Ира фыркнула негромко.

— Ты уже завидуешь, не боишься за свою нервную систему?

Тамара откровенно ахнула.

— Настолько хорош?

И вместе рассмеялись. Телефон Ира выключила, оглядела зал ресторана, после чего подозвала официантку, чтобы попросить ещё чашку чая. Лёшка снова задерживался, Ира только на часы время от времени поглядывала, но не злилась и даже раздражения не чувствовала, понимала, что это она его отвлекает от работы, а не наоборот. Она отвлекающий элемент. Она та, из-за кого он не спит, та, из-за кого он опаздывает на встречи, та, кого он любит. По крайней мере, физически, весьма любит. Поневоле заулыбалась, глупой улыбкой влюблённой женщины. Поймала на себе заинтересованный взгляд мужчины за соседним столиком и поторопилась отвернуться, а заодно улыбаться перестала. И снова посмотрела на часы. Это ужасно, но она уже скучала. Даже прошептала чуть слышно, не скрыв тоски:

— Лёша…

Совершенно неожиданно позвонил Миша, вернув её этим звонком и именем на дисплее телефона, с небес на землю. Ира даже не сразу решилась ответить. Смотрела на телефон и медлила. Потом вспомнила, сколько они с мужем не говорили, и всё-таки поднесла телефон к уху.

— Привет, Миша. — Тон сдержанный и ровный.

— Привет. — Он явно осторожничал. — Родители сказали, что ты отдыхать уехала. Где ты?

— В Новороссийске, — не стала она скрывать. — Я вернусь через пару дней.

Наверное, он уловил в её голосе намёк на оправдание и тут же поспешил успокоить.

— Я ничего не говорю, Ир. Отдыхаешь и хорошо.

Но что-то мешало ему поверить. Хотя, возможно, это было её собственное чувство вины. Ира даже снова принялась поглядывать на прохожих за стеклом, с опаской, надо признать.

— А у тебя как дела? — спросила она, чтобы свернуть тему её неожиданного отпуска.

— Да вроде ничего. Всё по плану. Думаю, поеду в Эдинбург. Помнишь, я тебе говорил, что Уилл хочет встретиться там с МакКуином? Вот…

— Тебе же нравится Эдинбург.

— Тебе тоже.

Она опустила глаза в стол, покрутила между пальцев чайную ложечку.

Они помолчали, после чего Миша сказал:

— Ты же понимаешь, что мы не можем бесконечно избегать этого разговора. Нам надо встретиться. — Он невесело усмехнулся. — Я всё ещё жду, что ты мне объяснишь… что у нас пошло не так. Нам надо встретиться, Ириш.

— Я понимаю.

— Понимаешь? Странный ответ.

Ира глаза закрыла, всего на минутку.

— Мы встретимся, Миша. Вот я вернусь… — Подумала о возможности поехать в Лондон, и ощутила тяжесть в душе. — Я вернусь, ты закончишь дела в Эдинбурге, и мы поговорим.

Миша, кажется, вздохнул.

— Поговорим, — повторил он. — Прозвучало, как приговор. Ирка, ты ведь не собираешься меня убить этим приговором?

— Миша… — Глаза открыла и оглядела зал ресторана. Вокруг люди, обедают, улыбаются, а она собирается сказать мужу, что всё кончено. Или не собирается? — Мне, правда, неудобно сейчас говорить. Давай отложим… на неделю. Ты вернёшься, и мы поговорим. Я обещаю.

Ему это не понравилось. Очередные отговорки, попытки увильнуть, Миша даже трубку бросил. Просто отключился, и в ухо понеслись гудки. Ира руку опустила, снова посмотрела на телефон, и тут же разозлилась на себя. Почему у неё не получается говорить с ним мягче? Это она виновата в их расставании, а слыша голос мужа, так и хочется свалить вину на него. Слабость, больше нечего сказать.

Лёша появился через час, они столкнулись в холле гостиницы, Ира возвращалась из магазина, а Алексей вышел из лифта, сменивший футболку, и волосы были ещё влажными после душа. Ира улыбнулась, увидев его, уткнулась носом в его плечо, когда Лёша прижал её к себе. Поцеловал в щёку и в лицо заглянул. Ира заулыбалась старательнее, но обмануть не смогла, Лёшка тут же заинтересованно вздёрнул брови.

— Что случилось? Тебя обругали в магазине и отняли банковскую карту?

— Да кто бы осмелился, — попробовала пошутить она. Позволила увлечь себя прочь от лифта, в сторону бара. Алексей забрал у неё пакет с логотипом, заглянул с интересом, и поинтересовался:

— Что это?

— Декоративные тарелки. В подарок маме и Тамаре.

— Здорово. А что случилось?

Ира подхватила его под руку, имитируя бодрость и уверенность.

— Миша звонил. Поговорили немного, и я задумалась.

На Алексея посмотрела, но он смотрел в сторону. Правда, осведомился:

— Что хорошего сказал?

— Сказал правильную вещь. Нам надо встретиться и всё обсудить. В конце концов, мы женаты.

Они присели за столик неподалёку от барной стойки, Ира опустилась в мягкое низкое кресло, кинула на Лёшку быстрый взгляд, и поняла, что он по-прежнему на неё не смотрит. Подошла официантка, и он сказал:

— Мне виски, а даме клубничный мохито.

