— А давай, в кино махнем вечером? — предложил он. — Честно скажу, театры и прочая чепуха, это не мое. А вот в кино — не против, — “поделился” Казак.

Выдохнул. Она, как наяву, увидела сизый дым перед его лицом.

И отчего-то ей послышалась в его голосе усталость, похожая на ее собственную.

— В кино? — даже растерялась немного Таня.

Она уже и не помнила, когда в кино ходила. В университете? Больше по телевизору могла фильм посмотреть, или на ноутбуке. Да и оперу с театром не посещала со школы, кажется.

— А на какой фильм? — уточнила, даже не представляя, хочет ли.

— А хрен с ним, без разницы, — отмахнулся Казак, — возьмем самое большое ведро поп-корна, завалимся на диванчике в заднем ряду, и просто посидим в темноте. Может, даже, сюжет понравится. А нет, так хоть отдохнем от всех. Так что?

— Тяжелый день? — с пониманием уточнила Таня.

— Не рядовой, это точно, — снова хмыкнул Казак.

— Ну, давай, в кино, — согласилась она, — я, в принципе, не против.

— Заметано, Таня. Я заберу тебя сразу после смены, — усмехнулся Виталий, это слышалось в его голосе. — Привезу чай твой. Так что, не перерабатывай.

— Ну, это как выйдет, — он вновь заставил ее улыбнуться. — У меня график непредсказуемый.

— Ничего, я дождусь, если что, — то ли пообещал, то ли предупредил Виталий со смешком. — Ладно, Зажигалочка, хорошо с тобой, но меня тут еще не все достали, пойду, что ли, дам шанс людям получить свою порцию “разгона”.

Таня рассмеялась от такой формулировки. Снова. И даже вспомнить не смогла, кто еще ее столько смеяться заставлял простыми, вроде бы, предложениями и словами.

— Давай, удачи, — попрощалась она.

— И тебе — того же, — Виталий отключился.

Таня тоже отложила телефон, понимая, что и ей пора возвращаться к работе.


ГЛАВА 8

— Это бред!! — Таня уткнулась в плечо Виталия, стараясь смеяться не сильно громко. — Как это, вообще, смотреть можно? — давясь хохотом, прохрипела она, снова бросив короткий взгляд из своего “убежища”.

Ситуация на экране не способствовала ее успокоению.

— Ты придираешься, — так же, задыхаясь от смеха, попытался возразить Виталий, но и ему не особо удавалось внятно выговаривать слова из-за этого. — Вон, люди в восторге, а мы им мешаем…

Таня не смогла ответить. Ее душил смех. И она отчаянно пытаясь смеяться как можно тише, ибо на них, и правда, не раз уже оглядывались с передних рядом. Наверное, с осуждением. В темноте сложно было разобрать выражение лиц или глаз. Но это было выше ее сил — смотреть подобное молча, не отпуская саркастичные комментарии и не смеясь, когда дешевый драматизм на экране зашкаливал. Как раз в этот момент, уж очень молоденький прилизанный блондинчик-герой на экране, попытался то ли испугать монстров своим прессом, то ли, по ходу эпической битвы со злом, соблазнить такую же молоденькую героиню, так же “борющуюся” с какими-то монстрами.

— Мы не на тот возраст пошли, Казак, — все еще едва дыша, прохрипела она, не заметив, что впервые вслух назвала его так. — Это фильм “18+”. То есть, всем кому старше восемнадцати, в зале делать нечего.

Виталий, поначалу с каким-то интересом и вниманием посмотревший на нее, но не успевший ничего сказать, вдруг так расхохотался, что кто-то спереди все же сердито крикнул:

— Можно тише?!

Учитывая, что в зале в принципе было мало людей, то ли из-за вторника, то ли из-за самого фильма, обращались точно к ним. Таня и Виталий переглянулись, и снова начали давиться смехом. Стыдно не было. Оба уже признали, что выбор фильма — не про них. Тематика подростковая, да и проблематика — весьма далекая для их понимания. По ходу просмотра первых тридцати минут, оба поделились мнением, что реальные проблемы им куда ближе, чем подростковое фэнтези. Но сегодня вечером больше ничего в афише не значилось, когда они приехали в кинотеатр. Хорошо, хоть поп-крон был вкусный, да и напитки не подвели. Именно стакан с “кока-колой” и сунул ей под нос Виталий, наверное, надеясь унять смешливость Тани. Она удобно устроилась, практически улегшись на его плечо, вытянула ноги на мягком диване, расслабляясь после беготни рабочего дня, и взяла стакан. Сам Казак забросил в рот поп-корн и принялся жевать, делая вид, что пытается понять происходящее на экране. Хватило его минуты на две.

— Бред полный, — согласился он с ее недавним выводом. — С другой стороны, люди вон, наслаждаются. Может мы не в теме, просто, — Казак махнул головой на передние ряды, где сидело несколько парочек, увлеченно следящих за событиями на экране. — А им есть куда девчонку на свидание пригласить. Романтика же прет с экрана. Тебя вот, на какие фильмы пацаны в школе водили, чтоб целовать в темноте? — все еще ухмыляясь во весь рот, Виталий вздернул бровь.

