Поставила стакан на стол, но не отпустила. Глупо будет, если он сейчас упадет при рывке поезда, показав всем, что она притворялась. Боже! Это глупость полная, но она как будто всем телом ощущала эту руку.

Ну почему он не может ее убрать? Ведь это он в два раза больше места занимает! Он что, всю дорогу будет так наглеть?

Таня хотела снова отвернуться к окну, не позволяла себе смотреть на соседа. Не дождется. Но “споткнулась”, наткнувшись на рассерженный взгляд девчонки напротив. Видимо, та заметила положение их рук и истолковала по-своему. И вот теперь считает Таню той, кто полез на облюбованную ею территорию. Ее это так развеселило, что Таня непроизвольно рассмеялась. Ведет себя, как эта девчонка, а самой уже за тридцать перевалило.

Сосед повернулся в ее сторону. Таня это его движение ощутила так же, как и все еще касающуюся ее руку. Странно так. Непривычно. И, чтобы не поддаться искушению и не обернуться самой, снова поднесла пустой стакан к губам (благо, крышечка скрывала ее лукавство).

ГЛАВА 2

Минут через десять этого состязания характеров соседу кто-то позвонил. И он, в отличие от отца девчонки, не стал разговаривать при всех. Отложил бумаги, поднялся и вышел в тамбур. Наверное, и предыдущий раз там пропадал, разговаривая по телефону. На несколько мгновений Таня расслабилась, вздохнула свободней. А потом подхватилась и пошла через весь вагон к другому тамбуру, избавляться от несчастного стакана. Вернулась — соседа все еще не было, а тележку с сандвичами и напитками она пропустила, пока заходила в уборную. Поняв, что хочет есть, Таня решила плюнуть на все и пойти в буфет. Ну и что, что пройдет мимо соседа? Ну она не ребенок же! Ради чего себя изводить?

И приняв такое решение — пошла. Однако не успела выйти из салона, как с соседом же и столкнулась. Мужчина уже не говорил, телефона в его руках не было. Зато имелось два стаканчика для горячего, закрытых крышками. И двигался он в ее направлении. А увидев Таню, так вообще улыбнулся.

— Вот, держите, — не заботясь как бы ни о чем, мужчина протянул ей один из стаканов. — Из полного хотя бы есть что пить.

Причем, сделал это с такой бесшабашной и одновременно самоуверенной улыбкой, что было ясно — предлагает “мировую”. И не желая поддаваться, Таня против воли улыбнулась в ответ. Только вот, от стаканчиков ощутимо пахло кофе.

— А что там пить можно? — решилась все же уточнить. — Кофе?

— Кофе, — все с той же улыбкой подтвердил сосед. — Капучино. Насчет сахара не знал, взял два пакетика. — Он кивнул на пакетики, которые и правда торчали из его ладони, прижатые к одному из стаканов.

— Спасибо, только я чай предпочитаю. Если не на дежурстве, — и сама улыбаясь, ведь взрослая же, да и обидеть не хотелось, Таня покачала головой.

— Непредвиденный поворот, — хмыкнул сосед.

— В жизни случается, — Таня пожала плечами, почему-то не в силах вернуть контроль над своей улыбкой. Даже щеки болели уже, так широко улыбалась. А причины для этого сама не видела.

— Это точно, жизнь богата сюрпризами, — согласился мужчина. — И все-таки, коль уж чая нет…

Он все еще протягивал ей кофе. Но Таня покачала головой.

— Спасибо, но, правда, нет. Плохо его переношу. К тому же, я все равно собиралась в буфет, перекусить хочется, так что и чаем запасусь.

И, все еще улыбаясь, она шагнула чуть в сторону, обходя его в широком тамбуре. Сосед пожал плечами и пошел к салону, забрав оба кофе. Татьяна же двинулась в сторону буфета.

В этот раз желающих нормально пообедать собралось гораздо больше, и хоть персонал работал споро, небольшая очередь собралась. Таня стала в конце, раздумывая над тем: соблазнится ли вовсе не полезным фирменным “хот-догом” или все-таки взять гранолу и салат из овощей? Касательно напитка — вопрос не поднимался: так как Таня вообще не представляла, где еще сможет угоститься облепиховым чаем, и в Киев в ближайшие месяцы точно не собиралась — планировала напиться здесь.

— Так ты врач, раз есть дежурства?

Вопрос, заданный ей чуть ли не на ухо, да еще и настолько неожиданно, заставил Татьяну вздрогнуть и оступиться, дернувшись в сторону. Талию тут же обхватила мужская рука. Уже, кстати, вполне знакомая. Вроде поддерживая просто. Но Тане все равно стало не по себе. И в жар кинуло. Он оказался слишком близко. И подошел незаметно.

— Мы даже не знакомы, а уже на “ты”? — испытывая неприятное ощущение от такого вторжения в ее личное пространство совершенно незнакомым человеком, она попыталась отступить.

— Виталий, — и не подумав смутиться, улыбнулся сосед, не отпуская. — Что-то этот поезд слишком качает, не кажется?

Ей не казалось. И такой предлог, чтобы продолжать ее обнимать — Тане не нравился. И вообще, такой нахрап был не по вкусу.

— Так что, ты врач?

— Нет, я слишком плохо к людям отношусь, — и не подумав назваться в ответ, буркнула Таня, забыв об улыбке.

