Остин Марс - Дублер

— Не знаю, кто нужен тебе, — решительно ответил он, — но мне ты точно не нужна. Вставай.

Она с трудом отодвинулась от него и села на траву рядом, поняла, почему он без куртки — его куртка была на ней. Улыбнулась и заглянула в его лицо, такое напряженное и злое, что если бы она его не знала так хорошо, то могла бы поверить, что он действительно злится.

— Стив, не ври себе. Мы оба прекрасно знаем, что ты меня любишь.

— А я и не говорил, что не люблю, — двинул плечами он, — я сказал, что ты мне не нужна. Стеф, я боюсь тебя. И я не хочу видеть рядом с собой женщину, которая себя не контролирует, и способна разнести вдребезги полмира, если случайно выйдет из себя.

— А сам? — горько вздохнула Стеф. — Ты же точно такой же, ты точно так же творишь беспредел, если разозлишься, а потом тебе стыдно за это. И если бы у тебя были магические способности, твой беспредел не ограничивался бы порезанными песнями, избитым Крисом и снятыми на один вечер девочками, уж поверь, я знаю. Ты контролируешь себя еще меньше, чем я.

— Вообще-то, я очень хорошо себя контролирую, — потер лицо он, — обычно. Но этим летом со мной творится полная фигня, я не похож на себя в обычном состоянии.

— Меня тоже до этого лета никто не называл бесхребетной, — фыркнула она. — Любовь меняет людей. Особенно… магическая.

— Меня задолбала твоя магия, — рыкнул он, — я не хочу о ней слышать. И не хочу, чтобы она была в моей жизни. Ты, блин, представляешь себе свою жизнь с такими наклонностями? А вдруг ты однажды разозлишься из-за того, что я разбрасываю по комнате носки, и спалишь к чертям полгорода?

Стефани прыснула, представив себе магический армагеддон из-за носков, хихикнула:

— А ты не разбрасывай, — заметила его перекошенную мину и опять хихикнула.

— Вообще не смешно, — ответил он. — И вообще-то, мы говорили о другом.

— О перемирии до конца съемок? — вздохнула она. — Это ерунда, Стив, это перемирие — мертвому припарка.

— Не ерунда. Если мы не будем давать друг другу поводов для злости, то не будем портить друг другу жизнь и сможем нормально закончить съемки.

Она фыркнула:

— Тут такой интересный вопрос… это ты, друг мой, специально водишь фанаток мимо моего окна, с целью меня позлить, а я ничего такого не делаю, ты умудряешься беситься просто так, без всякого повода и усилий с моей стороны.

— Да конечно, — с сарказмом процедил он, сделал тонкий голос и стал перекривлять ее: — "Да, мама, мы отлично погуляли, у меня давно не было такого классного вечера". — Стефани сдержала смех, он скривился еще злее: — Ты ездишь гулять неизвестно с кем, звонишь Эр Джею "поболтать", выспрашиваешь про кастинг этого клоуна туриста и носишь на шее чей-то сраный медиатор. Это не поводы, нет?

— Это не специально, — усмехнулась Стеф, — ну, кроме медиатора, мне его правда подарили и он правда принадлежал офигенному музыканту, но надевала я его… да, с целью тебя позлить, ты прав. Но все остальное не имеет к тебе никакого отношения, честно.

— Тогда давай договоримся, что не будем до конца съемок делать что-то с целью позлить друг друга, ладно? — холодно процедил он, Стеф вздохнула:

— Офигеть… обычно люди находят себе друзей для секса и договариваются о свободных отношениях, для удовольствия и без претензий. А ты решил соригинальничать и устроить все с точностью до наоборот — с кучей претензий и без капли удовольствия. Тебе самому не смешно?

— Ни капли, — поморщился он, — это не я, вообще-то, вчера летал над парком и вызывал демонов.

— Да, — с сарказмом фыркнула Стефани, — ты у нас обычно обкуриваешься до дерева или напиваешься до больницы и раздариваешь свои вещи. А в остальных случаях под настроение — можешь порезать мой подарок или у меня на глазах снять девку. Ничего так, ага? Может, это мне стоит тебя бояться? Вдруг ты однажды увидишь, как я улыбаюсь разносчику пиццы, и от злости порежешь его на куски?

Он криво ухмыльнулся и бросил на нее короткий взгляд, тихо спросил:

— И нафиг я тебе нужен тогда? Мы друг другу не подходим, нам правда лучше держаться друг от друга подальше, но пока это невозможно, так что лучше просто потерпеть пару недель и обойтись без глупостей.

— А если я откажусь? — криво улыбнулась Стеф.

Стивен медленно поднял на нее глаза, в которых опасно сверкнула сталь, холодная, как его голос:

— Тогда я подключу фантазию и разозлю тебя так, чтобы ты все-таки сотворила нечто такое, после чего станешь сама себя бояться.

— А если я сделаю то же самое? — опасно улыбнулась она.

— Тогда посмотрим, кто кого.

Они несколько секунд померились упертыми взглядами, потом Стефани опустила глаза и качнула головой:

— Это тупиковый путь, так нельзя.

— Как нельзя? — высокомерно фыркнул он. — Офигенная женская логика — стремиться воевать на равных, а как только становится понятно, что сил не хватает, сразу заявлять, что вся война изначально была нечестной и вообще, давайте установим правила.

