— Ты… — пыталась сказать Свон, но от сильной дрожи не могла и сообразить. Все мысли перемешались в голове, оставляя лишь желание, которое тугим узлом давило внизу, вот-вот требуя вырваться наружу и кричать от удовольствия, — быстрее…

Реджина улыбнулась и, проведя языком по промежности Эммы, перебралась так, что оказалась полностью на любимой.

Брюнетка ввела ещё один палец и сразу ускорила темп, наблюдая за отображающимися на лице эмоциями.

Свон, почувствовав тяжесть Миллс, сразу захватила руками её шею и притянула к губам, страстно целуя. Желая утопить приближающийся выкрик от яркого оргазма. Ведь она чувствовала, как Реджина семимильными шагами приближает её к пику. К тому самому, после которого мир растворяется в эмоциях, а разум улетает далеко, не давая организму команды даже вдохнуть воздуха в лёгкие, чтобы дышать и соображать. Хотя это сейчас и не требуется. Сейчас остаются лишь чувства, эмоции, безграничное удовольствие.

Реджина быстро двигалась всем телом. Она хотела, чтобы Эмма почувствовала её, её эмоции, страсть, любовь.

Брюнетка страстно целовала своего когда-то забитого и испуганного котёнка, который сейчас, да и в тюрьме уже, стал прекрасной кошечкой, которую Реджина безумно любила. Она ловила крик от очень яркого оргазма губами, оставляя этот момент только между ними.

— Ммм… — протянула Реджина, чувствуя прилив влаги на своих пальцах в лоне Эммы.

— Ааа… — топя в поцелуе финальный стон, блондинка обмякла на мягких подушках. Она чуть ли не отключалась. Тяжёлый день, смертельная новость, замечательная, но одновременно пугающая неожиданность и бурный оргазм, постигший блондинку, всё это сбивало наповал, давая только прикрыть глаза и тяжело дышать, ощущая лишь приятную тяжесть любимой женщины.

Реджина через несколько секунд легла рядом. Она нежно и совсем невесомо начала целовать грудь и шею Эммы, пальцами вырисовывая на животике непонятные узоры, при этом наблюдая за лицом любимой.


Глава 24

— Как же я скучала…

— Мне сказали, что тебя убили, — тихо произнесла Эмма, снова не шевелясь и не открывая глаз. Её разум вернулся в сознание, и она начала отчётливо всё понимать.

— Ты не должна была этого узнать, — ответила Реджина.

— Что всё это значит? — Свон открыла глаза и повернулась на бок, смотря внимательно на Миллс.

— Я подстроила собственное убийство, — честно ответила Реджина, — поэтому официально я мертва.

— Ты… Ты что? Как? — Эмма начала соображать и быстрее, и медленнее одновременно.

— Вот так. Мы подкупили несколько охранников, врача и водителя, — начала пояснять брюнетка, — меня убили, врач зафиксировал смерть, и меня вывезли из тюрьмы. Там официально подготовили документы и похоронили. Теперь для всех Реджины Миллс нет.

— Это… я не… — Эмма закачала головой, а потом села на кровати, тем самым поворачиваясь спиной к Миллс, — я даже не знаю, как это и что это значит. Ты якобы мертва, но… Ты здесь, ты сбежала…

— Да, я сбежала, — Реджина называла всё своими именами. Она немного приблизилась и поцеловала Эмму в позвоночник, — десять лет я не могла ждать.

— Почему ты никому не сказала? Почему ты мне не сказала? — Свон дёрнулась от поцелуя. Она не понимала почему, но её очень злило то, что Реджина якобы мертва, что она сбежала, что сама Свон думала, что потеряла её, но на самом деле обрела. Эмма не понимала почему, но всё же злилась.

— Малыш, я не могла сказать. Звонки слушают, письма читают, — брюнетка немного приподнялась, оперевшись на локоть, — я сказала Триш, но немного не ту версию. Я знала, что она не поддержит.

— Ты захотела себя убить, как она могла это поддержать?! — прикрикнула Эмма и встала с кровати, идя к шкафу, чтобы накинуть халат.

— Котёнок, я знаю, как это выглядит, но теперь мы можем быть вместе, как и хотели. У нас будет семья: я, ты и Кевин.

— Я, ты… это… Чёрт! — Свон и не знала, как и что сказать, поэтому надела халат и просто уткнулась лбом в шкаф, думая и прикидывая.

— Эмма, — Реджина села на кровать, — я понимаю твои эмоции и знаю, что ты сейчас не знаешь, чё делать. Но я люблю тебя, я хочу быть с тобой и тебе решать, хочешь ли ты того же.

— Я хотела. Я ждала. Я очень ждала и прождала бы и десять лет, и двадцать. А сейчас… Чёрт, Реджи… Это… Это нереально и так неожиданно, — тихо говорила блондинка, стоя спиной к Миллс и не видя её.

— Понятно, — Реджина в упор смотрела на Эмму, — хорошо говорить о том, что будет через десять лет. За десять лет многое могло измениться, и тебе бы не пришлось быть с уголовницей. Я не принуждаю тебя и не обижусь, если ты скажешь «нет». Я прямо сейчас уйду и больше никогда не появлюсь в твоей жизни.

В Миллс бурлили эмоции, но она сдерживала себя.

— Нет, нет, так… нет, — Эмма мгновенно повернулась и посмотрела в глаза Реджине, — я не хочу тебя терять. Никогда не… Никогда.

— Тогда будь со мной, — Миллс встала и подошла к Эмме, — я здесь, вот она я, и тебе не придётся меня ждать. Я заберу вас, мы с тобой поженимся, и у нас будет семья.

— Ты заберёшь? — Эмма опустила глаза, и её взгляд наткнулся на едва видимое красное пятно на белой блузке Реджины, — что это такое?

Реджина опустила взгляд на свой бок, — чёрт! Царапина немного кровит, не парься. Я вас заберу, и мы на время уедем.

— Царапина? Ну-ка разденься. Что там у тебя? — забеспокоилась Свон.

— Малыш, там царапина, — Реджина отошла от Эммы, — давай поговорим о нас. Куда ты хочешь поехать? В Южную Америку или Европу, может в Канаду?!

— Я никуда не поеду, — кинула Эмма и подошла к Реджине вновь, — разденься, пожалуйста. Дай я посмотрю. Царапина так не кровит.

Реджина замерла.

— Эмма, я должна уехать, мне нельзя здесь оставаться. Хотя бы пару лет мы должны будем пожить подальше отсюда, желательно в другой стране. А потом мы вернёмся, если захотим.

— Реджи… — Эмма тяжело выдохнула, а потом покачала головой и протянула руки к блузке Миллс, начиная расстёгивать пуговички, — пожалуйста, дай я посмотрю. Пятно становится краснее, тебе, наверное, больно. Что там?!

— Дырка, — Реджина вытащила рубашку из брюк и подняла её, — в моей машине лежит сумка, там есть набор.

— Что? Ты что? Ранена? Быстро приляг, — Эмма аккуратно подтолкнула Миллс к кровати, усаживая на неё и присаживаясь перед ней на колени, чтобы лучше рассмотреть рану. Она уже распахнула блузку и была сильно шокирована, так как из-под повязки сильно кровоточило, — о, Господи. Откуда? Стоп. Так в тебя реально стреляли?!

— Один раз, хотя должны были два. У меня даже кровь для Поуп из груди шла. Так что всё хорошо. Не переживай, меня зашивал отличный хирург, и мне просто нужно сменить повязку.

— Это из-за секса. Ты перенапряглась. Лежи, — Эмма сначала взялась за повязку и хотела аккуратно её снять, но тут же убрала руки, — блин, надо же сначала их помыть и приготовить новую, — Свон стала вставать на ноги.

— Эмма, — Реджина поймала Эмму за руку и потянула на себя, так что Свон оказалась лежащей сверху, — успокойся, со мной всё хорошо, а секс с тобой для меня только лекарство.

— Так нельзя, тебе же больно, — Свон пыталась встать, — отпусти, и я поменяю тебе повязку.

— Нет, — брюнетка крепко держала любимую, — мне не больно. Малышка, скажи, что вы поедете со мной.

— Реджи, ты хоть представляешь, что ты спрашиваешь? — Эмма очень тяжело выдохнула и отвернула взгляд, — давай не сейчас. Мы поговорим утром. А сейчас ты отпустишь меня, я сделаю перевязку, уложу тебя спать и успокою маму. Она, наверное, сейчас очень переживает.

— Эмма, я не хочу с зоны на зону. Я хочу, чтобы наша жизнь стала нормальной. Мы купим свой дом, поживём так несколько лет, а потом, если захочешь, вернёмся в США. Мы, конечно, можем сейчас остаться здесь, но это опасно, и я не хочу дёргаться.

— Прошу, дай мне подумать, — Свон взглянула Реджине в глаза совсем неуверенным взглядом, — пожалуйста.

— Недолго. И кстати, я теперь Виктория Мирелис, у меня настоящие документы, и мы можем путешествовать. Я всё сделаю ради тебя и Кевина, — Реджина ослабила объятия.

— Я знаю. Ты вон подстрелилась ради меня, нас. А я… А я хочу промыть тебе рану, — Эмма всё же встала и стала завязывать пояс халата, чтобы выйти из комнаты.

— Ты маме скажешь, кто я? — этот вопрос Реджину тоже очень волновал.

— Я думала рассказать ей позже. Она знает про тебя, но не знает про нас, — ответила Эмма и пошла к двери.

— Она сказала, что ты рассказывала о моей помощи, — Реджина лежала и смотрела на любимую.

— Рассказывала, — подтвердила Эмма и открыла щеколду, — я сейчас. Лежи, пожалуйста, — и вышла из комнаты. Она понимала, что сейчас предстоит трудный разговор с матерью, что нужно ей рассказать про Реджину, про их взаимоотношения, про всё. Но, тем не менее, Эмма надеялась, что мать не будет расспрашивать её сейчас, что она в своей комнате уже прилегла спать. И это было так. Свон с облегчением выдохнула, не обнаружив мать ни в гостиной, ни на кухне, где была аптечка. Через десять минут Свон уже вернулась в комнату к Реджине. Она была безумно рада, что любимая здесь, но в то же время она с диким страхом смотрела в будущее, не зная, что же будет дальше.


— Тут всё совсем не страшно, — Реджина сняла повязку, когда Эмма присела на кровать, — просто дырочка.

— Это не дырочка, это ранение. Из пистолета, — поправила строгим голосом Эмма и тяжело задышала, увидев кровавую дырочку так близко. Её замутило, но всё же, взяв себя в руки, она начала промывать и накладывать новую повязку, — тебя могли убить. По-настоящему. Как ты могла пойти на такое?!

— Меня не должны были убить, — Миллс улыбалась, — всё нормально. А если тебя мутит, то давай я сама?!