— Сухорукова? Ну да, Сухорукова! — Я постаралась не подать виду, как меня огорошило подобное известие. — Я совсем забыла, Волкова это ее девичья фамилия, а по мужу она Сухорукова.

— Ну, вот и славно! — обрадовалась Алька. — Рада, что помогла тебе. Только смотри, чтобы начальство не узнало. Выгонят к чертовой матери с работы!

— Не узнает, тут я — могила, — поклялась я и поцеловала ее в щеку. — Спасибо тебе!

— Забегай! — Алька протянула мне бумажку, где были записаны фамилия и имя, а также номер места, которое занимала Марина, помахала мне рукой и скрылась в справочной. Возле ее окошка уже шумели недовольные пассажиры.

Я посмотрела на бумажку, скомкала ее и выбросила в урну для мусора. Фамилию Сухорукова я не забуду в любом случае. Случайно или, наоборот, неслучайно, но моя дорогая подруга носит ту же самую фамилию. Я знала, от первого брака. Что ж, хочу я того или нет, но мне вновь придется заехать в кафе «Эвридика» и задать несколько вопросов Людмиле. Людмиле Сухоруковой. И попутно разобраться, почему она так поспешно сбежала от меня сегодня утром?


Уже подъезжая к «Эвридике», я заметила серебристый лимузин Ворошилова, и едва успела юркнуть в боковую улочку. У меня вспотели ладони, и спина покрылась потом. Я не на шутку испугалась. И сама не поняла, почему? Но после происшествия в беседке меня трясло мелкой дрожью при одном воспоминании о нем. Я заставляла себя не думать о том постыдном, что случилось со мной. Получается, что теперь он знает обо мне такое, в чем я сама не посмела бы себе признаться. И разве ему докажешь, что все произошло помимо моей воли и желания. Я была бессильна, что-либо изменить, и от этого ненавидела его все больше и больше. И боялась. Боялась новой встречи, его злорадных ухмылок, многозначительных взглядов. Что ни говори, как не укоряй себя, но он добился того, что хотел. И ему наплевать, что я при этом испытываю.

Я заглушила мотор, и некоторое время сидела, тупо уставившись в одну точку. Я была уверена, что Ворошилов меня не заметил, иначе свернул бы следом за мной. Наконец, сердцебиение пришло в норму, и я задумалась: откуда у Клима взялась эта машина? Понятно, что он не мог привезти ее с собой, потому что прилетел из Москвы самолетом. Одолжил у кого-то на время? Выходит, есть у него в городе дружки, которые способны отвалить огромные деньги на автомобиль, который не слишком подходит для наших дорог. Ему нужны просторные автобаны, скоростные трассы, то, чего у нас днем с огнем не найдешь. Впрочем, мне-то что за морока, забивать себе голову никчемными мыслями? Какое мне дело, на чьем автомобиле он разъезжает по городу? Главное, чтобы разъезжал от меня подальше.

Я развернула «Рено» и покатила в сторону «Эвридики». Я почему-то не сомневалась, что не застану Людмилы. Так оно и случилось. Мрачный Эдик к вечеру стал еще мрачнее, и встретил меня с нескрываемым раздражением. Честно сказать, меня еще утром удивила эта внезапная перемена. Раньше Эдик относился ко мне во сто крат любезнее.

— Хозяйка не появлялась? — спросила я его.

— Не появлялась! — отрезал он и сделал вид, что его интересует стопка накладных, которые он рассматривал до моего прихода.

— Эдик, что происходит? — Рассердилась я. — Ты перестал меня узнавать?

— Я всех узнаю, — он посмотрел на меня исподлобья. — Весь день сегодня, где хозяйка? Где хозяйка? Откуда мне знать, где хозяйка? Уехала, только и сказала: «Буду завтра!» Может, по магазинам поехала с проверкой, может, в кафе! Сегодня не день прямо, а сумасшедший дом! Только что мужик какой-то пытал, сейчас вы приехали! Что я справочное бюро?

— Какой мужик? — спросила я. — Из милиции?

Почему-то я подумала, что Хрусталев и сюда добрался.

— Почем я знаю? — И вовсе вызверился Эдик. — Богатый мужик! На шикарной тачке! На таких в милиции не ездят!

— Тачка серебристого цвета? — спросила я на всякий случай.

— Ну да, — уставился на меня Эдик. — «Мерс» последней модели. Я такой только у Милехина видел. Пять лет назад барахолки «крышевал», а сейчас, гляди-ка, на «Мерсах» рассекает.

— Милехин? Положенец местный?

Эдик с изумлением уставился на меня.

— Вы с ним знакомы?

— Имела как-то счастье, — сухо ответила я. И уточнила: — Мужик, тот, что на «Мерсе» приезжал, высокий, волосы длинные, и сзади связаны в хвостик?

— Точно! Два раза приезжал. Про вас спрашивал. Когда была и зачем?

— Что ты ему сказал?

— То и сказал. Утром были, хозяйку спрашивали, а потом уехали и не появлялись.

— А Марина, когда появлялась?

Эдик поднял глаза к потолку. Я с нетерпением ждала, когда он ответит.

— Маринка уже неделю не появлялась, — наконец, сказал Эдик.

— Ты какую Марину имеешь в виду, ту, что из косметического салона или племянницу?

Про племянницу я бухнула наугад, но, оказывается, попала в цель. Или почти попала!

— Племянницу! Хотя какая она племянница! Сухорукову она племянница. А Людмиле седьмая вода на киселе. А вам она зачем?

