— Убита, — коротко ответила Поуп, — выстрелы попали в живот и грудь. Объясни мне, какого чёрта она с пером выперлась? — женщина была очень зла. Она теперь не знала, что будет с зоной без Миллс.

— Как убита? Мать вашу, вы какого хера её убили?! — Триш очень хотела взять за грудки Поуп и даже подняла руки, но сдержалась, шипя на женщину, — сволочи! Твари! Ублюдки, что вы наделали?!

— Она напала на охрану, был выстрел в воздух, — Поуп по-человечески понимала Триш, — Фронкенс сделал, что мог. Райэн объясни, какого хера?

— Какого хера?! — Триш схватилась за волосы и крикнула, — я не знаю! Как? Почему? Почему вы просто не могли её вырубить? Твою мать… Миллс… Нет!

— Меня там не было, Шрамер и охранники говорят все одно и то же. Да ещё и первая камера видела то же самое, — Поуп села на койку Миллс.

— Первая? Чёрт! — сразу посмотрела на Поуп Триш, а потом на выход из камеры, — кто там сидит? Лесли, Ребекка? Кто ещё. Мне нужно с ними поговорить. Что за херня?!

— Триш, Миллс мертва, и я сама видела, как её запихнули в чёрный мешок, — Перри не отрывала взгляда от Райэн, — завтра поговоришь. Если хочешь, Ейор перекину к тебе, но мне нужно, чтобы ты успокоила завтра зону.

— Ты думаешь, это будет возможно сделать после того, как вы убили её главаря? Как вы по-зверски застрелили авторитета?! Да вся тюрьма завтра взбунтуется, и я возглавлю этот бунт! — не сдерживая эмоций и злости, плевалась Триш. По ней было видно, как она зла, но её глаза говорили о дикой скорби, готовые пролить много солёной влаги от осознания неизбежного.

— Райэн, включи мозги! Я завтра вооружу всю охрану, и вас положат. Тебя, Шер, Грин и многих других прихвостней Миллс. А ещё сучка Реджины не узнает о том, что её больше нет, — Поуп перешла к угрозам.

— Она не сучка. Она её девушка, — прошипела зло Триш, гневно смотря на Поуп, а из глаз покатилась одинокие слезы осознания, — и ты завтра же дашь Шер ей позвонить и сообщить.

— Нет, через четыре дня как минимум, мне не нужно, чтобы она бучу подняла. После похорон, — уверенно сказала Перри, — так что насчёт зоны?

— Шер ко мне. Звонок завтра. И пару дней я придержу девочек, но потом все права отдам Рей. Я не авторитет, и ты это знаешь, — говорила уверенно Райэн. Тяжело дыша, ещё не зная как действовать, как быть и как вообще с этим справиться эмоционально и морально.

— Послезавтра, а Ейор уже сейчас может переселяться к тебе, — Поуп пошла из камеры.

— Стой. Перри, мне можно с ней проститься? Всего минуту?! — говорила с мольбой в голосе и скатывающимися слезами Триш.

— Не положено, — камера закрылась за спиной охраны, — мне жаль, Райэн.

Как только Поуп ушла, Триш сильно пнула ногой койку Реджины, а потом буквально рухнула перед ней на колени.

— Нет! Нет… нет… Этого не может быть, не может! — не сдерживая слезы и буквально воя в потолок, убивалась этой новостью Райэн.


Через десять минут камера открылась, и в неё быстро вошла Шер.

— Милая, — Ейор подсела на пол к любимой и крепко обняла, — что произошло? Где она? Что с ней? Почему она это сделала?

— Она мертва, Шер. Она мертва! Её убили. Эта идиотка мертва! — крикнула, истеря, Триш, утыкаясь лицом в живот любимой и рыдая навзрыд.

— Нет! Триш, не плачь, пожалуйста, не плачь, — Шер не могла поверить в то, что Реджины больше нет, — я рядом, я с тобой, — девушка тоже заплакала.

— Как она могла? Идиотка! Я не верю в это! Она не могла так с нами со всеми поступить, — Триш рыдала, она сильно схватилась за руки Шер, сжимая их до побелевших костяшек, и кричала ей истерично в живот, не в силах сдержать эмоций и рыданий, которые как цунами накрывали с головой.

— Тихо, любимая моя, тихо, — Шер обняла Триш, крепко прижав к себе, — успокойся и расскажи, почему она так сделала? Что её сподвигло? Она поссорилась с Эммой?!

— Я… я… не зна… ю! — задыхаясь, пыталась сказать Триш. Такой она никогда не была и никогда не чувствовала такой боли, которую ощущает сейчас.

— Малышка, — Ейор взяла Триш за лицо и, приподняв, поцеловала, — я с тобой. Успокойся, Реджина… Реджи… всегда с нами.

— Это неправда, — прошептала очень тихо, сильно дрожа, Триш, — это была не она. Она не могла так глупо умереть. Нет! Я не верю в это. Слышишь? Не верю!

— Хорошо, хорошо, главное, успокойся, — Шарлота успокаивала любимую, но сама еле сдерживалась, чтобы не начать реветь так же.

— Да не могу я! — крикнула Триш и вновь зарыдала, утыкаясь лицом в ладони, — дай пореветь нормально. У меня умерла подруга, а ты со своим «успокойся»!

— Триш, любимая, просто… — Шер больше не сдерживалась и тоже заревела.

— Это не просто! Это совсем не просто! — Триш уткнулась вновь в живот Шер и продолжала оплакивать подругу. Она не собиралась успокаиваться, не хотела и не могла.

— Она не только была твоей подругой, она была и моей, а ещё она была любимой девушкой Эммы. Как я скажу Свон? Как? Что с ней будет?! Реджина же обещала быть с ней, обещала всегда защищать.

