Екатерина Кариди - Дружка (одноклассница)

Большая комната подрагивает перед глазами.

— Подойди, — тяжелый низкий голос заставляет втягивать голову в плечи.

Но она старается выпрямиться, не показать страха и неприязни.

— Подойди, я сказал.

Медленно, нехотя переставляя ноги, подходит.

— Сядь, — говорится это негромко и без напряжения в голосе, однако никаких сомнений, что за неисполнение приказа ей достанется.

Слишком медленно. Ему кажется, что она делает все слишком медленно. Рука мужчины погружается в золотистую массу густых светлых волос и рывком притягивает женщину на диван.

— Сядь рядом, я сказал.

У нее сбилось дыхание, и взмокли ладони, а по спине противный холодок. Сейчас начнется.

Он не обманывает ее ожидания:

— Как ты посмела…

* * *

Наташа проснулась с дико колотящимся сердцем. Сон. Это всего лишь сон. В изнеможении откинулась на подушку. Сон.

Встала, зная, что заснуть в ближайшее время все равно не удастся, побрела в ванную. Зажгла свет, отерла полотенцем влажный лоб. Взглянула в зеркало, чтобы убедиться, что волосы у нее теперь черные. Что все в прошлом, а это просто сон.

Проклятое прошлое, когда же оно опустит.

— Ма, ты чего опять не спишь? — недовольный голос из гостиной. — И потуши свет!

Дочка Ника. Ей всего двенадцать лет, но стервозности… Как сама девочка любит говорить, вся в маму.

— Спи, сделай одолжение, — устало пробормотала Наташа.

Понимая, что спать действительно надо, иначе завтра будет вид как у вареной рыбы. А она должна выглядеть как королева.

Наташа потушила свет, завернулась в теплый халат и прошла на балкон. После ночных кошмаров ей всегда хотелось курить. Ночь была прохладная и звездная. Тихо. Хорошо.

Вообще, сны с участием бывшего мужа посещали Наташу нечасто. Обычно в моменты каких-то особых волнений. Например, во время конфронтации с заведующей отделением, или после того, как ей машину на стоянке стукнули, или когда дочь в очередной раз устроила в школе скандал.

Из-за тяжелого и неуживчивого характера Ники они не одну школу поменяли. Что ж делать, переходный возраст, трудный ребенок, видимо, не хватает любви. Мать тяжело вздохнула, затушив сигарету.

Но сейчас причина для волнения была совершенно другая. Свадьба. И родственничков бывшего мужа там будет как собак нерезаных.

Женщина ушла в комнату, залезла под одеяло, все-таки успела замерзнуть, ночью свежо. Задумалась о своей жизни. О том, что ничего изменить уже нельзя.

Говорят, школьная любовь просто проходит?

На память сама собой пришла картинка из прошлого. Последний звонок, она в белых бантах. Он тогда затащил ее в пустой класс и закрыл дверь.

— Наташка… — протянул руку, заправить прядку волос ей за ухо. — Выходи за меня.

Ну кто женится после школы?! Разве что по залету. Всем известно, что школьная любовь это так…

— Нет, Денис, — она помедлила, понимая, что надо объяснить. — Я хочу достичь чего-то в жизни. Мне нужно многое, чего ты никогда не сможешь дать. И потом… прости, но я не люблю тебя.

Глаза парня как-то странно вспыхнули, а потом потухли. Он отодвинулся, поправил рубашку.

— Забудь, — и вышел из класса.

Забудь. С тех пор почти пятнадцать лет прошло. Забыла она его?

Если бы…

Постепенно грусть улеглась, и пришел сон. Уже сквозь дрему почувствовала, как к ней под одеяло подлезла Ника. Повернулась, обняла девочку. Та пробормотала:

— Мама, а можно я не пойду туда вообще?

— Спи Вероника.

Дочка засопела, понимая, если мать назвала ее полным именем, значит говорит серьезно. А если она говорит серьезно, лучше не спорить. Просто Ника не любила встречаться с родней отца. С надменной бабушкой и вечно недовольным дедушкой. С дядьями, которые на них с матерью смотрели презрительно, а их жены говорили гадости.

Не говоря уже об отце, о которым Ника принципиально не заговаривала с тех пор, как выросла и узнала от матери, почему они развелась. Впрочем, отец и не стремился к общению. У него давно была новая семья, жена и двое сыновей.

* * *

А началось все с того, что Наташа на четвертом курсе выскочила замуж за одного авторитета, как это принято говорить, "кавказской национальности". Она тогда училась на стоматолога в Ставропольском мединституте. Красивая сочная девчонка, кровь с молоком, кожа белая, пышные золотистые волосы, глаза, как светлые сапфиры. И большие амбиции. Всегда знала, что станет королевой.

Он был старше нее лет на десять. Богатый мужчина, вальяжный, заваливал Наташу дорогими подарками, водил по ресторанам. Ее тщеславная душа, жаждавшая поклонения, была вполне удовлетворена, и замуж за Арсена она вышла без всяких сомнений. Ведь именно о таком муже Наташа всегда и мечтала.