— Так она в турагенстве работает. Хотела про путевки узнать.

— А, тогда другое дело, — сказал Эдик и снова обратил свой взор на накладные.

Я не стала докучать ему своими вопросами. Все, что требовалось узнать, я узнала.

Похоже, сегодня день очередных сюрпризов! Чем дальше в лес, тем больше дров!

Я попрощалась с Эдиком, села в машину и отъехала от кафе. Теперь мне надо было найти какое-нибудь надежное укрытие: маленький дворик или густые кусты, чтобы загнать туда машину и осмыслить ту информацию, которая вылилась на меня за час с небольшим. Весьма интересная, но с непонятным пока душком.

Более всего, меня озадачило знакомство Людмилы с любовницей моего мужа. Неужели ей ничего не известно об этой связи? А если известно, почему она даже глазом не моргнула, когда я рассказывала ей о молодой любовнице… Погоди! — Приказала я себе. — Она ведь спрашивала, где эта девица живет? Уточняла, Марина это или нет, а, может, не знала ее новый адрес? И я его практически сдала… Равно как и информацию о том, что она уехала на иркутском поезде. Мне ни разу не удалось переговорить с Людмилой, после нашей встречи в кафе, а утром она от меня сбежала… Что это значит? Каким боком Людмила относится к этим событиям? Прямо или косвенно? И что о них знает?

Я снова набрала ее номер. Абонент по-прежнему находился вне досягаемости сети. Куда она могла подеваться? Или намеренно не хочет со мной видеться?

Мне вспомнились Риммины тревоги по поводу нашей дружбы и нежелания Людмилы бывать в нашем доме. Возможно, они не лишены основания? И ее занятость только прикрытие. Вдруг я ошиблась, и она на самом деле преследует другие цели, к примеру, развалить нашу семью с помощью свое племянницы Марины? Но почему? С какой стати?

И как все улики против Сережи оказались в моем доме? Ладно, карманы! В них можно подсунуть все, что угодно! Но шкатулка с письмами, записка о беременности… Запертый на замок ящик стола… Теперь я не сомневалась, все это подстроено, чтобы довести до моего сведения, что муж мне подло изменяет! Неужто, кто-то надеется, что я с ним мгновенно разведусь и освобожу место сопернице? Но зачем эти многоплановые комбинации? Обычно это делается проще: звонок по телефону неизвестного доброжелателя: «Ваш муж встречается с той-то. В данный момент вы их сможете застать там-то». Разъяренная жена мчится по указанному адресу и застает парочку в ресторане, в бане, в постели… А дальше, по известному сценарию…

Я вздохнула. Нет, здесь что-то другое. Старались ударить наверняка, а потом с садистским наслаждением наблюдали, как бабочка, то есть я, трепещу на иголке.

Но какую роль во всей эпопее играет красавчик охранник? Теперь я не сомневалась, что Людмила меня обманула. Это одна цепочка: Людмила, Марина, охранник. И не с легкой ли руки Марины, или самой Людмилы он устроился работать в представительство. Но с какой целью? Приглядывать за Сережей? Но зачем? Выгоднее было бы устроиться работать к нему водителем и таким образом знать всю подноготную своего шефа. Но у Сережи много лет был один и тот же водитель Юра, пожилой, солидный. Сережа ему, несомненно, доверял. И, скорее всего, именно Юра был в курсе похождений своего начальника. А вот охраннику не доверял, поэтому отправился на Подольскую гору в одиночку.

Неужели он чего-то боялся? Или кого-то? Неужели кто-то вызнал про его тайную связь с Мариной? Но кому это на руку? Не выгодно ли это самой Людмиле? Может, вся эта комбинация для того и была затеяна, чтобы развести моего Сережу на деньги, как последнего лоха. Тут я подумала, что даже мысленно изъясняюсь на лексиконе, не к ночи будет упомянутого, Милехина.

— У-уф! — Я с трудом перевела дыхание. Это ж, сколько вопросов? И сумею ли я найти на них ответы? Конечно, будь Юра в городе, ему бы от меня не отвертеться. А если Сережа предполагал, что дело повернется таким образом, и я все узнаю? И не с этой ли целью Сергей позволил ему уехать на неделю в деревню, потому что знал, что я первым дело припру к стенке Юру?

Я завернула в соседний двор, Здесь было безлюдно. И я могла спокойно сосредоточиться на всем, что меня волновало.

Теперь Клим. Он-то с какой стати появился в кафе? Разыскивал меня? Но Римма не могла сказать ему, что я поеду к Людмиле, хотя бы по той причине, что знает о моей неприязни к Ворошилову. Выходит, ему известно о нашей дружбе, но ведь я ему не рассказывала о Людмиле…

Чем больше я размышляла, тем больше у меня возникало вопросов. Обращаться за разъяснениями к самому Ворошилову я не стану даже под угрозой расстрела. Впрочем, его визит в кафе меня волновал меньше, чем его супердорогая машина. Неужели он и вправду одолжил ее у Милехина? Выходит, они знакомы? Но что может связывать издателя из Америки с главным бандитом города? Правда, это несколько объясняло появление Поросячьего Рыла, но его покаяние? Какое же влияние должен иметь на этого грязного мерзавца Клим, если тот, чуть ли ни на коленях ползал, умоляя его простить? Не думаю, что мой Сережа пользуется таким авторитетом в преступном мире. Наверняка все-таки здесь постарался Клим…