На сидении осталась Наташина черная вуаль. Арсен доехал до дома, остановил машину. С минуту посидел в салоне, закрыв глаза. Потом взял с сидения кусок прозрачной черного ткани, сжал его в кулаке и вышел. Квартира встретила тишиной и пустотой. Запер дверь. Сел в кресло. Зажатую в кулаке ткань переложил в другую руку, потеребил, пропуская между пальцами. Закрыл глаза.

Странное ощущение, словно в душе горит большой костер. Обжигает, причиняет боль. Но в том костре постепенно выгорает то, что мучило его столько лет. Когда оно выгорит? Кто знает… Но когда это произойдет, мужчина будет свободен.

Однако полной свободы в жизни нет.

Примерно через полчаса Арсен поднялся, обвел глазами комнату и вышел. Уже на пороге повернул назад. В кресле, свернувшись черной змейкой, лежал кусок полупрозрачной ткани. Мужчина вернулся, положил его в карман, на память. И ушел.

Дорога домой прошла незаметно. Трасса в этот час пуста, он доехал довольно быстро. Дома его с порога встретила мать. Глаза красные, испуганные.

— Арсен… — она зарыдала.

— Что случилось, мама?!

— Сынок… Твой отец…

— Что?!!! Говори!

— Ушел от меня, — женщина картинно заломила руки.

Он иногда думал, каково это будет, потерять родителей, они ведь уже в преклонном возрасте. Такое могло случиться. Он любил отца и мать. Правда, в последние годы мать отравляла его существование, но это не отменяло его любви. Так вот, в мысли о смерти не было ничего неожиданного и противоестественного, но ему вдруг сделалось очень больно.

— Как он умер, когда?! — Арсен корил себя, ведь отец хотел поговорить с ним…

Но тут мать странно повела себя, она отошла в сторонку и, глядя в угол, заявила:

— Не умер… Что ты говоришь? Я сказала, он ушел от меня. Собрал свои вещи и ушел. Представляешь!? Я…

Арсену показалось, что у него заныли лицо, зубы, волосы. Он не выдержал:

— Мама! Прости, но я могу его понять.

Отодвинул ее в сторону и со словами:

— Где Дина? — прошел внутрь.

Мать, возмущенно задохнувшаяся было от его слов, снова разразилась речью:

— Поехала отвезти его к своим родителям. Какой позор! Какой позор! Как он мог так поступить со мной?! И твоя жена тоже хороша! Не могла придумать что-нибудь и отказаться?!

В этот момент как раз вернулась Дина, чтобы застать финал возмущенной речи. Она ничего не сказала ни мужу, ни свекрови, сняла верхнюю одежду и молча прошла наверх. Арсен смотрел ей вслед, и у него зародилась некая мысль. Мать еще продолжала возмущаться. В какой-то момент его терпение лопнуло, он холодно взглянул на нее и двинулся вслед за женой.

Когда Арсен вошел в спальню, Дина успела переодеться, а теперь стелила постель. Мужчина вдруг почувствовал колоссальную усталость и опустился в кресло, прикрыв глаза. События сегодняшнего дня вымотали его, он словно выгорел до тла.

Увидев, что муж затих в кресле, женщина не стала задавать вопросов, она никогда не задавала вопросов, потупилась и хотела идти в ванную. Вдруг неожиданно для себя услышала:

— Скажи, я тебе не противен?

— Что…?

Дина остановилась и пораженно уставилась на мужа. Подобный вопрос, да еще из его уст… Арсен открыл глаза и посмотрел на нее, как ей показалось, очень странно. И вопрос был странным, за всю их супружескую жизнь ее мнения никогда не спрашивали. Но оно у нее было, мнение.

— Почему ты спрашиваешь о таком?

Мужчина обхватил лицо ладонью, сел, упершись локтями в колени, ожидая ее ответных слов. Женщина подошла, несмело положила руку ему на плечо и сказала:

— Ты никогда не был мне противен. Я… Я люблю тебя. Ты доставляешь мне… — она покачала головой, смущаясь произносить это вслух. — Огромное счастье.

Арсен хотел что-то сказать, но она, осмелев однажды, хотела высказать все:

— Подожди, дай мне сказать. Я знаю, что ты любишь другую, догадываюсь, куда ты уезжал сегодня. Но ты вернулся ко мне. И это главное. Не важно, по какой причине. Ты со мной — и это главное, — проговорила она тихо.

Не ожидал он этого признания от своей вечно молчащей, покорной жены, но слышать ее слова оказалось так умиротворяюще. Обнять жену показалось правильно. Они так и остались в объятиях. Тихих, дружеских. В таких объятиях проходит боль.

Потом Арсен спросил:

— С отцом все в порядке?

Дина кивнула, а после добавила:

— Ты должен поговорить с ним завтра.

Да, он много чего должен сделать. Но это будет завтра.

Глава 18

Триумфальное возвращение в банкетный зал свидетелей может, и прошло бы незамеченным, но как раз в тот момент на танцполе образовалась пустота, и тамада объявил их танец. И уж тут отвертеться не удалось. Очередной танец Черного Лебедя на радость восхищенным зрителям мог бы затянуться надолго, но тут невеста напомнила, что главное действующее лицо на этой свадьбе она.

