— Проснись, проснись, проснись, — визжала она, напоминая мне о том, как она вела себя каждое рождественское утро — настоящая проказница.

— Камми, ты, тощая задница, слезь с меня.

Она выпятила свою нижнюю губу и затем позволила верхней части своего тела упасть вперед на меня.

— Ой! — завопила я, когда ее голова столкнулась с моим подбородком.

— Прости, но ты скучная, когда спишь, а меня интересует прошлый вечер, — сказала она, скатываясь с меня, когда поняла, что я не собираюсь возвращаться ко сну. «Благодаря проклятому перелому подбородка, который она только что мне обеспечила».

— Ничего не случилось, — ответила я, уставившись в потолок своей спальни. После того как мы покинули класс, мы нашли своих сопровождающих на этот вечер, и направились к лимузину. Дорога домой была тиха и полна напряжения. Его не было по пути на выпускной бал, но оно заполнило лимузин по пути домой. Я держалась из последних сил, чтобы не опустить стекло и облегчить это давление.

Камми больше не спрашивала меня; вместо этого она наклонилась и положила голову рядом с моим плечом, чтобы мы могли лежать бок о бок в тишине. После того как наши родители умерли, и я стала опекуном Камми, мы с Камми спали вместе большинство ночей. Так было легче. Камми была моей опорой, и я хотела, чтобы она была со мной всегда. Лежа здесь, в доме Джейсона, она всё так же казалась самым главным и верным человеком в моей жизни, и я цеплялась за это чувство как можно дольше.

— Ты можешь сыграть мне то, что вы уже придумали для дуэта? — спросила она.

Я кивнула и села, но когда осмотрелась, поняла, что мой чехол для гитары около тумбочки был пуст. Должно быть, днем ранее я оставила свою гитару в комнате Джейсона.

— Подожди, я схожу за своей гитарой, — сказала я, скатываясь с простыни.

Камми обратно улеглась на подушки.

— Отлично, но если ты не вернешься через пять минут, я пойду тебя искать. И мне не нравится стучаться, это разрушает весь сюрприз.

Я закатила глаза, когда вышла из комнаты. Я не собиралась уходить надолго. Всё равно, скорее всего, Джейсон вообще не в своей комнате.

Я прошла ступени третьего этажа по две за раз и собиралась постучаться в дверь, когда услышала первое наигрывание на гитаре. Я должна была уйти или постучаться. Я должна была дать ему знать, что стою здесь, но не смогла, потому что секунду спустя я услышала, как его низкий голос начал петь, и полностью потерялась.

Любить тебя — самая сладкая мука

Слишком сильно сегодня, недостаточно завтра.

Если это ощущается именно так,

То я выбрал неверно.

Я стояла там какое-то время, надеясь, что он продолжит петь, но затем услышала отдаленный звук звонка его телефона. Я приложила свое ухо к двери. Конечно, я знала, что то, что я делаю, неправильно, но я была так близка, чтобы узнать что-нибудь настоящее о Джейсоне. Я не могла просто уйти.

— Привет, ангел, — мягко сказал он. — Нет, я не слишком занят, чтобы поговорить. Ты хорошо спала эту ночь?

— Что ты делаешь? — спросила Камми, отчего я подскочила, по крайней мере, на полметра в воздухе.

Я обернулась и оказалась лицом к ней, держа свою руку на груди, как будто это успокоит мое учащенное сердцебиение. Она пристально смотрела на меня со второго этажа, но у меня не было слов. Мой разум был затуманен, когда я попыталась вспомнить слова песни, которые только что услышала в его исполнении, а также обработать, могут ли они потенциально быть обо мне или нет. Любить тебя. Любить тебя. Любить тебя.

Но с кем он болтал по телефону?

— Ты шпионишь за ним? — прошептала Камми, поднимаясь ближе. Мои глаза расширились еще больше.

Я покачала головой и побежала вниз по лестнице мимо нее, хватая по пути ее руку.

— Я сыграю тебе то, что у нас есть, позже. Пошли, позавтракаем, — сказала я, не потрудившись обернуться, чтобы увидеть, что она думала.

* * *

Камми уехала позже в этот же день.

Когда я стояла в дверном проеме, наблюдая за тем, как машина уезжает, чтобы отвезти ее в аэропорт, мой желудок скрутило в узел. Она была моей защитой последние два дня. С ней в Биг-Тимбере, наши с Джейсоном «отношения» были приостановлены. Но без нее между нами было на одно препятствие меньше.

Я надела пару джинсов и красные сапоги, так что я могла прогуляться по окрестностям. Я навестила Дотти и даже убедила Джаспера взять кусочек сахара от меня. (Чертов конь нюхал его около тридцати минут, прежде чем решил, что он не отравлен.) Я обошла лес вокруг дома, вдыхая свежий сосновый запах и пытаясь разобраться с нерешаемыми задачами в своей голове. Я помогла ЛуЭнн с ланчем, и сидела с нею в течение часа, просматривая журналы по обустройству дома и выбирая кухню своей мечты.

В общем, я делала всё что угодно, чтобы избежать встречи с Джейсоном.

