— Говорю тебе, от нее одни проблемы. Посмотри, что она уже натворила. Ее волнует только ранчо. Еще не видел человека, столь одержимого идеей преуспеть.

Теперь улыбнулся Питер:

— Да, если не принимать в расчет Сэма, когда тот вернулся с войны.

Сэм и Эммет расхохотались.

— В самую точку, парень, — произнес Сэм. — Постараюсь не забыть о таком факте. — Он встал и направился к двери. — А теперь пойду посмотрю, как там конь Молли. Боюсь, она убьет меня на месте, если с ним что-нибудь случится.

Сэм снял с гвоздя шляпу и вышел на улицу.


— Так мило с вашей стороны, что вы позволили мне остаться, миссис Бранниган.

Молли уже два дня гостила в доме Пейшенс и Эммета. Ее спина поджила, а боль в голове и вовсе не напоминала о себе. Завтра она уже вернется домой.

— Мы соседи, мисс Джеймс. А соседи должны помогать друг другу.

Пейшенс продолжала шить. Женщины сидели на крытом крыльце просторного бревенчатого дома Пейшенс и Эммета Бранниганов.

— Сэм тоже так сказал.

— Сэм хороший человек, мисс Джеймс. И возможно, вам следует уделять больше внимания тому, что он говорит.

Молли не обратила внимания на последнюю фразу женщины со светлой кожей и каштановыми волосами, однако угрызения совести ей проигнорировать не удалось. Сэм проявил столько доброты к ней, так о ней заботился, а она только и делала, что обвиняла его самого и его семью. Хотя Бранниганы причинили Джеймсам немало страданий.

— А вот вас, Джеймсов, нельзя назвать добрыми соседями, — несколько сварливо добавила дородная Пейшенс, поднимаясь из кресла-качалки. — У меня варенье кипит, так что извините.

Молли кивнула, понимая, что от нее попросту отделались. Пейшенс Бранниган с трудом терпела ее присутствие в своем доме и называла ее не иначе, как мисс Джеймс. Если же женщинам случалось заговорить, то Пейшенс старалась свести беседы к минимуму. Она отличалась полнотой, но ее полнота придавала ей вид скорее цветущей женщины, нежели толстой и заплывшей. И как уже заметила Молли, Эммет считал свою жену более чем привлекательной. За прошедшие два дня Молли поняла, что супруги, имеющие двоих очаровательных детей, до сих пор безумно любят друг друга. Иногда, наблюдая за ними, Молли не могла не испытывать самой настоящей зависти.

Эммет и Пейшенс как нельзя больше подходили друг другу. Они оба не получили образования, но ни одного из них такое положение не заботило. Их отношения оставались теплыми и нежными, беззаветно преданными семье. Они оба буквально боготворили Сэма. Молли казалось, что каждый из трех братьев получил то, чего больше всего хотел от жизни. Сэм имел свою империю, Питер — образование и в будущем карьеру, ну а у Эммета — дом и семья.

— З-здравствуйте, м-мисс Д-Джеймс. — На крыльце появился маленький Эммет Сэмюел.

— Здравствуй, Эммет. Как дела?

— Х-хорошо.

Эммет-младший говорил мало. Сначала он только издалека улыбался Молли, а на следующий день осмелел настолько, что решился заговорить. В свои семь лет мальчик очень походил на мать. Та же светлая кожа, мягкие каштановые волосы и добрые голубые глаза. Телосложением он пошел не в отца — Эммет был худощав. Однако при взгляде на его гордо расправленные плечи и красиво очерченный рот сомнений не оставалось — он Бранниган.

— Твоя мама варит варенье. Как думаешь, нам стоит ей помочь?

Маленький Эммет улыбнулся от уха до уха и энергично замотал головой:

— К-крыж-жовник.

Мальчик погладил живот, выражая свое пристрастие к вкусному маминому варенью.

— Мое любимое, — согласилась Молли. — Особенно когда теплое, только что с плиты. — Девушка протянула руку, и мальчик, взявшись за нее, повел гостью вокруг дома, туда, где хлопотала его мать, склонившись над большой закопченной плитой и что-то мурлыча себе под нос. Двухмесячная Чэрити Энн тихо гулила в своей колыбельке в углу.

Пейшенс взглянула на двух незваных гостей, вторгшихся в ее вотчину. С самого начала Пейшенс твердо решила не замечать Молли, но теперь, когда та стояла на пороге кухни, держа за руку Эммета, решимость женщины ослабела. Как же девушке удалось так быстро расположить к себе ее сына? Обычно Эммет избегал людей, потому что панически боялся их жестоких замечаний, касающихся его заикания. Но Молли сразу понравилась ему. И какова бы ни была причина такой симпатии, очаровательная рыжеволосая девушка завладела сердцем малыша.

— Не можем ли мы чем-нибудь помочь? — спросила Молли. — Боюсь, я не очень хорошо разбираюсь в заготовках, но ужасно хотела бы научиться.

Пейшенс посмотрела на Молли и, подумав о матери, которой девушка рано лишилась, помимо своей воли ощутила желание заботиться о ней. Молли всего лишь на шесть лет младше Пейшенс, но, с открытой улыбкой на лице и бесхитростными голубыми глазами, она казалась совсем ребенком. Неудивительно, что Сэм так очарован ею. Пейшенс догадалась о его чувствах по его глазам, когда он привез девушку к ней в дом. Если у Молли осталась хоть капля здравого смысла, она перестанет вести себя как мужчина и обратит внимание на Сэма. Пейшенс поморщилась от пришедшей в голову мысли. Вот уж не хватало, чтобы ее невесткой стала Джеймс.

