Эмилия Грин - Дурное поведение

Нет! НЕТ!

– …Неисправный фейерверк, разбитые сердца, нарисованные алой краской, маска Бабы-Яги и жутковатые сообщения заставили слабака усомниться в психическом здоровье родных сыновей. Мне хотелось, чтобы они все сгнили в психушке, поэтому с самого появления в доме я начала готовить завтраки. Блинчики, сырники, каши и чай – только не простой, а с синтетическим наркотиком, способным вызывать галлюцинации… Исследования Сережи принесли хоть какой-то толк – именно этот препарат при длительном применении вызывал в крови всплеск белка ANKD 12.

Мои ноги одеревенели. Пульс расстреливал голову пулеметной очередью. Один, два, три. Один, два, три. Боже. Я совершенно не знаю свою мать…

– …Иван Дурак считает, что я идеальная женушка. Хорошо, что по утрам он пьет исключительно американо, а Агния завтракала в своей комнате. Сперва все братья-царевичи пили мой чаек. Этот наркотик в комбинации с иммуномодулятором давал множество побочек для нервной системы – агрессия, злость, плохой сон, галлюцинации и спутанность сознания – самые распространенные. Жаль, из-за приближающихся соревнований по плаванию тренер перевел Гвидона и близнецов на спортивное питание. Даже с утра они таскали с собой фляги с протеином. Хорошо хоть Руслан до победного конца принимал зелье Бабы Яги… – до боли родной голос сорвался на хриплый смех. – Теперь он уже полгода отдыхает в психушке! Даже если выйдет, Ваня уже никогда не доверит ему управление компанией. А через месяц родится его самый любимый наследник!..

Пальцы ослабели, и сумка с тихим звуком ударилась о пол.

– …Кто здесь?! – из палаты послышался взволнованный голос некогда самого близкого человека.

Тело ошалело, а рассудок выключился. Сердце неслось галопом, пока я, как обезумевший дикарь, избавлял девчонку от сорочки. Месяцы воздержания сыграли злую шутку – мой эрегированный член нуждался в облегчении. После звонка Агнии стало глубоко фиолетово, кто будет извиваться и потеть подо мной. Ночная гостья широко раздвинула бедра, прижимаясь своим изнывающим естеством. Оттянув её нижнюю губу зубами, почувствовал, как меняется тон дыхания девушки.

– Руслан… пожалуйста! – хрипло выпалила, просовывая пальцы под резинку моих боксеров.

Столкнувшись с ней взглядом, мне стало не по себе. В голове варилась каша. Несмотря на адский стояк, я всё еще не был готов полностью. Остаточные реакции прошлого не давали окончательно расслабиться. Подставив шею для поцелуя, Алёна прикрыла глаза, мечтательно прошептав:

– Я люблю тебя, Руслан… Люблю с первой нашей встречи в саду и всегда знала, что это случится…

Вздрогнул, как от удара хлыстом по спине. Мозг снова включился в прежний режим. Твою мать, да что я творю?! Знал же, что Алёна загремела в клинику из-за неразделенной первой любви. И теперь готов трахнуть накаченную успокоительными глупышку, лишь бы только заглушить боль, вызванную изменой Агнии?! Это низко даже для меня.

– Погоди. Быстрый перепихон в палате психушки даже не пахнет любовью. Я не могу так поступить с тобой… – отцепив её от себя, поднялся, пересаживаясь в кресло.

– Но Руслан… – обнаженная девушка с пшеничными волосами продолжала упрямо сидеть на моей кровати, призывно расставив ноги. – Ты сделаешь меня самой счастливой…

Нарастающий топот ног в коридоре оборвал её монолог.

– Кажется, охрана обнаружила пропажу, – хмыкнул, смерив взглядом мистический диск луны за окном, когда дверь в мою палату распахнулась.

К счастью, к этому моменту Алена уже натянула сорочку, иначе бы не удалось избежать проблем…

* * *

– Руслан Иванович? – окликнул меня медбрат около дверей в спортивный зал. Развернувшись, я сосредоточил взгляд на его глупом гладковыбритом лице. – Виталий Сергеевич вызывает вас к себе. Прямо сейчас…

В кабине главврача пахло перечной мятой. Его секретарь провела меня и усадила в большое белоснежное кресло, предложив напитки. Отказавшись, я принялся гулять взглядом по бледно-голубому шкафу, заполненному коробками-архиваторами.

– Руслан, рад тебя видеть, – тепло поприветствовал Столяров, протягивая теплую жилистую ладонь.

– День добрый, – сухо выдал в ответ.

– Я наблюдал за вчерашней ситуацией через монитор. Ты спас этого парня. Разумеется, нас ждет непочатый край работы, но вчера ты его спас! Данька еще и в футбол играть пошел! Браво! – уголки тонких губ доктора приподнялись. – Ты абсолютно здоров, друг мой. Вот заключение и все результаты обследований. Можешь прямо сейчас ехать домой.

– Что? – судорожно сглотнул, не веря своим ушам.

Пульс подскочил, на лбу выступил пот. Боже. Неужели этот ад закончился?!

