— Ты предлагаешь мне стать лесби, — констатировала Эмма, — ты прости. Но здесь я не гомофоб, конечно. К вам отношусь хорошо, но чтобы самой… Нет.

— Хорошо, я не уговариваю, я просто предложила. Расскажи лучше что-нибудь, а то скучно, — Шер развалилась на подоконнике.

— Из меня рассказчик не очень, — Эмма тоже сидела на подоконнике, — но могу рассказать про своего мужа. Про то, как он меня подставил, отобрал сына и засадил за решётку. Только я хочу, чтобы это оставалось между нами.

— Рассказывай, — Шер погладила Эмму по плечу, — ты можешь на сто процентов быть уверенной, что это останется между нами.

Девушки не увидели, как из-за угла вывернула Миллс, но потом резко вернулась обратно, прислоняясь спиной к стене. Она услышала конечную фразу Шарлоты и поняла, что разговор серьёзный.

— У нас был общий бизнес. Я стояла во главе компании, а он был моим замом. Доля в фирме была абсолютно одинаковой. Да и ссорились мы с ним редко, чтобы бояться за своё будущее. Я думала, что это навсегда. Что мы любим друг друга, у нас есть ребёнок. Вот оно счастье. Я в нём души не чаяла. Я любила и его, и нашего сына Кевина. Но… видно, у него были совсем другие планы. В один не прекрасный день всё рухнуло. Я пришла на работу как обычно. Отвела Кевина в садик и пошла в офис. А там меня уже ждали детективы отдела по борьбе с контрабандой наркотиков. Я думала, Купер что-то натворил, куда-то влез. Он до встречи со мной часто любил плохие компании. Ну, знаешь, по молодости, — Эмма говорила отчего-то спокойно. Она знала, что сама не виновата. Она знала, что выйдет отсюда и увидит сына. Обязательно, — но детективы сразу сказали, что у меня есть право молчать, право на адвоката. На меня одели наручники прямо там, в офисе, при подчинённых. Купера, сказали, допрашивали, а меня сразу отвезли в отдел. Я совсем ничего не понимала, пока не пришёл детектив и не начал допрос. Там я и узнала, что меня задержали за организацию перевозки крупной партии амфетамина. Что через мою фирму это всё было проведено по документам, по адресам наших складов, даже автомобиль оказался зарегистрирован на нашу компанию. И везде моя подпись, и свидетели на меня показывают. И муж отвернулся. Ну, точнее, он сказал, что ничего не знает. Но рассказал про мою якобы бурную молодость. И описал свою, поменяв имена. Я его только через месяц после ареста увидела. Уже когда на следующий день был суд. Нам разрешили свидание на десять минут. Там он мне всё и поведал. Вернее, его глаза и улыбка, слова, что я тварь, прижимала его все наши десять лет брака. Что я не давала ему развернуться, что я давила на него при воспитании сына. Я поняла, что это всё его рук дело. А напоследок он мне кинул, что сына я больше никогда не увижу, что он сделает так, что наш четырёхлетний Кевин забудет про меня. И будет звать мамой другую женщину. Потом я психанула, вскочила со стула, хотела его разорвать, уничтожить голыми руками, но пришла охрана, а он ушёл. Его даже на суде не было. Только мама. Только она верит в меня и знает, что я чиста перед законом. Только она и пишет мне сюда, она же высылает деньги на этот счёт. Ну а после суда я попала сюда, а дальше ты всё знаешь.

Шер молча выслушала Эмму, она её понимала и сочувствовала, — я не знаю, как культурно описать эту ситуацию и твоего ублюдка мужа. Я понимаю, что для тебя главное, и что ты просто обязана вернуться.

Реджина стояла, прислонившись к стене, и кипела от ярости. В ней бушевала лава эмоций, а главное, вины. Вины за то, что не защитила и хотела сломать, и в конечном итоге это вышло, хоть и за счёт других людей. А сейчас, узнав всю историю, хотелось рвать и метать, прямо из тюрьмы хотелось вырваться только для того, чтобы отомстить за девушку, которую полюбила. Эмма очень нравилась Миллс, и брюнетка хотела сделать для неё всё.

— Я очень надеюсь на адвоката. Его мать наняла. Хорошо я каждый месяц переводила ей на счёт суммы денег. Их не тронули, когда подчищали счета фирмы, — говорила Эмма, — мама сказала, что адвокат добьётся апелляции. Но вопрос в том, сколько на это уйдёт времени. Я слышала, многие ждут несколько лет, чтобы их дело вновь рассмотрели.

— Эмма, это действительно очень длительный процесс и в нём нужно не только время, но и средства. Дополнительные расходы будут большими из-за большого уже данного тебе срока, — поясняла Шер.

— Я надеюсь, тех денег, что есть, хватит. Я не хочу, чтобы моя мать потратила их все. Я не для этого их ей давала, — Эмма тяжело выдохнула, — она писала, что Купер запретил ей видеться с Кевином. Родной бабушке… Ох… как же я хочу его…

— Убить! Но за убийство много дают, — Шер усмехнулась, — главное, верить. Ты справишься, выйдешь в ближайшее время и заберёшь ребёнка. Кевин будет счастливым ребёнком, потому что у него будет невиновная самая лучшая мама в мире.

Реджина продолжала стоять за углом и слушать разговор Эммы с Шер. Она уже ненавидела мужа Эммы и хотела придумать план, как помочь Эмме.