— Кто-нибудь дома?

Молли узнала мелодичный голос Питера, доносящийся из гостиной.

— Идите сюда, на кухню, — позвала она. — Похоже, здесь все собрались.

В дверном проеме показался Питер — высокий и красивый в темно-сером фраке и синих брюках. Он быстро окинул взглядом Молли, одетую в нежно-розовое батистовое платье, одолженное у Пейшенс, и одобрительно улыбнулся.

— Здравствуйте, мисс Джеймс. Сегодня вы выглядите намного лучше.

Молли не оставила без внимания оценивающий взгляд молодого человека.

— Вы имеете в виду, что я одета в платье, мистер Бранниган?

Питер вновь улыбнулся, но теперь застенчиво.

— Я… я не хотел вас обидеть.

— Ну-ка, все прочь с моей кухни! — произнесла Пейшенс, размахивая деревянной ложкой. — Кроме Эммета… хочешь немного варенья, малыш?

Эммет-младший с энтузиазмом закивал головой и подошел к столу, а Питер и Молли направились в гостиную.

— Сэм отправил Хоакину записку, которую вы написали, — известил Питер.

— Вы все так добры ко мне.

Молли села на диван. Она написала записку Хоакину, потому что Энджел не умела читать. Записка гласила, что Пейшенс заболела и попросила Молли остаться с ней. Молли знала, ее слуги очень удивятся, что она помогает Бранниганам, но Санчесы давно уже перестали раздумывать над поступками своей любимицы.

— Можно? — Питер указал на место рядом с Молли.

— Конечно.

— Мисс Джеймс, я пришел просить вас пересмотреть свое заявление в суд. Обе семьи использовали тропу Джеймса на протяжении многих лет. Если вы обратитесь в суд, междоусобица разгорится с новой силой. Сплетни повредят обеим семьям.

— У меня нет семьи, мистер Бранниган.

— Но ведь вы не хотите, чтобы молва вновь трепала ваше имя?

— Я хочу получить то, что принадлежит мне по праву, мистер Бранниган.

— Но мы ведь тоже можем требовать того же, что и вы.

— Думаю, суд разрешит нашу проблему.

— Неужели я так и не смогу призвать вас к благоразумию?

Искренность молодого человека подкупила Молли, но не смогла поколебать ее решимости.

— У нас с вами разные понятия о благоразумии. Постарайтесь не забывать об этом.

Питер смело окинул Молли взглядом:

— Вы так очаровательны, мисс Джеймс, что в вашем присутствии нетрудно забыть даже собственное имя.

Удивленная словами молодого человека, Молли впервые почувствовала себя крайне неуютно.

— Но, Питер, я… я боюсь, вы застали меня врасплох.

— Мне нравится, как вы произносите мое имя, мисс Джеймс. Могу я называть вас Молли?

Молли вовсе не собиралась называть молодого человека по имени и тем самым устанавливать с ним более близкие отношения, но теперь ей не оставалось ничего другого, как удовлетворить его просьбу.

— Конечно.

Питер Бранниган необыкновенно привлекательный молодой человек. Высокий и худощавый с темно-русыми волосами, красиво изогнутыми бровями и умными зелеными глазами, он обходился с ней как настоящий джентльмен, хотя старше ее всего на несколько лет.

— Как долго вы собираетесь гостить у нас? — поинтересовался молодой человек.

— Завтра уезжаю.

Несмотря на то что Молли ужасно боялась встречи с дядей, мысль о том, что она окажется в долгу у Бранниганов, пугала ее еще больше. Ее спина все еще болела, но головокружение полностью прошло. Пришло время возвращаться домой.

— Так скоро? А я надеялся, что мы лучше узнаем друг друга. Вы не возражаете, если я навещу вас в «Леди Джей»?

— Я…

Низкий голос Сэма, донесшийся из-за двери, не дал ошарашенной Молли договорить.

— Исходя из собственного опыта, братец, могу с уверенностью сказать, что твой визит крайне нежелателен. Но только в том случае, если он закончится поцелуями.

Сэм окинул взглядом сидящую на диване Молли. Ее лицо залила краска, и он понял, что в ее груди бушует гнев. Но он не осуждал ее и вовсе не собирался уколоть. Ему просто хотелось увидеть ее. Очень хотелось. Обнаружив рядом с Молли своего брата, который явно пытался за ней ухаживать, Сэм испытал вдруг такую ревность, которая удивила его самого.

— Еще раз повторяю, — Молли устремила гневный взгляд голубых глаз на Сэма, — не лезьте в мои дела, мистер Бранниган. И все же, Питер, ваш брат прав. Не думаю, что нам стоит устанавливать слишком уж дружеские отношения. Я и так у вас в долгу. Просто я хочу, чтобы между «Леди Джей» и «Кедровым ручьем» не осталось никаких недоговоренностей. Когда мы все уладим, возможно, мы сможем жить в мире.

— Питер, — решительно обратился Сэм к брату, — думаю, Эммету будет приятнее отправиться в город в твоей компании.