Остин Марс - Дублер

— Жесть, — поморщилась Мари. — И что теперь? Мы можем что-нибудь для него сделать?

— Что? — с горьким безнадежным сарказмом развела руками Стеф. — Я ему предлагала помощь, он послал меня. Я что, должна взять и написать за него песню? — Она вдруг замерла, озаренная безумной, но заманчивой идеей. Мари мигом почуяла перемену в ее настроении и шепотом позвала:

— Стеф? Ты, это… ты ведь поможешь ему, да? Стеф?

— Я не знаю… — медленно качнула головой Стефани, глядя в одну точку отсутствующим взглядом. — Я… наверное, попробую. Если успею и если… не знаю.

— Ты попробуй, да, — шепотом ответила Мари, с такой счастливой улыбкой, как будто Стеф уже все сделала в лучшем виде. — У тебя получится. Ты просто возьми и сделай, хорошо?

— Да, — кивнула Стеф, медленно повторила: — Возьму и… да, — подняла глаза на подружку, пару секунд посмотрела в ее наивные счастливые глазища, полные абсолютно непоколебимой уверенности, что у нее все получится идеально, чуть улыбнулась и встряхнулась, приходя в себя: — Надо спешить. Принеси мне ужин в комнату, пожалуйста.

— Окей, — радостно улыбнулась Мари и подпрыгнула на месте: — Я побежала. Удачи. Сделай все классно, как всегда.

Она помахала ей двумя руками сразу и вприпрыжку понеслась по коридору, ее прыгучие шаги стихли на лестнице. А Стефани выдохнула, поднялась и решительно пошла в комнату. У нее было мало времени.

* * * четверг, 8 августа, 78й день съемок, 3 лунный день

Она сидела в пустой столовой и грела руки неизвестно какой по счету чашкой кофе. Без сахара. Было горько и невкусно, но почему-то казалось, что так правильно.

"Эванс пьет только так. И я у него дома всегда пила только так.

Классное было время."

Стол был завален грудами мятой бумаги, на стульях высились стопки книг и сценариев, по центру стоял включенный ноут, но она уже больше часа на него не смотрела — незачем было. Часы показывали два ночи, хотя совсем недавно казалось, что еще есть время до полуночи.

"Сумасшедшее время, уймись… пожалуйста, тебя и так мало."

В половине десятого она закончила собирать третью страницу песни, перечеркнутой поперек — это был единственный вариант и она приложила море усилий, сосредоточившись на ней одной. Забросила свою систему сортировки по цвету пасты и прочим мелочам, и стала выискивать нужные кусочки тупым перебором, долгим, но эффективным. И у нее получилось.

До одиннадцати она изучала сценарий и даже кусками смотрела сериал, переборов отвращение — песня была для Эшли, так что Стефани пришлось пересмотреть кучу видео с ней и Крисом. По сценарию они в очередной раз на смерть поссорились и расставались, так что Эшли написала ему песню и исполняет ее на смотре талантов, а он сидит в зале и страдает, только в этот момент осознавая, как был неправ… все как обычно, короче.

Неимоверно обрадовавшись тому, что мелодия подходящая — медленная и печальная, Стефани скачала демо-версию программы для музыкантов, которую видела на компьютере Стивена, ввела в нее ноты и долго колдовала с ними, перенося моменты и ломая голову над тем, из какого куска сделать припев. Наконец склепав мелодию кое-как и подогнав ее под общепринятое понятие песни, она взялась за текст и долго печатала и стирала, печатала и стирала…

А потом в комнату пришла уставшая Мари и поинтересовалась, как продвигается процесс спасения Эванса, на что Стеф нервно отмахнулась и забрала все свое богатство в столовую. И только усевшись на любимое место Стивена и сделав себе любимый кофе Стивена, вдруг подумала, что он никогда не пишет на компе, а предпочитает марать бумагу, абсурдно аргументируя это тем, что его писанина якобы содержит мелодию в наклоне строчек и начертании букв.

И она взяла и попробовала. Компьютер играл мелодию, хоть это и получалось у него довольно коряво, Стефани царапала строчки на бумаге, черкала, мяла и складывала на столе, потом рассовывала по карманам куртки, потом просто бросала на пол…

В голове гудели и перемешивались картинки из памяти, из сериала, из любимых клипов, самые яркие моменты, наполненные такими концентрированными эмоциями, что попытавшись обратить их в слова, она чувствовала на губах их терпкий вкус, слышала мелодию так, как ее сыграл бы сам Стивен, вдыхала свежий ветер тех мест, где они когда-то были вместе и уже не будут.

Бормотала под нос бессвязные фразы, разговаривала с Эвансом, которого здесь нет, напевала его песни, тихо смеялась над тем, что он мог бы сказать в ответ, если бы сидел рядом, спорила с ним, ругалась, обижалась, плакала… и в какой-то момент поняла, что все готово.

Все. Песня вот она, перед ней, есть мелодия, есть текст. И есть одна большая проблема — каким образом заставить Стивена ее взять?

"Друг мой, ты же гордый как черт знает что, ты никогда не согласишься, особенно после того, как пообещал мне "очень-очень" далекую дружбу и начал так старательно избегать малейших контактов со мной.

