Ольга Горовая - Дурман

Пару секунд Таня не реагировала, будто бы находилась разумом совсем не здесь. И в глазах не понять мыслей, только отсвет пламени костра, который он для нее и развел.

Казак немного напрягся. Не, такое настроение ему, вообще, не нравилось.

— И картошку запечем в углях, а? С салом. Ты давно такие “деликатесы” ела? — он начал тихо растирать ее плечо, забрался под ворот куртки, поглаживая шею. — А то я тебя все икрой да трюфелями балую, никакой нормальной еды…

Она моргнула пару раз и прыснула, рассмеялась, как-то обмякнув, откинувшись на его руку. Вот и хорошо. Прям отпустило что-то за грудиной, что до этого и не осознавал, даже.

— А ты умеешь? — все еще со смехом уточнила она, глядя снизу вверх, не освобождая его руку.

Казак усмехнулся и потянул ее на себя, обняв крепко двумя руками, вместе с пледом этим.

— Я с картошкой тебе такое сотворить могу, что не каждый шеф-повар умеет. Любой каприз, Зажигалочка.

Поцеловав ее в ледяной нос, он поднялся.

— Сейчас запасы принесу. Думаю, начнем с глинтвейна, а то ты уже околеваешь, по ходу.

— Виталь, мы так сопьемся, — с сомнением покачала Таня головой. — Лучше чая еще.

— Не бойся, я за тобой прослежу, чтоб не буянила, Танюш, — не согласился он.

Может Таня чай и любит, но настроение он ей точно не спасет, тут Казак мог с кем угодно спорить. А оно ему надо — ее депрессия и хандра? И подавно нет. Ему надо ее отвлечь от грустных мыслей, до которых сам и довел. И чтоб на эту тему, вообще, ничего больше в голову не лезло. От греха подальше.

О реальной стоимости колье, которое Виталий ей подарил, Таня узнала недели через две. Когда Маша, администратор клиники, видно, что стесняясь, тихо спросила, поймав ее в коридоре:

— А это, правда — Картье? Настоящее?

Девушка показала на колье, которое Таня так и носила, не снимая, потому что Виталий то и дело смотрел, касался этого украшения на ее шее. Не то, чтобы проверял, наверное, но будто бы испытывал необходимость быть уверенным — она его носит.

— Что настоящее? — переспросила Таня, размышляя о состоянии кошки, которую они уже третий день пытались вылечить от пневмонии.

Оторвалась от карточки, что просматривала на ходу. Уставилась на Машу с непониманием. Девушка смутилась еще больше и даже немного стушевалась.

— Извините, Татьяна Николаевна, — Маша отступила. — Глупо. Ясно, что настоящее, — еще тише пробормотала она и протиснулась мимо Тани, торопясь, наверное, на свое рабочее место.

Таня ничего не поняла из этого “разговора”, и даже не сразу сопоставила, о чем Маша спрашивала. Она плохо разбиралась в брендах, если речь шла не о кормах для животных или лекарственных препаратах. Но все же, в этом названии Тане было что-то знакомое. Слышала, но никак не могла поймать ассоциацию. Закончила заполнять карточку, уточнила схему лечения; проверила прооперированных вчера животных и тех, кого они оставили на ночь в клинике из-за тяжелого состояния, чтобы наблюдать. Да и с Вадимом… Ситуация складывалась как-то неприятно. Вроде до открытого конфликта не доходило, но после их пикника, отношения становились все хуже, переходя на рабочую сферу, и напряжение нарастало. Это уже замечали и чувствовали другие сотрудники. Однако Таня пока старалась как-то лавировать и сглаживать. Хотя, порою, ее это раздражало неимоверно. Как сегодня, например, когда он пытался спорить с ней о плане лечения осмотренной шиншиллы. Причем, из чистого упрямства, это даже ощущалось. И в ущерб животному же, что больше всего бесило Таню!

Так что, только потом, вернувшись в кабинет, решила все-таки найти информацию про это “Картье”, которое крутилось в голове после вопроса Маши.

А уже через десять минут она раздраженно набирала номер Виталия, пялясь на картинку точно такого колье, как то, что висело на ее шее.

— Да, Танюш? — отозвался Виталий практически после второго гудка. — Ты ж говорила, что сегодня выше головы загружена, что-то случилось?

— Ты в своем уме, Виталь? — она его почти не услышала. — Ты зачем мне такое колье подарил? Машину же за эти деньги купить можно?!

Казак сначала, наверное, не совсем понял причину ее возмущения, а потом хмыкнул:

— Какую машину, Зажигалочка? Китайскую “консерву”? — рассмеялся. — Блин, знал бы, что ты машину хочешь, купил бы авто. Надо ж было хоть намекнуть, Зажигалочка… Давай, сегодня тебе выберем…

— Виталя! — прервала она его, ощущая искреннюю растерянность. — Ты меня слышишь? Какая машина?! Я думала, это серебро! А тут — такие деньги! Зачем?

— Серебро?! Ни фига себе! — тут уже удивился Виталий. Даже возмутился, кажется. — Ты меня за кого считаешь, Таня? За чмо какое-то? Дарить своей женщине серебро? Ты меня не ровняй с лузерами, ок? Не обижай так. Если бы я на “ланосе” ездил, может… Да, нет, блин! — действительно обиженно возмутился он. — Я бы и тогда продал этот гребанный “ланос” и купил бы тебе нормальное украшение. Че за наезд, Тань? Это мой подарок, в конце концов, расслабься! — в итоге, отрезал он.

