* * *

После прогулки вокруг озера Станислав почувствовал непреодолимую тягу к Антонине. Он право не знал, как это объяснить: ни одна из столичных женщин не производила на него такого впечатления. А тут простая помещица! Да еще – из глуши! Но до чего красива и притягательна! А каков характер!

После того, как Антонина села на Северина и ускакала в направлении Забродино, Станислав понял: отчего сия особа произвела на него такое неизгладимое впечатление. Просто она была совершенной противоположностью жеманных столичных красавиц!

Остаток дня Станислав провел в сладостных грезах. Конечно, он понимал, что Антонина – не та женщина, которая может легко уступить мужчине, забыв о чувстве долга… Но в то же время он пребывал в уверенности, что Диана-охотница не любит своего мужа, мало того – и не уважает его, на что есть весьма веские причины.

* * *

Варфоломей сидел за конторским столом, тщательно обдумывая свой план. Он попросту хотел извлечь максимальную выгоду из знакомства господина Матвеева и госпожи Забродиной, прекрасно понимая, что в один прекрасный момент молодость и физическое желание возьмут верх над дворянской честью и чувством долга. Уж в этом он не сомневался! И вот тогда он устранит всех и легко заполучит Ремизово.

– Архип!

Слуга тотчас появился в дверном проеме.

– Чего изволите? – Подобострастно поинтересовался тот.

– А есть у тебя знакомства среди прислуги Забродиных?

– А как же, сударь, конечно…

– Так вот, ты почаще общайся с этим знакомцем, – настоятельно посоветовал управляющий.

Архип понимающе кивнул.

– Это можно… Чего ж не пообщаться?!

* * *

Антонина буквально летела на Северине, ощущая себя птицей. Ей было настолько легко и хорошо, что даже на миг забыла о грубости мужа, о том, что они на гране разорения… Ей просто хотелось любить и быть любимой. А чувство долга?.. Она об этом не думала…

До Забродино она добралась как раз к ужину и к своему вящему удивлению обнаружила, что Сергей Василевич изволит пребывать дома.

Когда Антонина вошла в гостиную, дабы проследовать на второй этаж, поднимаясь по лестнице, супруг сидел в кресле и пытался читать газету. Она не обратила на него ни малейшего внимания и начала подниматься на второй этаж.

– Мон шер! Отчего вы молчаливы сегодня? – неожиданно поинтересовался Сергей Васильевич.

Антонина удивилась.

– Впрочем, как и обычно, – парировала она.

– Однако, ваша холодность и пренебрежение… – начал заводиться супруг, но не успел закончить начатую фразу.

– Ни вам, сударь, говорить о пренебрежении!!!

– Отнюдь! Вы где были, сударыня?

Антонина удивленно подняла брови.

– А что такое случилось? Вам интересно, где я бываю?

– Разумеется. Я – дома, маюсь от головной боли и томления в груди, а вы изволите прогуливаться неизвестно где и с кем!

Антонина взяла себя в руки и спокойно сказала:

– Я, как обычно, предавалась верховой езде на Северине.

– Что-то слишком долго, сударыня, уже время ужина.

– А что мне делать дома? Слушать ваши жалобы на головную боль. Не надо было вчера злоупотреблять водкой, сударь.

Сергей Васильевич округлил глаза.

– Как вы смеете со мной разговаривать в подобном тоне?! – возмутился он.

– Смею! Раз вы заложили Ремизово и ни слова мне не сказали – значит, смею!

– Ах, опять вы про Ремизово! – Сергей Васильевич обмяк и выпустил газету из рук.

– Да, да, опять! Отчего вы так поступили? – не унималась Антонина Петровна.

– Оттого, мон шер, что у нас катастрофическое положение.

– Как? Что это значит? – Антонина спустилась с лестницы и встала как раз напротив мужа.

– Доходы от Забродино за последние годы резко упали… А Ремизово и вовсе их не дает. Что мне, позвольте спросить, делать? – едва ли не взвизгнул разгневанный супруг.

– Да начала – посоветоваться со мной. Я – ваша жена. Или вы воспринимаете меня, как и пять лет назад наивной дурочкой? Позвольте вас разочаровать: я многое поняла за время нашего супружества, если таковым его можно назвать, и изменилась.

– Да, это я успел заметить. Причем вы изменились в дурную сторону.

– Почему бы нам не вернуть Ремизово? – начала Антонина Петровна издалека.

– Зачем? Что с ним делать? Там все разваливается… А так, хоть за землю можно выручить приличные деньги.

– Вот именно, что за землю. – Антонина Петровна села на стул и продолжила. – Вам известно, что многие землевладельцы дробят свои участки и стоят на них дачные дома, которые сдают внаем?

– Ах, мон, шер, оставьте эти глупости! – капризно воскликнул Сергей Васильевич. – Это хорошо под Петербургом или под Москвой! А здесь! Для кого вы настроите дачи?

– Поверьте мне: через несколько лет это окупиться. Горожане станут снимать дачные дома и у нас… Надо только потерпеть.

– Чего терпеть? Когда вам нечего будет одеть? Или…

Антонина Петровна не выдержала и перебила своего супруга:

– Вы бы лучше перестали делать карточные долги. Вот куда деньги уходят!