Знать бы еще девушкам заранее, чем оборачиваются их глупые мечты.

Пожилая цыганка с золотыми зубами устроилась напротив. Взгляд-рентген мгновенно считал всю подноготную с молодого мужчины, одиноко сидевшего на жестком диванчике в зале ожидания.

— Свободно?

Мужчина чуть приподнял брови, с намеком оглядел пустой зал ожидания ночного вокзала и ответил:

— Свободно.

Цыганка уселась поудобнее, расправляя по сидению широкую, блестящую люрексом юбку. Глянула на него еще раз. А потом, одарив мужчину доброжелательной улыбкой профессионального «экстрасенса», произнесла:

— Давно сидишь, касатик?

Вздохнул, понимая, что границы жизненного пространства не удастся сохранить в неприкосновенности. Ответил:

— Давно.

Цыганка чуть заметно улыбнулась, но теперь уже по-настоящему. Молодой мужчина тяготился ее обществом, однако не ушел и не проявил грубости. Терпеливый, уважительный. И добрый. Вот будет счастье кому-то…

— А хочешь… — она помедлила, — Я тебе на судьбу погадаю?

Мужчина покачал головой:

— Нет. Я не верю в гадание.

— Да? — цыганка притворно удивилась, потом придвинулась ближе и, заговорщически прищурившись, выдала, — я тоже не верю.

— Тогда зачем предлагать? — ответил мужчина, поневоле включаясь в игру, которую старая ведунья затеяла.

А цыганка усмехнулась и сказала:

— В гадания разные можно не верить. Я в судьбу верю.

Потом добавила уже совершенно серьезно:

— Тебя ждет встреча с прошлым. Ты этой встречи не хочешь и не ждешь. И принесет она тебе много счастья, но намучаешься ты…

Ну, кто бы сомневался! Бабушка надвое сказала.

На эти слова мужчина рассмеялся:

— Вот спасибо! А как же позолотить ручку?

— Подарок, — королевский жест в ее исполнении смотрелся вполне уместно.

В какой-то момент ему даже показалось, что глаза у старой цыганки и молодые, и мудрые одновременно. Она хлопнула себя ладонями по коленям, поднялась:

— Пока, касатик. Удачи тебе, — и пошла к выходу.

Потом обернулась, подняла указательный палец и со словами:

— Кстати, сейчас твой поезд объявят, — ушла.

Непонятное чувство осталось у мужчины, вроде и перекинулся парой слов с обычной шарлатанкой, а вроде и с чем-то потусторонним соприкоснулся. Однако чувство быстро исчезло, отодвинутое мыслями о работе, о предстоящей поездке, о прочих мелочах. Он даже не сразу понял, что диктор по вокзалу объявляет. А когда понял, удивился. Объявили тот самый его поезд рейсом на Минводы, который задерживался уже два часа.

Совпадение? Судьба? Чертовщина…

Посмеялся, затряс головой, отгоняя дурацкие мысли и пошел на перрон.

* * *

Уже через несколько минут он вполголоса чертыхался, весьма недвусмысленно высказываясь в адрес цыганки, умудрившейся за пару минут виртуозно стащить его бумажник. И ведь даже не приближалась к нему! Пудрила мозги своими предсказаниями. Хорошо еще, что у него не было привычки «складывать все яйца в одну корзину». В украденном бумажнике были кое-какие деньги, визитки и проклятый билет. Спасибо покойной бабушке, научила деньги и документы по разным карманам рассовывать. Он тогда еще смеялся, молодой идиот!

Попытка сунуться в кассу не принесла никакого результата. Билетов нет. И на завтра, и на послезавтра. И вообще, на целую неделю вперед. Можно подумать, вся страна ломанулась в те Минеральные воды. Оставалось только попробовать дать денег проводнику, берут же они левых пассажиров. Ему завтра кровь из носу надо быть на месте. И так успеет в обрез.

Но и тут Дениса постигла неудача. Все как сговорились. Сухой отказ. Проверки на линии, транспортная милиция и прочее, и прочее. На самом деле, судя по тому, как они косили глазами по сторонам, он понял, что есть какая-то установка. Возможно, ищут кого-то или отрабатывают взаимодействие. Но ему-то от этого не легче.

— Много счастья! — ругался он, матерясь про себя, спустя еще полтора часа. — Но намучаешься! Это уж точно!

В кои веки раз решил воспользоваться общественным транспортом, послушался ребят. Сядешь, мол, в поезд, заснешь, проснешься уже месте. Конечно! Только время потерял. А теперь выхода не было. Придется ехать на своей, да еще гнать всю ночь.

Его новенькая дизельная Audi Q7 бизнес класса стояла на охраняемой платной стоянке в двух кварталах от вокзала. Дойти туда заняло не больше десяти минут. Завел, проверил бак, километров на триста хватит. На ближайшей загородной заправке дозаправится.

Вывел машину со стоянки, и погнал на выезд из города, мрачно напевая про себя: