Диана Килина - ДУ/РА

Тимур, наши дни

Прохладный воздух, гуляющий из приоткрытого окна в конференц-зале, немного взбадривал, но не убавлял нервозности. Кивнув парням и пожав руку Андрею, я принялся мерить помещение шагами и поглядывать на круглые часы, висящие на стене.

— Опаздывает, — заключил Денис.

— А он вообще придет? — Илья нервозно поерзал на стуле, придав позе нарочитой небрежности — сцепив пальцы в замок на животе — но меня не обманешь.

— Придет, — пробормотал я.

В коридоре звякнул лифт и шесть голов дружно обернулись на звук — я в том числе. В помещении повисла тяжелая пауза, нарушаемая только грузной поступью клиента, который уверенно шагал в нашу сторону.

— Ну, с Богом, — прошептал Стариков, усаживаясь за стол.

В дверном проеме выросла массивная фигура. Альберт Сергеевич коротко кивнул всем собравшимся и приподнял брови — мол, куда ему устроить свой, обтянутый в фирменные костюмные брюки, зад.

— Присаживайтесь, — махнув рукой на стул посередине, я уселся напротив.

Да, я неспроста выбрал именно это место. Клиент попался сложный, и на такого можно только надавить — количеством и массой. Поэтому я рассадил ребят по кругу, сам устроился в центре и так или иначе, заказчик оказался в кольце из шестерых крепких, сбитых мужиков. Стариков предусмотрительно надел форму, что тоже выглядит… Внушающе.

— Альберт Сергеевич, у вас были вопросы по вашему заказу.

Прищурившись, мужик оглядел каждого, сидящего за столом. Денис, сидящий неподалеку от меня громко сглотнул, и мне захотелось пнуть его под столом — чтобы не портил картину.

— Я хотел узнать, почему вы отказались от работы. Я предоставил вам все нужные бумаги, информацию и…

— Вы предоставили не всю, — сделав четкое ударение на последнем слове, я продолжил после небольшой паузы, — Информацию.

Фыркнув, тот вальяжно откинулся на спинку стула:

— Интересно.

— Мы нашли Быстрова, но его версия событий кардинально отличается от вашей.

— И вы поверили вору? — усмехнувшись, он закинул лодыжку на колено, снова оглядев всех собравшихся, — Что ж у вас за контора такая.

— Мы должны проверять всю информацию и более того, тесно сотрудничаем с правоохранительными органами. В том числе, — пододвинув поближе к клиенту конверт, я скрипнул зубами, — Передаем информацию об угрозах нашим сотрудникам.

А. С. (мысленно окрестил его так — нет желания распинаться перед очередным богатым козлом, который готов и идет по головам ради наживы) приоткрыл конверт и заглянул в него.

— Я не знаю, что это. Впервые вижу, — нагло ухмыльнулся он.

— Если это действительно так, то вам же лучше, — почти ровно парировал я.

Почти. Голос все равно получился недобро-рычащим.

Если с головы Илонки хоть один волос упадет, я его закопаю. Голыми руками вырою могилу.

— Это угроза?

— Это предупреждение. Вашим делом теперь будет заниматься оперуполномоченный Андрей Васильевич Стариков, прошу любить и жаловать, — указав на товарища, я заметил, как щеки клиента приобретают пунцовый оттенок, — Или мы можем договориться полюбовно.

— Что ж… — медленно опустив ногу, он поднялся, заставив всех за столом напрячься, — Я вас понял. Аванс вы вернули, так что претензий у меня нет.

Не прощаясь, вышел из помещения, напоследок насвистывая какую-то ненавязчивую мелодию. До боли знакомую — я невольно нахмурился, припоминая этот мотив.

А потом вспомнил. Это мелодия звонка на телефоне Романовой. И слышать ее в офисе он не мог — ее сотовый всегда стоит на вибро-режиме во время работы.

— А ну стоять! — рявкнул я, бросаясь в его сторону.

Стул за моей спиной с грохотом рухнул на пол, Андрюха что-то крикнул, — но я уже не слышал. Глаза налились кровью, и я не видел ничего, кроме красного цвета.

Клиент обернулся и послал мне усмешку, заходя в раскрытые створки лифта, но меня это не остановило — я влетел в кабину и прижал его к стене, схватив за грудки.

— Тронешь ее хоть пальцем, падла, на тебе живого места не останется.

— Я не понимаю, о чем вы, но это прямая угроза.

В коридоре загудели голоса, когда двери снова раскрылись. Тряхнув его еще раз, я скинул руки, которые попытались оттащить меня в сторону.

— Убью, я тебя убью, слышишь?

— Все видели? — заголосил этот мудак, — Ваш начальник мне угрожает!

— Отпусти его, — голос Старикова медленно просачивался в сознание; чьи-то руки тянули за плечо, а потом просто обхватили шею и с силой дернули назад, — Придурок, ты что творишь. — зашипели мне на ухо.

— Гражданин оперуполномоченный, зафиксируйте это, — одернув пиджак, А. С. поджал губы. — Я буду писать заявление…

— Да пошел ты на х#%, — рявкнул, перебивая, Андрюха, вытаскивая меня из лифта, — Иди уже, подобру-поздорову.

Я дернулся, вынуждая его отпустить меня и, взревев, рванул в свой кабинет. От злости пнул стул; опрокинул папки с документами и сдернул жалюзи с окна — те криво повисли на раме, болтаясь из стороны в сторону.

— Агеев, ты совсем берега попутал? — следом за мной в кабинет ворвался Стариков, — Ты понимаешь, что ты наделал? Он же теперь на тебя заяву может накатать.

— Мне насрать. Он следил за ней. Он угрожает ей.

— Это не повод терять голову. Соберись, мужик, ну же, — вздохнув, Андрей протянул мне стакан воды, и я залпом опустошил его, — Ты понимаешь, как это работает. А если его конкурент закажет и подорвет, тебе же п#%@ц настанет.

— Да я его сам подорву…

— Тимур…

Потерев колючие волоски на макушке — волосы-предатели быстро отросли за дне недели — я вышел в коридор и застал там столпившихся ребят.

— Наблюдать за Романовой двадцать четыре часа в сутки. Из офиса в одиночку не отпускать; если она не со мной, мониторить сразу.

— Поняли, Тимур Маратович.

Не дожидаясь лифта, я выбежал на лестничную площадку, которой никто никогда не пользовался, и спустился вниз. Прыгнув в машину, резко рванул с места, попутно проверяя сотовый.

«Я дома»: не дозвонилась — на экране мелькали уведомления о пропущенных — но прислала сообщение.

Набрав ее номер, я прижал трубку плечом и встроился в поток машин, надеясь проскочить субботние пробки.

— Да, Тимур, — ответила с первого гудка.

Умница.

— Я скоро подъеду.

— Хорошо, но у меня в холодильнике мышка повесилась.

— Сходим в магазин. Только дождись меня, ладно?

— Ладно.

На пассажирском сидении по-прежнему лежала фотография Илоны, сделанная на парковке возле офиса. Она стояла в тени от фонаря, но узнать ее не составляло труда — светлые волосы, чуть растрепанные к вечеру, и мешковатое серое пальто, которое она не меняла уже несколько лет. Вокруг — ни души; только она, и тот, кто сделал фотографию.

От одной мысли, что с ней то-то могло случится, меня бросило в леденящий холод. И еще записка издевательски выглядывала из конверта:

«Нехорошо девушке так поздно оставаться в одиночку».

Не останется. Клянусь Аллахом, пока я дышу — не останется. И плевать, что парни в офисе будут шептаться; плевать, что подумает сама Романова — ни на шаг ее не отпущу, пока не буду уверен, что никакой угрозы для ее безопасности нет.

Тут я невольно вспомнил Лазарева и то, как он носился с Морозовой. И вспомнил, как я смеялся над ним тогда.

Только вот самому сейчас не до смеха.

Илона

С огромным трудом взяв себя в руки, я нацепила на лицо улыбку и открыла дверь. Агеев привычно-хмуро посмотрел на меня и зашел в квартиру.

— Привет, — прохрипел, разуваясь и снимая куртку, которую я благополучно перехватила у него и повесила на плечики.

— Все в порядке?

Пожав плечами, Тимур кивнул, а я сразу поняла, что врет — он всегда так делает, когда не хочет говорить правду. Сдержанный кивок, а глаза смотрят куда угодно, только не на тебя.

— Точно? — продолжила допытываться я.

— Что, Стасик пропи#$%лся? — Агеев устало вздохнул и изменил своему привычному маршруту, пройдя в комнату и усаживаясь на диван, морщась от скрипа пружин, — В порядке все. Вроде бы.

— Тим…

— Иди сюда, — махнув рукой, он подвинулся и опрокинул голову на подголовник.

Я театрально вздохнула, но Тимур проигнорировал это и закрыл глаза, разваливаясь на диване. Усевшись рядом, я как всегда была прижата твердой рукой к теплому мужскому телу, и его колючая щека привычно пощекотала висок перед поцелуем.

— Я не дам тебя в обиду, ты же знаешь это? — серьезно спросил, вынуждая меня поднять голову и посмотреть ему в глаза.

Медленно кивнув, я подобрала ноги и устроилась на его плече. Тимур принялся перебирать мои волосы, пропуская пряди сквозь пальцы.

— На работу теперь со мной; с работы тоже. Если меня нет, то с кем-нибудь из парней, — тихо зашептал Агеев, — И прошу, не спрашивай и не спорь, просто послушайся, ладно?

— Ладно.

Вытянув ноги, Тимур опустил голову и посмотрел на меня из-под приоткрытых век.

— А ты стрелять умеешь?

Удивленно моргнув, я покачала головой.

— Хочешь, научу? — смахнув невидимую пылинку с моего плеча, он нахмурился и снова заглянул мне в глаза.

— Все так плохо? — уточнила, отстраняясь.

Как-то не нравится мне мысль, что пришла пора пользоваться огнестрельным. Да и, признаться честно, всегда побаивалась оружия — придерживаюсь той точки зрения, что пистолет всегда неудачно выстрелит, даже если приобретался в благих целях.