— Ох, твои слова так греют душу, — Свон приобняла Шер за плечи, — как я рада, что встретила тебя здесь. Ты моя поддержка.

— И ты моя, — Ейор была рада, что Эмма открывается ей, и они дружат.


— Эй, ты чего здесь? — спросила Триш, видя, как у стеночки стоит Реджина. По выражению её лица было сразу видно, что она притаилась и как будто подслушивает.

— Цыц! — Реджина закрыла рукой рот подруге, — там Эмма с Шер разговаривают, — одними губами сказала брюнетка.

— Ааа! — Райэн тоже одними губами протянула, а потом тут же продолжила, — где скраб?!

— Не скажу, иди в жопу, — Реджина отпустила Райэн, — вали отсюда.

— Реджина, да что же ты здесь делаешь одна! — начала Триша, но тихо. Но всем видом показывая, что в следующий раз будет говорить громче.

— Подслушиваю, — честно ответила Реджина и подошла ближе к углу.

— Если не скажешь, где скраб, я начну говорить громко и чётко, что они поймут, что ты здесь! — Триша подождала несколько секунд и услышала говор Эммы и Шер. Она поняла, что девушки их ещё не просекли.

— Между кроватью и тумбочкой плитка не приклеена, в углубление лежит скраб и крем, но возьмёшь крем, я тебя расчленю, — Миллс отталкивала Шер подальше от угла.

— Поняла! — Триш засияла и, подмигнув Миллс, пошла обратно в камеру.


— Ты ничего не слышала? — спросила Эмма у Шер, замолкая и как бы прислушиваясь.

Шер тоже прислушалась, — да нет, здесь тихо. Сейчас все по камерам сидят, боятся.

— Да нет же. Я слышала голоса, — Эмма встала с подоконника и прошла в сторону поворота, где на углу и стояла Реджина.

Миллс успела заныкаться на подоконник с другой стороны стены. Она прижалась плотно к стене, моля Бога, чтобы Свон её не увидела.

— Ну что там? — Шер смотрела на Свон.

— Да вроде ничего, — пожала плечами Эмма и вернулась к Шер, — это что уже клиника? У меня глюки?!

— Да просто показалось, бывает, — Шер усмехнулся, — это недосекс у тебя.

Реджина выдохнула и очень тихо спустилась с подоконника. Она благодарила Бога за то, что Эмма её не запалила.

— Да хорош тебе, — по-доброму усмехнулась Эмма и толкнула Шер плечом.

Шер уже хотела что-то сказать, но увидела выходящую из-за угла Миллс.

Реджина всё же стёрла с лица все гневные эмоции и вышла к Эмме и Ейор, чтобы поговорить, в принципе, она за этим и шла изначально.


— О, а я тебя искала, мы можем поговорить? — она посмотрела на Свон.

— Ага, убегаю, — Шарлота не дала Эмме даже отреагировать и быстренько свинтила.

— Конечно, — Свон сразу напряглась. В присутствии Реджины она не могла ни расслабиться, ни чувствовать себя уверенно.

— Я уже договорилась насчёт работы, и завтра ты уже можешь выходить в цех, — Реджина тоже сковывалась при Свон, — так что вот.

— Отлично, — Эмма слегка улыбнулась, она сидела на подоконнике и только несколько раз кидала взгляд на Реджину, — спасибо.

— Не за что, — Реджина улыбнулась. Она смотрела на Эмму и видела милого котёнка, которого она во что бы то не стало защитит.

— Кстати, это тебе, только спрячь, чтобы охрана не увидела, — Миллс отдала Эмме три шоколадки, завёрнутые в бумагу.

— Мне? — Свон сильно удивилась, но быстро убрала свёрток в карман, так как недалеко по коридору проходил охранник, — а что это?

— Увидишь, надеюсь, тебе будет приятно, — Реджина сдерживала себя, чтобы вновь не прикоснуться к блондинке, — ну ладно, я пойду.

— Хорошо, — Эмма сейчас совсем не убирала взгляд. Она смотрела на Миллс с диким удивлением и непониманием.

— А… м… пока, — пролепетала Реджина и быстро ушла. Она не хотела показывать Эмме своих эмоций.

— Пока, — в прострации произнесла Свон и запихнула руку в карман. Она стала на ощупь смотреть, что же ей могла принести Реджина.


— Ну что? — через несколько минут откуда ни возьмись появилась Шер.

— Сказала, что уже договорилась о переводе и… — протянула Эмма, а потом тихо прошептала, — дала мне свёрток. Но я пока не пойму, что там.

— Давай посмотрим, — спокойно сказала Ейор, — доставай.

— Она сказала спрятать, чтобы охрана не увидела. Пойдём в камеру, там и посмотрим, — Эмма слезла с подоконника.

Шер кивнула, и они с Эммой пошли в камеру. Девушке было интересно, что же Эмме принесла Миллс.


В камере Джил и Мили пили чай.

— Приятного чаепития, — улыбнулась Эмма.

— Если хотите, присоединяйтесь, — Джил улыбнулась.

— Чуть позже, — Шер была в нетерпении.

— Шоколадки, — Эмма сразу же достала свёрток и развернула его. Её удивление увеличилось во сто крат.

— Оп-па, откуда это у тебя такое сокровище? — усмехнулась Мили.

— Есть доброжелатели, — с улыбкой сказала Шер, — смотри, ещё и твой любимый.

— Хорошие доброжелатели, — подмигнула Джил.