— Ты неправ…

— Почему? — ухмыльнулся он. — В любви и на войне все средства хороши, а у нас тут явно оба случая.

— Знаешь, что еще общего у любви и войны? — тихо ответила Стеф, — когда ты победишь, она закончится.

— Война?

— И любовь, — грустно улыбнулась Стефани. — Эти бесконечные войны за независимость в результате ни к чему не приведут. Когда ты абсолютно и окончательно победишь — война кончится. И когда ты загонишь в угол любимого человека и растопчешь его, бесконечно доказывая ему свою правоту, то поймешь, что любовь испарилась где-то по пути.

— Сомнительная философия, — дернул щекой Стив, — и смысл тогда воевать?

— Никакого смысла, — улыбнулась Стефани.

— Но если не воевать, то как победить?

— В любви нельзя победить воюя. Единственный способ победить в любви — понять бессмысленность войны и сдаться.

— Я никогда не сдаюсь, — сложил руки на груди Стивен.

— Я тоже, — мягко улыбнулась Стеф, — нам надо остановиться, пока мы не уничтожили друг друга окончательно.

— Я это и предлагаю, — поморщился он, — если мы перестанем…

— Выделываться перестань, — нервно простонала Стефани. — Смирись с тем, что любая привязанность — это уязвимость, просто взвесь все положительные моменты, которые это дает, пойми, что их больше, и смирись с риском. Ты сам говорил, что любовь это джек-пот, что от нее нельзя отказываться, что изменилось с тех пор?

— Много чего, — тихо ответил Стивен. — Я не хочу ни с чем смиряться и никому сдаваться. Даже самую сильную любовь можно убить, я знаю, я это уже делал. И сделаю еще раз. А тебя я просто прошу перестать меня бесить, и обещаю, что перестану бесить тебя.

Стефани смотрела на него неверящим взглядом, медленно покачала головой, вопросила пространство:

— Неужели я тоже когда-то так думала?

Стив посмотрел на нее с косой ухмылкой и перекривил ее тон:

— Неужели я тоже когда-то вел себя так же глупо и упрямо?

— Да, именно так, — фыркнула Стеф, — и ты добился того, чего хотел, так что у меня тоже есть шанс. А пока, раз уж тебе так хочется этого "перемирия", я согласна на него. Пообещаем друг другу обойтись без активных боевых действий и будем дружить, как раньше. — Она ухмыльнулась в его удивленное лицо и протянула руку: — Будет у нас дружба по твоей любимой формуле.

Он покачал головой и пожал ее руку:

— У нас будет очень, очень, очень далекая дружба.

— Посмотрим, — улыбнулась она.

— Посмотрим, — кивнул он. — Садись в машину, нам давно пора.

* * *

На завтрак он не пришел. Прибежал сразу на площадку, отработал до обеда и опять смылся в неизвестном направлении. Стефани попыталась выяснить у Мари, куда запропастился Стив, но рыжая тоже была не в курсе. Тогда на ужине Стефани набралась решимости и подошла к тете Тили, которая охотно рассказала, что Эванс с сегодняшнего дня попросил готовить ему контейнеры, вроде тех, которые собирает Дэн для своих подопечных, потому что у него очень много работы и ему некогда прохлаждаться в столовой.

После ужина он тоже нигде не мелькнул, Стеф даже в спортзал ходила проверять, и смотрела на студию глазами мистера Рэйгана — Стива там не было. Она стала с маниакальной настойчивостью перебирать всех подряд — всех его девочек, Алекса, звукарей… дубль пусто. Тогда она решилась и настроилась на него самого.

Стивен лежал на полу на втором этаже своего фургона и молча смотрел в потолок. Долго лежал. Потом с тонной сарказма произнес:

— Добрый вечер, моя паранойя. Ты что-то хотела? Если нет, избавь меня от своего общества, мы, по-моему, уже договаривались, что ты не будешь за мной шпионить. И вообще, нормальные люди в таких случаях пользуются мобильниками, попробуй, вдруг понравится… это было не приглашение поболтать по телефону, если ты вдруг так фатально ошиблась. Не обольщайся. Я же сказал, у нас будет самая далекая дружба в мире.

Стефани хмуро открыла глаза в своей комнате и вернулась к своим бесконечным бумажкам, убеждая себя, что это обычная блажь и она завтра пройдет. Мари сегодня опять умотала к парню, так что комната была полностью в распоряжении Стеф, и еще пару часов помучившись с бумажками, она решила лечь пораньше.

Уснуть не получалось, она в который раз прокручивала в голове их разговор, в который раз ругала себя, что вчера пошла в спортзал — Дэн запрещал заниматься два дня подряд, значит сегодня нельзя.

"Стивен… зря ты так, дружище. Надеюсь, завтра это пройдет."

* * * среда, 7 августа, 77й день съемок, 2 лунный день

Вставала она тяжело, потому что вечером долго не могла уснуть и проворочалась полночи. Будильник вопил уже в третий раз, когда в комнату влетела на всех парах Мари и стала трещать что-то восторженное о новом мультике. Стефани с огромным трудом встала и оделась, добрела до умывальника и попыталась привести в порядок свое лицо. Глаза были красные, как будто она полночи проплакала, лицо бледное…