Что делать?"

Она посмотрела на время — половина пятого, скоро встанет третья группа и тут станет людно. Быстро собрав груды мятой бумаги с пола и стола, она рассовала их по карманам, криво усмехнувшись с того, что ее куртка теперь стала шелестеть практически так же, как куртка Стивена. Сложила вчетверо окончательный чистовой вариант, который написала поверх нот, отдельно сложила листок, на котором тайком распечатала в учительской оригинал Стивена, собранный из полосок. Собрала в стопку книги, которые ей еще вечером сунула Мари, уверяя, что только знание оригинальной истории поможет ей понять переживания героев сериала.

Пошла относить все лишнее в комнату, открыла дверь и замерла на пороге — Мари была не одна на кровати. Рядом спал Алекс, оба были полностью одеты и лежали поверх одеяла, парень обнимал Мари одной рукой, во второй продолжая держать какую-то книгу, как будто уснул с ней в руках. Они выглядели так умиротворенно, спокойно и надежно, так радостно…

"Господи, рыжая, как же я тебе завидую… Почему у меня так не получается? Почему все люди как люди, познакомились-влюбились-встречаются, а у меня вечно такой бардак в отношениях? Я что-то не так делаю? Эх… ладно, мне некогда рассуждать, у меня осталось очень мало времени."

Она тихонько положила вещи на свою кровать и вышла, осторожно закрыв дверь. Села на подоконник напротив, поджав ноги к груди, и крепко задумалась, по ходу перечитывая слова песни и обводя ручкой заглавные буквы, попыталась тихонько напеть ее так, как она себе представляла, получилось очень красиво. В ее воображении песня звучала ярко и насыщенно, не просто наигранная на рояле, а профессионально аранжированная талантливым и опытным специалистом, которого никто не торопит, красивая и плавная, замысловатая и естественная, как танец пылинок в луче света, в теплом воздухе, потревоженном взмахом ангельского крыла…

Она закрыла глаза, позволяя мягкой иллюзии поглотить ее сознание и утопить в этой песне до конца, как в живую увидела эти пылинки и этот свет, высокое стрельчатое окно в просторном зале старинного замка, светлом и радостном, с танцующими ангелами, счастливыми и невинными, как объятия двух любящих людей, уснувших за книжкой. Но они там не одни, на них смотрит с завистью и жаждой невозможного кое-кто не такой невинный, кое-кто, способный на страшные вещи ради своих желаний…

В голове играла песня, перед глазами кружились пылинки и разыгрывалась настоящая драма… Стефани так отчетливо это видела, что разрывалась между желанием остаться в этой иллюзорной реальности в качестве зрителя и скорее вскочить и записать все увиденное в мельчайших подробностях. Желание записать победило, она наощупь схватила чистый лист и стала быстро строчить, заполняя его мелким шрифтом, без всякой логики, но очень эмоционально. Ручка прыгала по бумаге, а перед глазами все еще стоял иллюзорный зал с ангелами и пылинками, со всем тем, что было с ними дальше.

Это был какой-то странный полусон, такой реальный, что она чувствовала все как наяву, но при этом понимала, что на самом деле сидит в пустом коридоре и с бешеной скоростью скребет ручкой по бумаге, и смогла вынырнуть из этого двойственного бреда только закончив последнюю строчку. Перечитала, удивляясь собственной красноречивости, улыбнулась.

"Клип, надо же. Можно будет приложить его к моей просьбе, вдруг кому-то понравится и к Стивену будет меньше претензий… вот только кому? Кто может помочь мне заставить Стива взять песню?"

Стефани вздохнула, вспомнив его разговор с Мелани, его хмурое выражение лица, непреклонный взгляд, холодный, как тысячелетние льды, непоколебимый, как молодые горы…

"Ключевое слово — заставить. Не уговорить, потому что все равно не получится, а именно заставить. Кто может его заставить? Кто-то, кто имеет на это право."

Она вспомнила раннее утро на пляже, в фургончике с гардеробом и гримеркой, где взбешенный Стивен в кожаных рукавах и цепях орал на все живое и грозился вообще отказаться от съемок… а потом ему позвонил режиссер и он сдался, немного повыделывался и сдался.

"Мне нужно перетащить на свою сторону режиссера. Кого? Мелани нельзя, после того, как она отчитала Стива как мальчика, чуть ли не прямым текстом угрожая угробить его карьеру, ей нельзя открывать всю подноготную этой истории с песнями, Стивен мне этого не простит.

А кого? Остаются только двое."

Она медленно подняла голову от колен и чуть-чуть улыбнулась. Она решила, кого.

"Сэма. Да, он сейчас никак к нам обоим не относится, но Тони я вообще не знаю толком, я никогда с ним не работала. А Сэм… пусть у нас с ним и были напряженные отношения, пусть мы плохо срабатывались, но одного у него не отнять — он умеет принимать решения, отличающиеся от первоначальной задумки, отступать от сценария просто потому, что он так решил и считает, что так будет лучше. Без страха, без оглядки на больших боссов, которых все так боятся, но с уверенностью и готовностью нести ответственность."