– Что-о-о! – возмутился Сергей Василевич. – Карточный долг – это долг чести! Вы что хотите сказать?

– Только то, чтобы вы перестали играть.

– Ах, мон шер, это выше моих сил… – признался супруг.

– Вы – безвольный и слабый человек! – в сердцах воскликнула Антонина Петровна, стремглав поднимаясь по лестнице в свои покои.

* * *

Не успела Лизавета разоблачить барыню и подать той пеньюар, как дверь спальни резко отворилась – на пороге стоял Сергей Васильевич, безумно вращая глазами.

Горничная сразу же почувствовала неладное и ретировалась.

– Пошла прочь! – прикрикнул на нее барин, вошел в комнату и затворил дверь.

– Что вам угодно, сударь? – спокойно поинтересовалась Антонина Петровна.

– Отчего же – сударь? А скажем, не Серж, как вы называли меня когда-то?!

– Так что вам угодно, Серж? – переспросила Антонина, предчувствуя семейный скандал.

– Вы изволили оскорбить меня, назвав безвольным и слабым!!!

– И что же? – Антонина воззрилась на своего супруга.

– Я категорически с вами не согласен!

– Как вам угодно… – холодно заметила она.

– Извольте лечь в постель! – взвизгнул Сергей Васильевич. – Разденьтесь, я желаю видеть вас обнаженной!

Антонина округлила глаза.

– С чего это вдруг?

– Вы не слышали, что я сказал?

– Нет, не слышала. Я – не рабыня, дабы исполнять вашу волю.

– Вы – моя жена и я вас хочу!!! – буквально завопил Сергей Васильевич, побагровев от гнева.

– А я вас – нет. Вы два года избегали меня, как женщину, а теперь у вас проснулись чувства?

– А хоть бы и так! Раздевайтесь!

– И не подумаю. Уходите!

– Что? Я – в своем доме! И получу, то, что желаю!!!

Сергей Васильевич, словно безумный, накинулся на жену и начал срывать в нее пеньюар. Антонина пыталась сопротивляться.

– Вы с ума сошли! Что вы делаете?! Опомнитесь!

– Я вас хочу!!! – ревел взбесившийся супруг, обуреваемый страстью.

Наконец Антонина изловчилась и оттолкнула от себя мужа, но тот быстро пришел в себя и снова налетел на нее.

Схватка была явно неравной: мужчина был сильней, несмотря на то, что старше и не в лучшей физической форме. Он завалил жену на кровать, срывая с нее остатки одежды, и взгромоздился на нее сверху.

– Я вас ненавижу! – шипела Антонина. – Вы ничтожество… Вам только горничных удовлетворять…

Последняя фраза окончательно добила «любвеобильного» супруга, он со всего размаха ударил жену по лицу.

Сознание помутилось: Антонина провалилась в темноту. Когда же она очнулась, то с удивлением обнаружила, что Сергей лежит на ней без признаков жизни.

Она выбралась из-под мужа, тот издал стон…

Антонина накинула халат, собрала волосы и посмотрела на себя в зеркало: на правой скуле виднелся синяк. Затем она подошла к кровати и перевернула своего супруга.

– Что с вами?

Сергей Васильевич снова издал стон.

– Доигрался… Герой-любовник! – Антонина распахнула дверь и громко закричала: – Лизавета, срочно пошли за доктором!!! Барину дурно!!!

* * *

Покуда Назар в срочном порядке верхом поскакал за доктором, Антонина Петровна попыталась привести супруга в надлежащий вид, по крайней мере, надеться на него брюки.

Лизавета принесла тазик с ледяной колодезной водой и протерла несостоявшемуся Казанове голову и грудь. Он снова застонал.

– Больно… больно в груди… жжет…

– Лизавета принеси настой из валерианы, пока доктор до нас доберется – не ровен час…

– Ах, барыня, – всполошилась горничная, – не приведи Господи…

Девушка перекрестилась и сделала вид, что не заметила синяка на лице хозяйки.

Вскоре приехал доктор. Он долго осматривал пациента и, наконец, вынес свой вердикт:

– Покой и только покой. Сердечко пошаливает. Требуется длительный постельный режим, не менее двух недель. И я выпишу вам капли, купить их можно в городе… в аптеке Борменталя…

Доктор сел за стол и быстрым размашистым профессиональным почерком написал рецепт. Антонина Петровна заплатила доктору за визит, поблагодарила его и велела Назару отвезти домой.

Сама же она призадумалась: «Сердце… Это последствия разгульной беззаботной жизни… А, если с мужем что-то случиться – что я буду делать с имением? Дела совсем плохи…»

Неожиданно ее осенило…

– Лизавета, побудь с барином…

Сама же Антонина направилась в кабинет мужа, перерыла все ящики в письменном столе, пока не нашла то, что искала – закладную на Ремизово. Бегло пробежав глазами по документу, она поняла: ее родовое гнездо, пусть хоть и скромное, заложено за три тысячи рублей. Антонина прекрасно знала, что банк никогда не дает под залог полную стоимость имущества и земельных угодий, а лишь половину… Значит, на торги имение пойдет не менее, чем за шесть тысяч…