Стало как-то не по себе от тона.

— Да не наезд, Виталь, — она расстроено вздохнула, сама не в силах описать собственные эмоции. — Просто…

Ее пугали дорогие украшения. После брата, внушали какое-то ужасное чувство безысходности и страха. Таня не могла сказать, что суеверна. И все же.

Все же… По спине мороз прошел.

А после его слов, еще и чувство вины внутри появилось. Ведь знала, насколько это важно для Витали, как существенно!

— Хорошо, извини, любимый, — решила Таня отступить, задвинув свои страхи поглубже. Туда, откуда, вероятно, уже и не стоит их извлекать. — Я просто растерялась, когда увидела цену…

— Танюш, ну глупости перестань думать, — было слышно, что Виталий улыбнулся в трубку. — Для тебя я могу подарить только самое лучшее, ясно? Без вариантов. И не выдумывай больше, ладно?

Сказал, как отрезал. Пусть, казалось, и пытался смягчить. Но тон категоричный. Она и сама таким умела говорить, когда пресекала возражения ординаторов. Однако Таня постаралась разумно воспринять ситуацию. С чего раздражаться? Оттого, что ей любимый подарил потрясающий подарок? Даже она понимала, насколько идиотски выглядит такая причина.

— Ладно, — согласилась она, хотя…

— Хорошо, у меня тут сейчас небольшой напряг, я позже наберу. И заеду за тобой сам сегодня. — Виталий отключил телефон.

А Таня отложила свой мобильный и еще раз посмотрела на картинку. Провела пальцами по колье у себя на шее. До сих пор не привыкла к нему. А теперь, так вообще, словно тяжесть какую-то ощущала. Пугала ее такая стоимость. Чтобы там Виталий не говорил. Хотя и его понять можно. И да, сама глупая, подумала с этим серебром. Да на его дом посмотреть, на машину, на что угодно, что Виталий покупает — ничего дешевого или хотя бы “среднего”. Все с размахом, с шиком, даже.

Конечно, она уже знала о его жизни и прошлом достаточно, чтобы понимать предпосылки. Но…

Такое какое-то послевкусие разговора осталось… Неприятное.

Вздохнув, она закрыла вкладку на ноутбуке. И задумалась над тем, что все же это как-то неправильно. И, вообще, надо ему что-то подарить самостоятельно, однозначно. И если не на день рождения, от чего Виталий все эти дни отказывался, то хоть на Новый год. Выбрать подарок, не обсуждая, а то снова отнекиваться станет. И поставить перед фактом. Как он ее.

Только еще вопрос — что ему подарить-то?

Виталий, действительно, приехал сам. И, вопреки тому, что в последнее время ждал Таню в машине, если не на ее ночное дежурство приезжал (она попросила из-за этой ситуации с Вадимом), зашел сегодня в клинику. Видимо, решил продемонстрировать и самой Тане, и всем вокруг, что имеет на нее все права, в том числе и одаривать любыми подарками. Вошел в холл как-то так, что все на него внимание обратили. Даже она, уже собравшись, вроде бы, ожидая его, раздающая последние указания дежурившим сегодня врачам, замерла, оглянувшись. И вспомнилось, как впервые его в поезде увидела и оторопела. Та же мощь и энергия, какая-то, прущая из него. И напряжение, которое она вдруг ощутила, хотя вот это, кажется, Виталий не хотел демонстрировать. Но Таня уже замечала, как темнеют его потрясающие глаза с крапинками, и как тени залегают вокруг них, когда Виталий чем-то недоволен или напряжен.

Прошел по помещению так, словно он здесь хозяин, обнял ее, не обращая ни на кого внимания. И властно, крепко поцеловал. Коротко.

— Готова? — поинтересовался Виталий, оторвавшись от ее губ.

Руки же, все еще крепко держали ее за пояс. И на всех вокруг — плевать, похоже.

— Готова, — согласилась она, пытаясь вернуть дыхание.

Даже не оглядываясь, знала, что и так, все сотрудники смотрят, кто прямо, а кто выглядывая из коридора. Вроде бы и в курсе уже, после пикника, что Таня “ в отношениях”, и с Виталием здоровались, перекидывались приветствиями. А все равно — любопытствовали. А девушки, так просто, откровенно глазели.

— Пошли, — потянула его из клиники. Подальше от всего этого внимания.

Виталий не спорил. Кивнул как-то всем сразу. И пошел к выходу, продолжая ее обнимать.

— Я тебя сейчас домой отвезу, а потом еще по делам мотнусь, — сообщил Виталий, пропуская ее в дверях клиники. — Позвонили, когда я уже почти подъезжал.

— Так надо было позвонить, я бы добралась сама… — начала было Таня.

И не поняла, как моментом оказалась притиснута к боку авто Виталия. Он навис над ней всей своей мощью и напором, почти гневно глядя в ее глаза:

— Так, Танюш, мы сейчас, раз и навсегда закрываем эту тему, ясно? И про подарки, и про езду твою на маршрутках, или чем ты там еще собиралась добираться? — сердито отрезал Виталий. — Я могу и буду дарить тебе то, что хочу. Имею право, ты же — моя женщина? О ком еще мне заботиться? Кому подарки дарить?