— Ты, может, и не сыщешь, — мягко улыбнулся Сэм, — а твоя девушка очень точно ухватила настроение этой героини и всю их ситуацию. На, — он достал из кармана сложенные листы и протянул Стивену, тот взял, быстро пробежал глазами ноты, усмехнулся и дернул бровью со смесью восхищения и злости:

— Надо же, все-таки собрала. — Взял следующий листок и мигом помрачнел, отвел глаза и опять уставился на таймер, тихо буркнув: — И вообще-то, сплетни врут, она не моя девушка.

— Это твоя проблема, — развел руками Сэм. — Врут или не врут, но она опять спасла твой контракт, я бы на твоем месте ей ноги целовал, — он взял телефон и сделал вид, что не заметил, как после этих слов горько усмехнулся Стив, потер лицо, потянулся за своим телефоном.

— Сбрасывай.

"Вот дальше мне лучше не смотреть. А то как только он услышит, что я сделала с его музыкой… эх, ладно, взял, и слава Сэму."

Она открыла глаза в столовой и с удивлением увидела вокруг толпу народа. Напротив нее сидела Дэл, изящно копаясь вилочкой в салате, усмехнулась:

— Доброе утро всем, кто только что к нам присоединился. Я когда только вошла, думала, опять Эванс полуночничает, а это ты. Издалека даже спутать можно, — она опять смерила Стеф ядовитым сочувствующим взглядом и притворно вздохнула: — Ты прямо как преданная фанатка — и оделась как он, и на его месте ждала, а он не пришел. Вот гаденыш, да?

— Даже не знаю, — с такой же гадкой улыбочкой вздохнула Стеф, — мы с ним не договаривались о встрече, так что вполне возможно, что он этой ночью вызвонил какую-нибудь шлюху и отодрал в танцевальном классе. — Дэл перестала улыбаться, Стеф оскалилась еще зубастее: — Да, с ним бывает. Каждый раз новая, как ему это удается? А они липнут и липнут, такие наивные… Ладно, мне пора. Приятного аппетита, смотри не обляпайся, — красотка тут же уронила салат с вилки себе на колени, Стефани сочувственно вздохнула и поднялась.

"Такая мелочь, а так приятно… Плохой я человек, нет во мне смирения и всепрощения."

Улыбка на ее лице уже вышла за все рамки приличий, но Стеф это мало волновало, она шла по коридору почти вприпрыжку.

"Он взял песню. И какой бы корявой она ни была, он доведет ее до ума и она спасет его контракт и чувство собственного достоинства. И Мелани возьмет свои наглые слова обратно, и ее муж прикусит язык.


И Мой Ночной Музыкант будет играть мою песню. Нашу песню."

Она открыла дверь в комнату с улыбкой, увидела спящую Мари и Алекса, улыбнулась еще шире. Сняла куртку и тихо легла на кровать, прямо поверх груды бумаг и сценариев.

А через минуту у Мари зазвонил будильник.

* * *

Мелани пришла на площадку с опозданием, злая и откровенно ищущая взглядом, на кого бы сорваться. Нашла Стефани, смерила с ног до головы и тихо скомандовала:

— Росс, до обеда свободна.

— Как? — офигела Стефани, — а?..

— Бэ, — перекривила ее Мелани, — Эванс занят, у тебя сцены только с ним. Так что до обеда можешь быть свободна.

"О мой бог, тысяча одеял и святая кроватка"

Стеф с неописуемо довольным видом подмигнула удивленной Мари и пошла в комнату спать. Будильник зазвонил практически сразу же после того, как она закрыла глаза. Посмотрев на часы, Стефани убедилась, что уже действительно обед, и с трудом поднялась, сходила в ванную и побежала в столовку.

И замерла на пороге, увидев за одним столиком с Мари и Алексом знакомую спину.

"Неужели…"

Мари заметила ее и радостно помахала, подзывая и указывая на ее поднос, уже заботливо принесенный. Стефани медленно выдохнула, стараясь не показывать, как запрыгало в груди сердце и еще минимум десяток других органов, внутри была такая дискотека, что хотелось заорать своему телу: "А ну успокоились все", но внутренняя анархия от этого только разыгралась еще круче.

"О мой бог, он слышал эту убогую запись… убейте меня скорее, если я умру, не дойдя до стола, то мне не придется смотреть ему в глаза."

Путь от двери до стола показался слишком коротким, она была бы не прочь пройтись еще минут десять. Лицо пылало, она это чувствовала, от ее щек можно было прикуривать, она боялась представить, как они выглядят.

"Дыши, подруга, дыши… вдох-выдох."

Подойдя к свободному стулу рядом со Стивеном, Стеф очень осторожно выдвинула его, пониже опуская голову и ни на кого не глядя, села, но приборы не взяла, а просто сцепила пальцы и положила руки на стол перед собой. Мари озадаченно переводила взгляд с нее на Эванса, Алекс делал вид, что его здесь нет, а Стив очень, очень спокойно и тихо позвал:

— Стефани… посмотри на меня.

Она крепко зажмурилась, опуская голову еще ниже и замотала головой:

— Может, не надо?

— Надо, — не предвещающим ничего хорошего тоном ответил Стив. — Смелее, друг мой, я хочу посмотреть в глаза человека, который сумел извлечь из рояля такие звуки.

Стефани закрыла лицо руками и издала звук, похожий на всхлип мышки, которой кот дал последнее слово. Внезапно влезла Мари, которая ничего не понимала, но задницей чувствовала несправедливость, и стремилась вставить свои пять копеек:

— Стив, ты офигел? Она всю ночь просидела над твоей песней, даже на ужин не пошла, а ты вместо того, чтобы сказать спасибо, еще сидишь критикуешь. Что тебе не нравится? Мне Лили говорила, что Мелани от песни прибалдела и ей самой очень понравилось.