Хотя у народа и сложилось подозрение, что тут как бы две невесты — белая и черная. И слава Богу, что женихи у них разные. Добродушные сплетни уже склеили Наташу и Дениса в пару, от народа-то ничего не скроешь. Но сами они чувствовали себя неудобно, от повышенного внимания ощущая себя не в своей тарелке.

Наташа была безумно благодарна Денису, что вытащил ее из абсурдной ситуации, которую устроил ей бывший муж. И одновременно было безумно стыдно перед ним. За все. За себя, за ситуацию в целом. Потому она боялась смотреть в его сторону, чтобы не увидеть в его глазах осуждение.

А Денис болезненно переживал, что Наташа на него не смотрит. Ему невольно вспоминалось, как Арсен нес ее на руках. Бесило то, что тот паук вообще ее касался. Денису казалось, сейчас она думает о своем бывшем муже. Очень глупо, но мужика ужасно мучила ревность.

Вольно или невольно, но выходило, что призрак бывшего мужа незримо вставал между ним и Наташей. И появившееся между ними тонкое взаимопонимание сменилось напряженным молчанием. Денис мрачнел все больше, а Наташа не поднимала глаз от тарелки.

Наконец Инга, видя, что все ее планы устроить подружке личную жизнь грозят провалом, решила действовать наверняка. Жора слегка настороженно воспринял то, что она ему на ушко нашептала, но потом глянул на друга, на свою двоюродную сестру… И подумал, что хуже все равно не будет.

Вероника была с планом Инги согласна. Она в любом случае собиралась ехать ночевать не в гостиницу, а к бабе Ане, Жориной маме. Там можно со вкусом обсудить с Илюхой честно заработанное на свадьбе, там и ее бабушка Марина, там семья. А мама пусть себе в гостинице ночует.

Но проделать все предстояло ловко и аккуратно.

А тем временем свадьба, ознаменованная столькими из ряда вон выходящими событиями, подошла к концу. Гости расходились довольные, как в народе говорят, «наетые и напитые», а также переполненные новейшими сплетнями и впечатлениями.

Невеста забрала Наташу в свою машину, а Веронику, Илью, шмотки Черных Лебедей и прочее барахло, пришлось везти Денису. Когда доехали до гостиницы, хитрая ребятня, стоило только Наташе выйти из лимузина и войти в холл гостиницы, тут же перебралась в Ингин лимузин и была такова. Бросили Дениса на произвол судьбы и смылись.

Наташа уже успела уехать в лифте, а он так и застыл в холле с пакетами в руках.

Подстава. Они это подстроили. Но…

Денису не давали покоя подозрения, порожденные подавленным настроеним Наташи, ревность бродила в крови, заставляя снова и снова переживать какие-то моменты и искать, что же было сделано не так. Все же хорошо складывалось и так глупо расстроилось. Ужасно обидно.

Но теперь он сможет поговорить с ней без свидетелей.

Сердце глухо забилось, отдаваясь шумом в ушах, а потом ухнуло куда-то, заставляя холодеть пальцы. Главное сейчас все не испортить.

Он решительно направился к лифтам.

* * *

Пока поднимался, множество мыслей промелькнуло в голове, а в душе, словно ком перевернулся. Сосредоточенный на предстоящем разговоре, он практически не замечал, что происходит вокруг. До двери номера оставалось еще пройти несколько метров по коридору, а за ней женщина, которую он ощущал так остро, словно видел сквозь стены.

Перед тем как войти, застыл на секунду, глубоко вдохнул. Надо успокоиться. Надо. Но не очень-то получалось. Кровь погнала адреналин по венам, холодя дыхание, вызывая дрожь. Все. Толкнул незакрытую дверь, вошел и услышал:

— Ника, это ты? Где ты застряла…

Наташа вышла в прихожую и уставилась на Дениса то ли с испугом, то ли…

Не мог додумать, ее испуганно распахнутые глаза и задрожавшие губы вызвали в нем неконтролируемую реакцию, толкнувшую вперед.

Он сделал шаг, Наташа чуть отступила.

— Ника уехала к Жоре домой, — смог произнести, не сразу, пришлось сделать над собой усилие.

— Да… — Наташа быстро взглянула на него и тут же опустила глаза.

А он так и стоял в прихожей. Поднял руку, показывая на пакеты:

— Куда это? — а у самого дыхание тяжелое, сбивается от неприятного осознания.

Не выходит разговор! Она молчит, глаза в пол, словно только и ждет, чтобы он ушел. Опять он лишний, как прежде. Денису стало горько и досадно. Отвернулся, хотел уже оставить пакеты прямо, где придется, и уйти. И тут услышал:

— Денис… я… пожалуйста, прости, мне очень стыдно… что ты все это видел.

Он вскинул на нее глаза. Смятение, неловкость, подавленная гордость во взгляде. Не меняется эта девчонка…

— Ты извиняешься? За что?

Извиняется… Он бы еще понял, если бы за то, давнее, что было больше пятнадцати лет назад. Стало досадно и подозрительно. И вообще, хотела ли она, что бы он забирал ее от Арсена? Так ли все было, как казалось? Сразу встала перед глазами сцена, когда тот нес ее на руках, и с губ сорвалось неконтролируемо: