- Ну как, не устала?

- Нет.

- Ты всё правильно делаешь. Молодец. Только не старайся подражать девчонкам. У тебя свой тембр, своя манера – не меняй её. И ещё – пой в полный голос, нормальным звуком.

- Так я боюсь, что буду выделяться, - Марина удивилась. Её всегда на бэках просили петь тише, не глушить солиста.

Климов рассмеялся:

- Не льсти себе. И вообще, это не твоя забота. Вон, Серёга за это деньги получает. Он микрофон тебе выстроит. Отвыкай от школьных утренников. Да. Возьми у него все песни, что поём, сбрось себе и начинай учить. Времени мало, и из-за тебя одной старый репертуар гонять не будем. Повторим, конечно, по разу, но ты уже должна будешь всё знать.

Марина засияла. Её берут! Господи, ещё вчера утром она и предположить не могла, что судьба сделает такой резкий поворот.

«Как же мама? Нужно будет как-то её убедить».

Но теперь она была уже твёрдо уверенна, что останется!

Часа в два Аркадий объявил перерыв на обед, полтора часа. Марина растерялась. Она не ожидала, что репетиция растянется на целый день, и денег взяла только на дорогу. Съездить сейчас домой она не успеет. В раздумьях девушка прошла в зал и опустилась в кресло. Музыканты, переговариваясь, выходили из зала.

«Ничего, - решила. – Воды попью, переживу».

Марина одела наушники, включила музыку, сняла босоножки и с ногами удобно устроилась в кресле. Прикрыв глаза, она отдыхала и мысленно представляла, как будет рассказывать подругам о своей новой работе, о Климове, о музыкантах. Она была счастлива.

Её размышления прервала рука, опустившаяся на плечо.

- А ты чего обедать не идёшь? – перед ней стоял Аркадий и ещё какой-то невысокий, полный мужчина, которого она раньше не видела, явно не музыкант. – Вот, Семёныч, познакомься, это наша новая вокалистка, Марина. А это Семён Семёныч, наш директор и бухгалтер в одном лице. Дружи с ним, - подмигнул Климов, - он деньгами распоряжается. Так чего сидим?

- Я живу далеко, за полтора часа не успею.

- В столовую сходи. Тут рядом, на заводе, нормальная столовая, наши все туда ходят.

- Да я не хочу есть.

Аркадий внимательно посмотрел на неё, молча, достал из кармана портмоне и, отсчитав пару купюр, протянул Марине:

- Иди, поешь.

- Не надо… - она попробовала отказаться.

- Бери, - он резко перебил. - Нельзя петь голодному. Только никаких булок и картошки, тебе килограмм пять сбросить нужно.

- Спасибо, – девушка взяла деньги, - я отдам.

- Ага, не забудь, - иронично усмехнулся певец. – Считай, что это аванс. И, посмотрев на Семёныча, сказал:

- Слышишь? Нужно девочке какие-нибудь подъёмные выписать.

- Аркаша, ты же знаешь, с деньгами сейчас напряжёнка, всё в гастроли…. – быстро затарахтел директор.

- Ладно-ладно, не мелочись, - и мужчины, обсуждая дела, направились к выходу.

После обеда репетицию продолжили. Правда, Татьяны уже не было, Климов отпустил её, Марина справлялась. А раз так, решил он, пусть Ксюша с Маринкой привыкают друг к другу и к новому звучанию.

Марина обратила внимание, что Оксаной девушку называла только Татьяна. Все мужчины звали её Ксюшей. В отличие от Татьяны, та была не разговорчивая и посматривала на новенькую презрительно-снисходительно, периодически делая замечания. Чаще всего они были по делу, но звучали резко. Ксюшу совершенно не волновало, что это может обидеть новую напарницу. Мариша, понимая, что ещё действительно многого не знает и не умеет, молча, сглатывала обиды и старалась принимать во внимание дельные советы, не замечая язвительного тона, которым они произносились.

Но в целом было не плохо, и нужно было признать – всё оказалось не так страшно, как представлялось в начале.


Глава 4

Репетиция окончилась, все стали расходиться. Ксюша рылась в сумке в поисках капель. Простуда практически прошла, осталась лишь лёгкая заложенность носа. Аркадий, стоя на сцене, любовался её фигурой: стройные ножки казались ещё длиннее из-за высокой шпильки, и эта обалденная, с узкими, но округлыми бёдрами попа в форме перевёрнутого сердечка, которая сводила с ума всех мужчин. Раньше, развлекаясь, Ксюха иногда надевала обтягивающие джинсы с высокой талией, короткую до пояса курточку или топик и шла вдоль проезжей части. Аншлаг был потрясающий, круче, чем на концертах Аркадия: проезжавшие мимо авто сигналили, из них высовывались мужские головы всех возрастов и национальностей, просящие номер телефона и предлагающие отвезти хоть на край света.

Но, несмотря на то, что формы остались те же, таких экспериментов она больше не проводила. Может потому, что действительно была влюблена в своего нового мужа, чемпиона России по вольной борьбе. А может просто повзрослела наконец-то, и поняла, что счастья это не приносит.

Лицо девушки было под стать фигуре: широко посаженные большие голубые глаза, пухлые губы, прямой аккуратный носик, и длинные прямые чёрные волосы, забранные в высокий хвост – красавица, одним словом. Вот только когда открывала рот – всё очарование улетучивалась. Речь у неё была грубоватая, резкая, не соответствующая нежной девичьей внешности.

Аркадий соскочил со сцены и тихонько подошёл сзади.

- Ну, как тебе малышка?

Ксюха, не оборачиваясь, пожала плечами.

- Да никак. Задница толстая, ни в один Татьянин костюм не влезет. У микрофона как робот, ни чувств, ни настроения.

- А голос как тебе её?

- Голос хороший, - с неудовольствием вынуждена была признать вокалистка. – Только она им ещё нормально пользоваться не умеет.

- А мне кажется, что для бэка – само то. Запоминает на раз, интонация чистейшая, а тембр вообще обалденный. Таких обертончиков на верхах ни у Татьяны, ни у тебя нету. И мозги есть, два раза повторять не нужно, на лету схватывает. И двигается она нормально. Просто пока чересчур на мелодии концентрируется, поэтому и лёгкости в исполнении не хватает. Ничего, впоётся. Пару концертов отпоёт, на тебя посмотрит – научится. А задницу мы на диету посадим, - он рассмеялся, пытаясь развеселить подругу. Но она не повелась.

- Так зачем мнение моё спрашиваешь?

- Тебе с ней в паре работать. Хочется, чтобы отношения сложились.

- Она не мужик, чтобы я с ней отношения заводила. Работать мне всё равно с кем. Хотя не понимаю, зачем её брать. Можно было Наташку Шепель пригласить. Или Лейлу, я слышала, она без работы сидит.

- На Натаху ещё в Сибири столько водки не запасли. Не нужны мне пьяные проблемы. И про Лейлу твою с её капризами по Москве уже легенды ходят: то номер в гостинице без джакузи, то перепелов к обеду не подали. Нет. Эта девочка пока ещё работать на совесть будет, стараться. И проблем не создаст – сразу видно, не балованный ребёнок. Я ей оплату по минимуму назвал – она и так одурела от счастья, институт бросила.

- Говоришь, «проблем не создаст»? Ну-ну, посмотрим, – с ехидцей произнесла девушка: - И где ты её только откопал?

- Не поваришь, там же, где и тебя когда-то, - певец хохотнул.

- Ты был у Гриши? И как он?

- Вот зашла бы сама и спросила, поинтересовалась, как бывший супруг поживает, может помочь чем нужно? А? Не хочешь? – в голосе сквозила ирония. Он всё пытался поймать её взгляд. – У Гриши всё так же, ничего не изменилось. А вчера у него день рождения был, между прочим. Могла бы хоть позвонить, поздравить.

- С чего бы это? У него после меня ещё штук пять было, пусть они и поздравляют.

- Ну, не скажи. Тебе он должен быть особо благодарен. Ты же тогда его развела, как лоха. И прописку сделала, и квартиру, и машину отсудила. Короче, нагрелась на нём капитально. Ты хоть спасибо тогда ему сказала?

Ксюша рванулась уйти, но он не пустил, успев удержать за руку.

- Ну, тихо, тихо! Да я же ничего, сумела раскрутить – и молодец. Тогда каждый из нас прорывался, как мог.

Действительно, Гриша когда-то был очень состоятельным человеком. Его отец занимал высокий пост в городской администрации, заведовал жилищными вопросами, и успел в своё время сделать всё, что смог для единственного больного сына. Когда Климов нищим босяком приехал в Москву, у Григория, двадцати пятилетнего парня, была собственная двухкомнатная квартира, новенький «Москвич» и студия звукозаписи с лучшей в Москве импортной аппаратурой. Однако после развала союза его родители протянули не долго: первым умер отец, а спустя год – и мама. И на парня свалилось огромное наследство, с которым он, непрактичный, совершенно не знал, что делать. Его всю жизнь опекали, и как быть самому – он не знал. Но вокруг хватало ушлых друзей и хитрых подруг, которые быстренько, по кускам растащили родительское наследство, оставив его в одной комнате коммуналки и со студией, которая уже давно не соответствовала современным требованиям. Он кое-как сводил концы с концами только благодаря своим способностям звукорежиссёра, подрабатывая на концертах и в клубах. Да ещё подбирая вокалистов для различных музыкальных проектов. Чутьё у него было потрясающее, нюх на таланты. Сразу определял, кто на что способен.

- Гриша не жадный был, в отличие от некоторых, - произнесла она с ударением на последнее слово.

Аркадий обнял её за талию и привлёк к себе:

- Может, пошалим? Вспомним, как когда-то…? Глядишь, я и растаю.

- Руки убрал, - как водой окатила она его ледяным взглядом. - Вовке расскажу - убьёт.

- Ну вот, - засмеялся певец, исполняя приказание девушки. - Сразу угрозы, пугаешь своим полутяжем. И о какой щедрости может идти речь после этого? – в его глазах плясали чёртики.

- Он уже в тяжёлом весе, - с ехидцей сообщила девушка.

- Ого, хорошо кормишь.

Он протянул ей пачку сигарет. Пожав плечами, она взяла одну и опустилась в кресло. Закурили. Аркадий сел возле неё, слегка обнял за плечи и привлёк к себе. Ксюше хорошо было просто так сидеть рядом с ним, как со старым другом, курить и ни о чём не думать. Она расслабилась и положила голову ему на плечо.