянно улыбнулся и проговорил:

– Ну, на сегодня волнений тебе хватит, мышка. Ты еще очень слаба. Когда тебе станет лучше, ты задашь нам множество вопросов, а мы с твоей мамой постараемся ответить на них как можно лучше. Но я не мог позволить тебе пережить еще один день в неведении. Я так сильно люблю тебя!

Серилия сонно улыбнулась.

Куин уложил ее поудобнее и до подбородка накрыл одеялом. Серилия закрыла глаза и со счастливой улыбкой на устах заснула.

Куин не знал, как долго он оставался в спальне, сидя на краю постели и глядя на своего спящего ребенка. Он размышлял о том, какое будущее ожидает их. Он был настолько глубоко погружен с свои мысли, что даже не услышал, как отворилась дверь и вошли Вивиана и старая няня. Синьора Росси подошла к туалетному столику и принялась разглаживать морщинки на лежавшей там свежей рубашке Серилии.

Вивиана подошла к постели и встала по другую сторону кровати. Она молча наблюдала за Куином. Его лицо выражало необыкновенную нежность. Он смотрел на спящую Сери-лию. Отец и дочь. Вместе. Dio, как изменилась жизнь! Она надеялась, что к лучшему. По крайней мере для Серилии.

– Слишком поздно, – шепотом произнесла Вивиана, когда синьора Росси принесла рубашку. – Серилия уснула.

Снова передернув плечами, няня отложила рубашку в сторону, подошла к девочке и приложила руку к ее лбу.

– Это хороший сон, графиня. Нет жара.

Вивиана облегченно вздохнула и согласно кивнула. Серилия действительно спала спокойно.

– Не будете ли вы так добры, не посидите ли немного с ней, Tata? – попросила Вивиана, называя няню так, как называли ее дети. – Мне нужно кое-что сделать.

Старушка махнула рукой:

– Идите, идите. Вы отдыхайте. Вы спите.

Но Вивиана, несмотря на то что почти не спала в течение двух последних дней, решила остаться. Она собралась с духом и обратилась к Куину:

– Милорд, могу я с вами поговорить?

– Конечно, – с готовностью согласился граф. Они вышли за дверь.

– Ты ей сказал? – шепотом спросила Вивиана.

– Сказал, – ответил Куин. – Но я сказал только то, чего нельзя было откладывать.

Вивиана как-то странно посмотрела на него.

– Как она это восприняла?

– По-моему, она довольна. Но я не обольщаюсь. Потом будут трудные вопросы. К нам обоим.

Вивиана очень опасалась, что трудные вопросы потребуют немедленных ответов. Да и у нее самой были вопросы. Она повела Куина в семейную гостиную. В этот день камин не разжигали. Прошла целая жизнь с тех пор, как в этой комнате Куин обвинил ее в обмане. Вивиана прошла в глубь комнаты. Она пыталась собраться с мыслями.

– Вивиана, я... – проговорил Куин, но неожиданно осекся.

Вивиана выбрала наступательную позицию и, повернувшись, посмотрела ему в лицо:

– Благодарю тебя за то, что был добр вчера. И сегодня.

– Пустяки.

Вивиана склонила голову набок и возразила:

– Это не пустяки. И я рада... я думаю... что ты поговорил с Серилией. Но я также хочу сказать, Куинтин, что я много думала о... о твоих требованиях, которые ты предъявил мне два дня назад.

– Как и я, Виви, – тихо проговорил Куин. Вивиана жестом остановила его:

– И я должна сказать тебе, Куин, раз и навсегда, что я не могу этого сделать. Честно говоря, я не хочу этого делать. Но ты это уже понял, не правда ли? Ты понял, что я буду стоять насмерть. Полагаю, ты с нетерпением ждешь этой схватки.

Куин грустно улыбнулся:

– Сначала, Виви, я думал только о Серилии. Или по крайней мере я в это верил.

Вивиана, измученная и душой, и телом, устало опустилась на диван.

– Я не могу оставить мою дочь, Куин. Не могу расстаться с Серилией... но я не думаю, что смогу заставить себя остаться здесь. Боль прошлых лет еще не утихла во мне. Но я никогда не лишала Серилию ее права, принадлежащего ей по рождению, Куинтин. Я нанимала ей самых лучших английских гувернанток, учила ее языку и делала все, что могла. Сожалею, но я не могу сделать большего. Куин сел рядом с ней на диван.

– Мне очень жаль, Вивиана, что ты не доверилась мне тогда, что все эти годы ты не верила, что я захочу все исправить. Прости, что заставил тебя страдать.

Вивиана хотела была что-то возразить, но Куин приложил палец к ее губам.

– Мне хотелось бы, Виви, убедить тебя в том, что я сделал бы все, что требовалось, для ребенка, которого ты носила, – проговорил он. – Но у тебя были сомнения, и я понимаю почему. Однако ты должна знать, Виви, что я всегда любил тебя. И я был очень близок к тому, чтобы сказать тебе это в тот ужасный день. Близок к тому, Виви, чтобы попросить тебя выйти за меня замуж.