Таня глотнула напиток, который набрала через трубку в рот, и тоже усмехнулась. Правда, криво:

— Меня не приглашали в кино. Даже на такой бред.

Казак повернулся к ней, похоже, с искренним удивлением:

— Ты что, вся такая заучка была, которая от всех нос воротила? Или целоваться не хотела? — кажется, он в такой вариант вообще не верил.

Таня хмыкнула. Неудивительно, наверное. После вчерашнего.

— Хочешь верь, хочешь нет, но я, вообще, не по этому делу. И целовать себя, и правда, мало кому позволяла. Ты — не просто редкий случай. Полный уникум. — Она взяла себе поп-корна, продолжая лежать у него на плече. Медленно прожевала. — Опоил меня тем чаем облепиховым, что ли? Мозги рядом с тобой отключаются, — “пожаловалась” она, болтая стаканом, в котором постукивали кусочки льда.

Виталий смотрел самодовольно. Прямо до жути. И крепче ее обхватил за пояс.

— Но в кино меня не потому не звали, — продолжила Таня. — Брат у меня старший был. Серьезный такой. Его многие знали, а еще больше — боялись. Вот и не рисковали ко мне хоть с какими-то вопросами лезть. Не то, что с поцелуями. Самоубийц в моей школе не наблюдалось.

— Ого, так ты, прямо, нецелованная и ходила? — хмыкнул Виталий, почему-то внимательней присматриваясь к ней. — И долго?

— Долго, — Таня снова криво улыбнулась. — До самого университета.

Виталий присвистнул. И подмигнул ей. Про то, что творится на экране, они уже и забыли.

— Серьезный, видать, брат. Но я бы не спасовал, зацеловал бы тебя еще в школе. Да и сейчас, не испугаюсь. — Он погладил ее лицо тыльной стороной ладони.

Таня рассмеялась, расслабившись из-за его слов, несмотря… на многое.

— Знаешь, верю, что не спасовал бы, — она отставила стакан и просто улеглась щекой на его грудь. — Вот есть в тебе что-то такое…

Она задумалась, подбирая слово.

— Что? — поторопил Виталий, продолжая усмехаться.

— Не знаю, — Таня посмотрела на него. — Наглость в перемешку с самоуверенностью? — невинно заломила бровь.

Казак снова расхохотался, заставив опять шикать на них зрителей с передних рядов.

— На том и держусь, Зажигалочка. На том и держусь, — он наклонился и жадно поцеловал ее.

Но очень коротко.

— А сейчас тебе уже и не надо бояться, — вздохнув с сожалением, когда Виталий оторвался, продолжила Таня. — Мой брат умер несколько лет назад, — не вдаваясь в подробности, закончила она делиться прошлым.

Но Виталий так как-то замер и начал в нее всматриваться, словно почувствовал, что Таня больше не сказала, чем вынесла “на свет”.

— Ясно, — заметил он. Помолчал. — Соболезную.

Таня кивнула, не комментируя. И не поднимаясь с его груди. Тут было так удобно. И запах Виталия просто-таки будоражил ее, несмотря на примесь сигаретного дыма. Все равно, ей нравилось.

— Это его комната — пустая в твоей квартире? — уточнил Виталий то, что и утром спрашивал.

Удивила его, наверное, полностью опустошенная комната. Всех удивляла. Только Таня не любила ничего объяснять. И вспоминать не любила.

— Его, — еще более скупо согласилась она.

Виталий, казалось, всмотрелся в нее еще внимательней. Или это из-за темноты в зале так казалось? И волосы ее на свою руку намотал. Чтобы не отворачивалась?

— Больное место? — не то, что она бы ожидала, спросил вдруг Казак.

И Таня снова улыбнулась от удивления.

— Есть такое, — согласилась она в его стиле, почему-то расслабившись.

И так уютно ей было на своем месте, так правильно и хорошо, что уже и двигаться не хотелось.

— Понял, не дурак, — тоже кивнул Виталий. — Что с фильмом, Зажигалочка? — переключился на другое тут же. — Досмотрим или пошлем на фиг?

Она пожала плечами, почему-то почувствовав сонливость. Наверное, из-за непростого дня и уж очень насыщенной предыдущей ночи.

— Можешь смотреть дальше, — помня, что он хотел в кино, раз тащил ее сюда, предложила она. — А я с удовольствием подремаю на тебе пока, — Таня зевнул.

— Ну спи, Зажигалочка, — усмешка Виталия снова приобрела самодовольный оттенок. И такой сексуальный. Будоражащий все ее нервные окончания. — Восстанавливай силы. Они тебе пригодятся, — он подмигнул и поцеловал ее в скулу.

— А что, у нас еще что-то запланировано после киносеанса? — уточнила она неровным голосом.

Виталий только шире улыбнулся и наклонился ниже к ее лицу, заломив свою чертову бровь. Вроде как не понимая, неужели она сомневаться в этом могла?

— Тебе же мой двор понравился. И беседка. И мороженого у меня еще до фига осталось… — протянул он, касаясь губами ее скулы.

Елки-палки! И как после таких намеков спать? Ее усталость уже, как рукой, сняло. И пульс подскочил до сотни. И никакого вина не нужно. Он сам пьянил ее похлеще самого дорогого шампанского!