— Дело не в этом, — хмуро и холодно ответил Стивен. — Во-первых, я ее об этом не просил, я бы справился и сам.

— Да конечно, — опять вякнула Мари, но Стефани подняла голову и виновато посмотрела на подружку, одними губами попросив: "Не надо". Рыжая хмуро вздохнула и уперто сложила руки на груди, но замолчала. Стив продолжил:

— Я не просил тебя лезть в мои дела, Стеф. И еще я тебя просил о том, чтобы ты перестала кое-что делать, но ты не перестала, что тоже крайне досадно. — Стефани вздохнула и промолчала, все еще не глядя на него. Стивен помолчал секунду и нервно рыкнул: — Может, ты на меня все-таки посмотришь?

— Хватит орать, — возмутилась Мари. — Она тебя спасла, а ты еще недоволен. Что она тебе плохого сделала?

— Что она сделала? — ядовито прошипел Эванс, и Стеф почувствовала на затылке его тяжелый взгляд, от которого хотелось залезть под стол. — Она взяла одну мою песню, может, не самую лучшую в мире, но красивую и лично мне дорогую как память… и превратила эту песню черт знает во что, — Стефани вздрогнула, он продолжил: — Это такая месть, что ли? Или настолько тонкий сарказм, а? Ты другую песню изуродовать не могла?

— Я собрала только одну, — тихо вздохнула Стеф, — у меня не было выбора. Что тебе не нравится?

— Я писал ее… — нервно рыкнул Стивен, потом запнулся, как будто чуть было не сболтнул лишнего, и гораздо тише продолжил, — …не для этого. Эта музыка была написана не для идиотского сериала, не для этого текста, и не для соломенного голоса Эшли.

Стефани почувствовала, как внутри волной поднимается злость и обида, затапливая хлипкое смущение, чувство вины и желание спрятаться.

— Эту музыку, — тихо и холодно сказала она, наконец поднимая глаза и упираясь избитым, но не сломленным взглядом в лицо Стивена, — ты мне сначала подарил и предложил делать с ней все, что моей душе угодно, а потом убил и похоронил с почестями, если ты не помнишь.

— А ты подняла ее из могилы и склепала гребаного франкенштейна, — с сарказмом фыркнул Стивен, Стеф кивнула:

— Да, друг мой. И если этот франкенштейн, по велению моей души, спас твой контракт, то эта музыка выполнила свое предназначение.

Стивен молча смотрел ей в глаза, хмуро и прямо, часто дыша и чуть качая головой, как будто не мог поверить, что она действительно говорит то, что говорит. Наконец отвел глаза, глубоко вдохнул и опять злобно посмотрел ей в глаза, медленно и весомо произнося:

— Никогда больше не прикасайся к роялю, тебе это противопоказано, я запрещаю тебе коверкать мою музыку своим исполнением. Никогда, ни за что, ты играешь еще хуже, чем Льюис поет, это невыносимо. И дело даже не в технике, ты вообще не чувствуешь музыку, ты играешь, как… как программа, — Он в негодовании сжал кулаки, приподнял плечи, — реально, как бездушная железка, в которую загрузили ноты и нажали на "плэй".

Стефани сидела как замороженная, казалось, если от нее сейчас кто-то отломает кусок, она не почувствует. Было так холодно, как будто она заблудилась на полюсе, в мире ветра и льда, где даже слово "тепло" теряет смысл.

— И вообще, — нервно добавил Стив, — мы, помнится, решили, что у нас будет очень далекая дружба, а она не предполагает такое наглое вмешательство в чужую жизнь.

— Это ты решил, — тихо и медленно произнесла Стеф, глядя в пространство. Внутри завывал ветер, язык и губы слушались очень слабо, — я ничего подобного не решала.

— Моего решения достаточно, — огрызнулся Стивен, поднимаясь. — Не лезь ко мне, это каждый раз плохо кончается для нас обоих.

Она продолжала смотреть в стол, слушая его шаги, стремительно пересекающие столовую, грохот двери.

"А раньше ты никогда не позволял себе хлопать дверью."

— Стеф? — Мари мягко погладила ее по руке, но Стефани этого почти не почувствовала. — Ну Стеф, ну забей на него, он дурак…

Стефани неимоверным усилием воли закрыла свою Арктику в душе и попыталась выпрямиться и проморгаться. Вздохнула, чувствуя, как внутри хрустят ледяными осколками смерзшиеся в монолит легкие, медленно подняла глаза:

— Слушай, — голос был слабый и убитый, она прокашлялась и как можно увереннее продолжила: — Ты не знаешь, много у нас еще сцен?

— Нет, не очень, — заверила ее Мари, продолжая теребить ее руку, — мы обгоняем план. А что?

— Хочу взять выходной на завтра, все равно пятница.

— Хочешь, я спрошу у Мелани? — с готовностью предложила Мари, Стеф кивнула и она тут же вскочила, не доев обед, и смылась. Стефани продолжила сидеть неподвижно, кожей чувствуя, как неуютно себя ощущает рядом с ней Алекс. Стефани даже почти улыбнулась — этому милашке вечно стыдно за весь мужской род, как будто он их полномочный представитель за этим столом. Она медленно подняла взгляд и он свой тут же отвел, помялся и осторожно посмотрел на нее, краснея и пытаясь что-то сказать.