А когда девушка отошла, в кресле откинулся, и тогда уже посмотрел на Иру, раздвинув губы в улыбке.

— О чём мы говорили?

— Лёша, прекрати.

— Ты поедешь в Лондон?

— Я не знаю. Миша едет в Эдинбург, по работе. Вот вернётся, и будет видно…

Он кивнул и повторил, уже не сомневаясь:

— Ты поедешь к нему в Лондон.

Ира поставила пакет с тарелками на пол, надеясь, что волна жара схлынет через несколько секунд, и она сможет что-то сказать ему. Что-то толковое.

— Давай не будем это обсуждать сейчас. И, если честно, я вообще не знаю, как это обсуждать с тобой! — всё-таки не удержалась она. — Мы оба не свободны, Лёша, — проговорила она, понизив голос. — И мы оба об этом знали.

Принесли напитки, и Алексей сразу сделал большой глоток. После поболтал оставшийся виски в бокале. Кусочки льда зазвенели, а Ира окончательно расстроилась.

Она не исключала, что Лёшка искренне негодует и возмущён, но это было верхом абсурда. Он её ревновал. Как любимую женщину — это вполне нормально, но при их обстоятельствах, получалось, что он ревнует её к мужу. А она ревнует его к жене? Если честно, она всеми силами старается об этом не задумывать. Его жена для неё всё ещё человек абстрактный, она даже не стала искать информацию о ней, об их семье, в интернете, хотя соблазн был, что скрывать. Если бы нашла, если бы увидела её, то поневоле каждый раз, прощаясь с Лёшкой, представляла её, как она встречает его дома, как целует, а так — просто факт: есть женщина, которая имеет на него законные права. А вот у Лёшки абстрагироваться не получалось. Он злился и выходил из себя. А она, понимая, насколько это неправильно, спустя минуту начинала его оправдывать: думать о его характере, горячности, свойственной грекам, и настойчивости. В этом и была её слабость: она даже недостатки и проступки его зачастую могла оправдать.

Он подошёл и обнял. Ира стояла по пояс в воде, приливная волна ласкала тело, солнце грело, и она стояла, подставив лицо солнцу и закрыв глаза. Пытаясь запомнить тепло и шелест волн. А Лёшка подошёл сзади и обнял её за плечи. Прижал к себе несколько крепче, чем это было необходимо, но со стороны это вряд ли было заметно. А он щекой о её волосы потёрся, и спросил негромко:

— Я не прав?

— Я не могу судить, — честно ответила она. Провела ладонью по его руке, что обнимала её за плечи. — Всё так запутано.

— Я хочу тебя. Хочу тебя для себя. Это плохо?

Они покачнулись, когда налетела очередная волна.

— Ты сам знаешь ответ. Я понимаю, насколько это глупо и, наверное, смешно, но я всё ещё пытаюсь сохранить остатки порядочности. — Повернулась, провела ладонью по смуглой коже на его плече, поцеловала. — Просто если я… захочу тебя только для себя, что мы оба будем с этим делать?

Ответа у него не было, и Ира это знала. Никаких слов не последовало, Лёшка наклонился и поцеловал её. И это был один из последних чудесных моментов их отпуска. Вечером уже были в Москве. И почему-то в этот раз в аэропорту Ира жутко нервничала. Оглядывалась, выискивая взглядом ту самую абстрактную женщину, словно смогла бы её узнать. Но она ждала, что Светлане захочется встретить мужа, который отсутствовал целую неделю. Когда оглядываться надоело, посмотрела на Лёшку, который спокойно снимал с транспортёрной ленты их чемоданы с вещами. Он не оглядывался и не нервничал.

— Устала?

Она головой покачала, заставила себя улыбнуться. И сняла с головы надоевшую шляпу. Кончился отпуск, и её время кончилось. Это она про шляпу, если кто-то подумал что-то не то.

В такси Лёша к ней придвинулся, рука скользнула на её плечо, а Ира не удержалась, руку подняла и смахнула с его лба тёмную чёлку. Он заулыбался.

— Ириска, не хмурься.

— Я хмурюсь?

— Да.

Ира посмотрела на затылок таксиста, потом ещё ближе к Лёшке придвинулась, оказавшись практически в кольце его рук, и проговорила негромко:

— Я буду скучать по тебе ночью.

Он уткнулся носом в её щёку, подышал горячо, а она зажмурилась.

— Постараюсь завтра вырваться. Позвоню тебе. — И тут же добавил: — Не рано.

Она коснулась пальцем его подбородка.

— Позвони рано, я тебе разрешаю.

— О, какие поблажки. Постараюсь вырваться на обед завтра.

— Много дел?

— Да накопилось за неделю.

Ещё один поцелуй, глубокий, настоящий, и Ира отодвинулась от него. Неловко кашлянула и губы облизала. Присутствие незнакомого водителя, даже если он не наблюдал за ними в открытую, смущало. И она отодвинулась, на почтительное, как ей казалось, расстояние, чем Алексея насмешила. Но спорить он не стал, сел нормально, стал смотреть в окно, и только за руку её взял. И это прикосновение значило почему-то больше, чем недавний поцелуй.

9

— Значит, ты отдыхать ездила. — Мила разглядывала её с улыбкой, достаточно многозначительной, Ира даже одёрнула её в какой-то момент, и Мила рассмеялась.