Прошлой ночью, я всё еще вводила себя в заблуждение, думая, что мы с ним были заодно. Мы весело проводили время. Никаких обязательств, просто секс. Но затем, услышав, как он поет эту песню о любви, я поняла, что хотела этого. Я хотела, чтобы он написал песню обо мне. Я хотела, чтобы его любовь ко мне была важнее, чем сложности в его жизни. Я знала, что он был сложный. Всё, что было связано с ним, доказывало это, но кто-то ведь должен прорваться через эту внешнюю оболочку, правильно?

«Так почему кем-то этим не могу быть я?»

Очевидно, я была не единственной, кто играл в эту игру. Когда я наконец-то собралась с духом, чтобы подняться наверх, Джейсона там не было. Его комната была пуста, балкон также был пуст, и когда я посмотрела через перила, то увидела, что его джипа нет.

Большой дом был тих, и мне нечего было делать, чтобы выкинуть его из головы, так что я пошла в свою комнату, поработала над некоторыми электронными письмами и сделала дополнительную тренировку. Мой тренер гордился бы мной, зная, что я провела дополнительный сеанс йоги, но даже это не подняло мое настроение. Я просто хотела увидеть Джейсона и спросить у него, о чем он думает.

* * *

Интересно подметить то, что я верила в любовь. Я строила свою карьеру написанием песен о любви, потому что я действительно верила в то, что они значат. Но сейчас, когда жизнь дарила мне мою собственную версию песни о любви, я пыталась изо всех сил переписать слова. Было так много всего на нашем пути. Мы знали друг друга только три недели; он не был готов к отношениям; было больше вещей, которых мы не знали друг о друге, чем знали; отношения между знаменитостями почти никогда не удаются. Было легко построить кирпичную стену между нами, так легко, что когда он в полночь ворвался через дверь в мою спальню, я должна была держаться строго за этой стеной — но хватало одного взгляда на него, стоящего в моем дверном проеме, чтобы полностью разрушить ее. И вот так, я вновь лежала там беззащитная.

— Я не хочу ни о чем разговаривать, — сказал он, идя к кровати и срывая свою рубашку.

Я приподнялась с кровати.

— Я тоже.

И это была правда. Я не хотела говорить с этим мужчиной о символической логике нашей любви. Я хотела просто чувствовать нашу любовь, наслаждаясь ею, пока могла.

Его штаны упали вниз, когда он расстегнул их на талии, а я стянула через голову свою ночную рубашку.

— Я не знаю, что происходит, — сказала я, когда он заполз на кровать, стягивая с меня одеяло.

— Как и я, — ответил он. Мы подражали ответам друг друга, и было ясно, что никакие нужные решения не будут приняты этой ночью.

Я очень скучала по нему последние несколько дней. Мы наслаждались нашим моментом ночь назад, в классе, но это было неуклюже и спешно, ничто по сравнению с волшебством, которое мы создали в дни, приближающиеся к прибытию Камми. Теперь мы снова были совершенно одни, только он и я, и остаток ночи впереди.

— Пожалуйста, не выгоняй меня, — сказал он, опускаясь вниз, чтобы поцеловать мою шею, затем провести своими мягкими губами по моей груди.

— Нет. Нет. Не уходи, — сказала я с надрывами в голосе.

Я бы разорвала свое сердце, прежде чем попросила бы его уйти. Ничего из этого не было разумно, но с самого начала это было болезнью. Сейчас я была абсолютно беспомощна к побочным эффектам этой болезни. Я делала то, что всегда: позволила его телу захватить мое, словно рак.

Когда он поднял мои руки над моей головой, его пальцы переплелись с моими, чтобы удержать мои руки на одном месте.

В первый раз, когда мы занялись сексом той ночью, он был быстрым, громким и отчаянным. Я была без ума от него. Но второй и третий раз, было медленно и лениво, как будто мир начинался и заканчивался на этой кровати в гостевой комнате Джейсона.

Я не помню, чтобы я попросила его остаться в моей кровати после того, как мы закончили, но я и не помню, чтобы он хотел уйти. Таким образом, впервые он и я не разбежались после секса. Мы остались вместе. Тогда это не казалось чем-то невероятным — акт сна в одной кровати, но когда я проснулась следующим утром, чтобы понять, что мой мир снова перевернулся вверх тормашками, я отчаянно зацепилась за эту идею.

Действительно ли только я была тем, кто толкает нас на что-то большее?

Обманул ли меня Джейсон?

Превращала ли я каждый момент во что-то большее, чем оно было на самом деле?

Глава 23

На следующее утро я проснулась и обнаружила, что кровать пуста, а меня разбудил шум из кухни. Обычно это было заваривание кофе, шипение бекона, шуршание газет, но этим утром все эти звуки отсутствовали. Раздавался голос женщины, приглушенный пространством между кухней и моей комнатой, но я знала, что это не ЛуЭнн. Голос был слишком молодым, слишком мягким. Я была уверена, что слышала детский смех, что казалось нереальным. Но затем смех послышался снова — звонкий и счастливый, проникающий в каждую трещину и уголок дома.