И на гранолу плюнула. Сандвич казался нужнее. Двинулась вперед по очереди, надеясь, что этот Виталий отцепится. Но он лишь немного ослабил захват. Вроде бы дал ей пространство, но продолжал страховать. И истерику закатывать не с чего. Да и люди вокруг, и не скажешь, что пристает… Просто излишне внимателен.

— И? Людей не любишь, а кого любишь? — не отставая, уточнил он.

— Собак. И тритонов, — раздраженно огрызнулась Таня. — Мне сандвич с фетой и салат. И облепиховый чай, — заказала она у официанта.

— Облепиховый? Серьезно? Есть такой? — кажется, искренне удивился Виталий, даже отпустил ее, чтобы заглянуть в стакан, где Тане как раз готовили чай. — Лучше б кофе пила, а не эту желтую гадость. Мне хот-дог с охотничьей сосиской, — заказал он второму продавцу.

И пока Таня пыталась напомнить себе, что она вежливая, в принципе, взял и расплатился. За обоих. Так, что она не успела свою купюру и впихнуть. Просто перехватил ее руку с деньгами и отвел назад.

— Лучше чай свой возьми, — кивнув на ее стакан, он забрал оба бутерброда и контейнер с салатом у продавца, наверное, решившего, что они вместе.

А когда Таня взяла стакан, начал подталкивать ее к выходу.

— Мы очередь задерживаем, — с той же самоуверенной и бесшабашной улыбкой пояснил он, не позволяя Тане отступить.

— Так, — остановившись, едва они вышли в тамбур, Таня с вызовом глянула на Виталия. — Мне такое не нравится, и подобный вариант нахрапа меня не устраивает.

— Меня тоже, честно говоря, но работает безотказно, — откликнулся Виталий, будто и не поняв, о чем она. — Ты все еще не сказала, ни как тебя зовут, ни как твоя любовь к собакам соотносится с дежурствами. Я, кстати, родился в год собаки. Думаешь, это судьба? — выдал он на одной ноте и поднес сандвич с фетой к ее рту, предлагая откусить.

Так, что изрядно проголодавшаяся уже Таня едва слюной не захлебнулась. И все-таки рассмеялась от того, как он все это сказал.

— Я ветеринар, — сдалась она, протянув руку, чтобы забрать свой бутерброд. — И судьбой тут и не пахнет. Обычной наглостью.

— Да не, в моей наглости нет ничего обычного, ты еще узнаешь. Обычного во мне в принципе ничего нет, — его улыбка стала шире, и бутерброд он ей так и не отдал.

Покачал головой, явно демонстрируя, что поесть она сможет только так.

Вообще, это могло показаться довольно отталкивающим. Да и было таким. Но Виталий при этом так открыто на нее смотрел и так искренне улыбался, что Тане оставалось лишь подивиться подобной самоуверенности. Да и честно говоря, Таня редко сталкивалась с таким настойчивым мужским вниманием. Обычно ее отстраненный вид и явное отсутствие флирта отбивало у мужчин желание знакомиться. И знаки внимания ей оказывали только те, кто знал действительно хорошо. Но и тут имелись нюансы, из-за того, как именно Таня ставила себя, давая понять, что не так уж и готова сближаться хоть с кем-то. Так что, в определенном плане, такое настойчивое внимание довольно интересного мужчины ей даже льстило. Немного. Совсем чуть-чуть. Но показывать этого Таня не собиралась.

Она вздохнула, поняв, что останется голодной, отступила от него и глотнула чая.

— Ветеринар. Интересно, — протянул он таким тоном, что стало сразу ясно, вообще себе эту профессию смутно представляет. — А зовут тебя как? — не отстал Виталий.

И, что ее удивило, все-таки протянул ей бутерброд, видимо поняв готовность Тани отказаться от еды, лишь бы не вестись на его условия. Честно говоря, и при этом раскладе брать не хотелось, учитывая то, что платила не она. Но как раз в этот момент живот предательски заурчал. И Таня сдалась, решив, что сунет ему деньги позже. Еще ехать и ехать.

— Таня, — взяв сэндвич, она тут же откусила и с удовольствием начала есть. — И ты все-таки ужасный нахал.

— Так другие в этом мире пасут задних, Таня, — хмыкнул Виталий, откусывая свой “хот-дог”. — А меня это не устраивает. Жизнь любит упорных и напористых. Не склонных к долгим сомнениям.

Ей не хотелось отвечать. Во-первых, Таня жевала. А во-вторых… В чем-то он был прав. И Виталий не был первым, кто говорил ей об этом.

Но она все равно не могла согласиться. Потому что просто не хотела подпитывать и без того раздутое самомнение этого мужчины. И просто устала немного от напряжения, которое испытывала в его присутствии.

— Пришел. Увидел. Победил? — вздернула она бровь, вновь откусывая.

Холодок в голосе при этом не удалось подавить. И Виталий его уловил. Улыбнулся шире, но при этом и как-то так, словно свысока.

— Типа того.

— Вообще не мой тип, — хмыкнула Татьяна и двинулась в сторону своего вагона.

— Нельзя замыкаться на одном, Тань, надо всегда пробовать что-то новое, а то так все самое лучшее можно в жизни пропустить, — Виталий и не подумал дать ей покой.