– Ты справился. Ты настоящий мужчина, Руслан. Тебя ждет долгая счастливая жизнь, уж поверь мне! – Сделав глубокий вдох, я стиснул пальцы в замок, чтобы не выдать своих эмоций. – Я повидал за свою жизнь очень много людей: ты один из тех, кто способен перевернуть мир. Люди пойдут за тобой. Прирожденный лидер. Вождь. Боец.

– Спасибо… – глотая ртом воздух, я опустил взгляд.

– Прости, что в первые недели всё было не слишком дружелюбно. Но ты покалечил моих лучших охранников! Положа руку на сердце, многие из медперсонала просто боялись заходить к тебе в палату… – лукаво усмехнувшись, доктор Столяров продолжил. – Одного не могу понять… – он нахмурился, пригладив седую бровь.

– О чем вы?

– Уже двадцать лет я исследую самые передовые методы лечения и профилактики психических расстройств. У тебя были выявлены все симптомы, да и кровь показывала острую стадию заболевания. Современные средства реабилитации и психотерапии позволяют достигать полной ремиссии, но количество белков в крови практически не меняется. Оно может снизиться немного, но… На протяжение последних месяцев твоя кровь абсолютно чиста. Не понимаю, как такое возможно… – Виктор Сергеевич пожал плечами.

– А я уж и подавно ни черта не понимаю, – процедил сквозь зубы.

– Единственная просьба – помирись с отцом. Он несчастный человек, так и не смог отпустить свою Машеньку. И всё, что он сделал – исключительно из любви к тебе… – Столяров смерил меня долгим проникновенным взглядом.

– Недоверие обесценивает любовь.

– Прощай, Руслан, мой водитель отвезет тебя, куда скажешь…

* * *

– Эй, парни! – окрикнул ребят, пинавших мяч на небольшой спортплощадке в глубине сада.

– О, Рус! Присоединяйся! Ты обещал показать свой коронный бросок!

– Да, Рус, мы уже поделились! Иди в нашу команду! – выкрикнул Пашка, несколько дней назад очухавшийся от передоза.

– Я бы с радостью, но… – проглотив ком в горле, резко добавил: – Но я отмотал срок. Меня выписали.

Парни замерли, изумленно переглядываясь.

– И как же субботняя спартакиада?! Как мы без тренера? – обступив плотным кольцом, они смотрели на меня, как на предателя.

– Давайте так: я приеду в субботу, только договоримся, что вы не будете халтурить! Справитесь с тренировками без меня?

На лицах парней появилось настоящее облегчение.

– Спасибо тебе, Рус! – улыбнулся Лёха, самый младший из пациентов. Сын известной певицы с двенадцати лет страдал паническими атаками. К счастью, за последние недели парнишке стало значительно лучше.

Крепко обнявшись напоследок, ребята проводили меня до ворот. Впервые за долгие месяцы я оказался за пределами лечебного заведения, прижимая к груди картонную папку с заключением о полном психическом здоровье. Сердце ныло, будто меня стерли ластиком. Нужно было снова найти себя.

– Эй, братишка, ты долго будешь здесь стоять или, наконец, поедешь отмечать с семьей?! – развернулся, чуть не выронив документы – на парковке перед клиникой стоял блестящий черный лимузин, а рядом с ним мои братья.

– Вы что творите?! – не дожидаясь ответа, Гвидон, Миша и Лев налетели на меня, подхватили на руки и принялись подкидывать в воздух.

– Мы ошалели от счастья! ВОТ ЧТО! – заорали придурки.

* * *

Спустя полчаса, попивая шампанское и безрезультатно пытаясь завязать беседу, Гвидон отвлекся на телефонный звонок. Чем дольше средний брат держал мобильный у уха, тем сильнее бледнело его лицо.

– Спасибо. Я понял, – моргнув, он отключился, переводя взгляд с меня на близнецов и обратно. – Ребят, хотите узнать, кто у нас Баба Яга?.. – прошептал убитым голосом.

– Мама, это я… – на негнущихся ногах вошла в палату, сталкиваясь с её напряженным взглядом.

– Я даже рада, что теперь ты все знаешь. Прямо, как груз с плеч…

– Скажи, что ты пошутила… Скажи, что это неправда! Мама, пожалуйста…

Комната вращалась. К горлу подступала желчь от воспоминаний о её словах. Холодные, злые, расчетливые – они слетали с родных губ, как дикие пчелы.

– Мария Царева разрушила нашу семью! Из-за неё твой отец спился! А её поганые отпрыски планировали накачать тебя наркотой и пустить по кругу! Неужели ты ещё будешь их защищать?!

– Но Иван Иванович… Он ни в чем не виноват! – глубокий вдох не помог, пульс с безумной силой колотился в висках.

– Он круглый дурак! И если бы я не забеременела, всё могло бы очень быстро закончиться. Зато теперь ты наследница одного из крупнейших состояний России! Неужели плохо?! – мама выгнула рыжеватую бровь, укладывая ладони на своем внушительном животе.

– Руслан… Неужели это правда? – мой голос надломился. – По твоей вине парень столько времени провел в психушке?! – дрожа от озноба, я закрыла глаза.