Триш не отвечала ни на один поставленный Шер вопрос. Она тяжело дышала, стараясь успокоить свои рыдания. Она начала думать, очень хорошо и крепко. Она вспомнила последние слова Миллс и чуть ли не мгновенно перестала плакать, хоть и всхлипывала, хоть и эмоции переполняли. Но… У Райэн появилась надежда. Та самая, которая просто обязана подтвердиться.

— Любимая, ты чего? — Шер в оцепенении смотрела на Триш, — что случилось?

— Что? — Райэн выпрямилась. Она смотрела на Шер, держала её за руки, тяжело дышала и думала. Просчитывала возможные ходы, мысли Миллс, возможные варианты произошедшего.

— Что с тобой? Триш, ты что задумала? Смотри, не натвори мне глупостей, — Шер испугалась.

— Не беспокойся, я же не идиотка, — Триш нежно поцеловала Шер в висок и встала с пола, на котором девушки сидели, — так, сейчас спать. Завтра у меня, да и у всех нас, трудный день.

— Я лягу с тобой? — Шер тоже встала с пола и с невероятным удивлением смотрела на Триш.

— Да, — Триш стала расправлять койку, — ты теперь живёшь со мной, а я, блин… теперь вместо Миллс. Ох, что же будет завтра…

— Всё будет хорошо, — Ейор обняла со спины девушку, мешая ей разложить койку.

— Через пару дней отдам дела Рей. Я не авторитет, не смогу держать всех в узде, — Триш встала ровно, поддаваясь на объятия. Все её мысли сейчас плыли в одном направлении.

— Может, не нужно? Попробуй сама, девчонки тебя поддержат, а Рей… она же… вдруг вернётся к прежней жизни? — Шер напряглась.

— Ну я же не дура, Шер, — Триш очень тяжело выдохнула и повернулась лицом к Ейор, — я её допущу к власти исключительно под моим контролем. А хотя… Блин, ладно, не сейчас. Мне нужно всё обдумать.

— Я и не говорила, что ты дура, я просто волнуюсь сейчас за тебя, — Шарлота опять сдерживалась, чтобы не заплакать.

— Детка, — Триш обхватила лицо Ейор ладонями, заставляя смотреть в глаза, — мы в тюрьме, мы должны быть сильными. И если Миллс решила — так пустить свою жизнь, значит, это её решение. Не нам её судить, мы можем лишь вспоминать о ней с теплом и улыбкой. Мы любим её и всегда будем любить, а она будет всегда в наших сердцах. Шер, мне сейчас трудно, неимоверно и мне нужна поддержка. Твоя поддержка, слышишь? Не раскисай, и не давай раскиснуть мне.

— Я рядом, я люблю тебя, — Ейор обняла Триш, — я не дам тебе раскиснуть. Я не позволю тебе впасть в отчаяние.

— Спасибо, родная. Ты очень мне сейчас нужна, — Райэн прижимала к себе Шер очень крепко, вновь плача. Но эти слезы были уже не такими болезненными, ведь в душе Триш была надежда. Та самая, которая не даёт впасть в отчаяние и болезненное осознание случившегося.

— Как мы скажем Эмме? Мне разрешат ей позвонить? — девушка очень переживала, ведь когда она в последний раз с ней разговаривала, Эмма спрашивала только о Реджине.

— Разрешат. Послезавтра, — Триш понимала, что Эмме необходимо сказать. Девушки лежали на койке Триш, но взгляд Райэн был направлен на пустую койку Миллс.

— Почему? Она же не успеет приехать, чтобы с ней попрощаться. А мы? Мы сможем её увидеть? — Ейор немного привстала.

— Нет, — Триш знала, что Поуп не позволит, — её, скорее всего, похоронят уже завтра, вернее, сегодня на рассвете. Это тюрьма, дело замнут, а родственников у Миллс нет. Её гроб просто закопают в землю.

— Но… Триш… — Шер начала плакать, уткнувшись в грудь Райэн, — как же так?

— Я добьюсь того, чтобы нам разрешили с ней попрощаться на кладбище. Обещаю, — Триш сдерживалась. В эту ночь она, почти не переставая, плакала, но старалась при этом быть сильной.


Наутро в тюрьме было всё как всегда. Другие корпуса даже не знали о произошедшем. Но на завтраке такая новость, как смерть Реджины Миллс, не могла остаться тайной.

— Триш, что это за хрень? Где Миллс? — к Триш подбежала Грин с сумасшедшими глазами, — это же неправда?

— Убита, — коротко и чётко ответила Триш. Она решила быть холодной и собранной, никому не показывая своих чувств, — после завтрака собери мне всех в туалете. Чтобы все были. И черные, и Рей и все наши. Ясно?!

— Что? Как? Когда? Триш? Что будет-то? Ты что молчишь? Какого хера происходит? — Грин кричала на всю столовую.

— Тебе всё сказали, сдрыснула от неё, — Шер решила встать на защиту любимой, — ты поняла, что она сказала, а теперь вали.

Грин кинула взгляд на Ейор, а потом на Триш, — после завтрака все соберутся.

— И не разводить панику. Реджина этого бы не потерпела. А я собираюсь чтить её память и её законы, — сказав, Триш села за столик, показывая Грин, что разговор окончен.

Грин кивнула и быстро ушла.

— Триш, — Шер погладила девушку по спине, — всё хорошо, всё будет хорошо.

— Давай есть, — лишь кинула совсем хмурая Триш, начиная ковыряться в подносе. Есть совсем не хотелось, но и показывать своего состояния и грусти тоже было непозволительно.