Сандра Браун - Другая заря

— Прекрасно, прекрасно. А у тебя, Бубба?

Каждый раз его старое прозвище всплывало из прошлого.

— Думаю, вполне сносно.

— А как насчет работы?

— Оставил ее.

— Оставил? — Ма повернулась к нему от плиты, держа в руках тарелку с горячими лепешками.

Джейк пожал плечами, явно не желая портить праздничное настроение разговорами на скучную тему.

— Я ведь должен был приехать и увидеть невесту. Где она, кстати?

Он обвел глазами всех, намеренно не замечая Бэннер. Она же специально выжидала случая поздороваться с ним отдельно, ибо не желала делить его ни с кем.

— Джейк Лэнгстон, это я невеста, сам знаешь. — И Бэннер бросилась к нему в объятия. Он обнял ее за талию и приподнял. Джейк совершил с ней полных два круга, прежде чем поставил на пол.

Слегка отстранив девушку от себя, он сказал.

— О, не может быть, что ты невеста. Бэннер Коулмен, которую я знаю, ходит с косичками, у нее расцарапанные коленки и панталончики. Дай-ка мне посмотреть на твои панталончики, я хочу убедиться.

Джейк наклонился, словно собираясь приподнять ее платье. Девушка пронзительно завизжала и шлепнула его по руке.

— Больше ты никогда не увидишь ни моих панталончиков, ни царапин. Я уже выросла. Или ты не заметил? — Она приняла надменную позу, свидетельствующую о ее зрелости уперлась одной рукой в бедро, другую заложила за голову и сильно откинулась назад.

Ли захохотал. Мика неприлично свистнул и захлопал в ладоши. Джейк оценил дочь Коулмена, которую знал с колыбели.

— Да, верно, — серьезно заметил он. — Ты взрослая. — Джейк положил руки ей на плечи и поцеловал в щеку. А потом, к изумлению Бэннер, сильно шлепнул ее по заду. — Но для меня 1ы все еще сорванец. Найди-ка мне стул, чтобы я сел и поел лепешек, пока они не остыли Бэннер слишком обрадовалась ему и не обижалась, несмотря на хохот окружающих.

А сейчас ее сердце затрепетало, когда она, идя по церковному проходу, поймала его взгляд Девушка гордилась тем, что этот мужчина со светлыми волосами и яркими голубыми глазами принадлежит к ее семье.

Джейк сменил свою ковбойскую одежду на белую рубашку и черный кожаный жилет, шейный платок на узкий черный галстук. Но ремень с оружием был на бедрах, как всегда, и Бэннер понимала, как трудно избавиться от некоторых привычек.

Она понимала и другое — его поведение не всегда было безукоризненным, возможно, кое о чем из того, что он совершил, блюстителям закона лучше не знать. Девушка не сомневалась, что Джейк пил, играл, имел дело с доступными женщинами, о существовании которых, предполагалось, она и не догадывалась. Но ничто было не способно помешать ей любить его. От него исходили опасность и безудержная смелость, и это делало его еще более привлекательным. Без сомнения, любая девушка, приглашенная на свадьбу, хотела бы, чтобы ее представили ему.

Голубые глаза, окруженные выжженными солнцем ресницами, прикрылись. Джейн подмигнул Бэннер. Она подмигнула ему в ответ, вспомнив, как Джейк поверял ей свои секреты, которые, как он клялся, не мог рассказать Ли и Мике И девушка верила этому, потому что хотела верить. Они ревностно охраняли свою дружбу. Каждое слово, которое шептал ей Джейк, было драгоценно для Бэннер. Но уж если он проявлял к кому-то внимание, она ревновала ужасно.

Бэннер знала: между ним и ее родителями, особенно матерью, была какая-то таинственная связь, но они никогда не говорили об этом. Однако детская интуиция подсказывала, что-то есть. Не важно, что именно, но это радовало Бэннер — значит, Джейк всегда будет в их жизни Она посмотрела на мать, когда они с Россом поравнялись с первой скамьей.

— Я люблю тебя, мама…

— Я… Мы… любим тебя тоже, — прошептала Лидия В глазах ее стояли слезы, но она улыбалась.

Бэннер улыбнулась родителям, потом остановилась перед священником. Росс встал между нею и Грейди — Кто отдает эту женщину в жены? — спросил (-вишенник.

— Ее мать и я.

Росс посмотрел на Бэннер, и его зеленые глаза увлажнились. Стиснув руку дочери, он отдал ее Грейди, а сам отошел к Лидии.

Каждый раз его старое прозвище всплывало из прошлого.

— Думаю, вполне сносно.

— А как насчет работы?

— Оставил ее.

— Оставил? — Ма повернулась к нему от плиты, держа в руках тарелку с горячими лепешками.

Джейк пожал плечами, явно не желая портить праздничное настроение разговорами на скучную тему.

— Я ведь должен был приехать и увидеть невесту. Где она, кстати?

Он обвел глазами всех, намеренно не замечая Бэннер. Она же специально выжидала случая поздороваться с ним отдельно, ибо не желала делить его ни с кем.

— Джейк Лэнгстон, это я невеста, сам знаешь. — И Бэннер бросилась к нему в объятия. Он обнял ее за талию и приподнял. Джейк совершил с ней полных два круга, прежде чем поставил на пол.

Слегка отстранив девушку от себя, он сказал:

— О, не может быть, что ты невеста. Бэннер Коулмен, которую я знаю, ходит с косичками, у нее расцарапанные коленки и панталончики. Дай-ка мне посмотреть на твои панталончики, я хочу убедиться.

Джейк наклонился, словно собираясь приподнять ее платье. Девушка пронзительно завизжала и шлепнула его по руке.

— Больше ты никогда не увидишь ни моих панталончиков, ни царапин. Я уже выросла. Или ты не заметил? — Она приняла надменную позу, свидетельствующую о ее зрелости: уперлась одной рукой в бедро, другую заложила за голову и сильно откинулась назад.

Ли захохотал. Мика неприлично свистнул и захлопал в ладоши. Джейк оценил дочь Коулмена, которую знал с колыбели.

— Да, верно, — серьезно заметил он. — Ты взрослая. — Джейк положил руки ей на плечи и поцеловал в щеку. А потом, к изумлению Бэннер, сильно шлепнул ее по заду. — Но для меня ты все еще сорванец. Найди-ка мне стул, чтобы я сел и поел лепешек, пока они не остыли.

Бэннер слишком обрадовалась ему и не обижалась, несмотря на хохот окружающих.

А сейчас ее сердце затрепетало, когда она, идя по церковному проходу, поймала его взгляд. Девушка гордилась тем, что этот мужчина со светлыми волосами и яркими голубыми глазами принадлежит к ее семье.

Джейк сменил свою ковбойскую одежду на белую рубашку и черный кожаный жилет, шейный платок на узкий черный галстук. Но ремень с оружием был на бедрах, как всегда, и Бэннер понимала, как трудно избавиться от некоторых привычек.

Она понимала и другое — его поведение не всегда было безукоризненным, возможно, кое о чем из того, что он совершил, блюстителям закона лучше не знать. Девушка не сомневалась, что Джейк пил, играл, имел дело с доступными женщинами, о существовании которых, предполагалось, она и не догадывалась. Но ничто было не способно помешать ей любить его. От него исходили опасность и безудержная смелость, и это делало его еще более привлекательным. Без сомнения, любая девушка, приглашенная на свадьбу, хотела бы, чтобы ее представили ему.

Голубые глаза, окруженные выжженными солнцем ресницами, прикрылись. Джейн подмигнул Бэннер. Она подмигнула ему в ответ, вспомнив, как Джейк поверял ей свои секреты, которые, как он клялся, не мог рассказать Ли и Мике. И девушка верила этому, потому что хотела верить. Они ревностно охраняли свою дружбу. Каждое слово, которое шептал ей Джейк, было драгоценно для Бэннер. Но уж если он проявлял к кому-то внимание, она ревновала ужасно.

Бэннер знала: между ним и ее родителями, особенно матерью, была какая-то таинственная связь, но они никогда не говорили об этом. Однако детская интуиция подсказывала: что-то есть. Не важно, что именно, но это радовало Бэннер — значит, Джейк всегда будет в их жизни.

Она посмотрела на мать, когда они с Россом поравнялись с первой скамьей.

— Я люблю тебя, мама…

— Я… Мы… любим тебя тоже, — прошептал а. Лидия. В глазах ее стояли слезы, но она улыбалась.

Бэннер улыбнулась родителям, потом остановилась перед священником. Росс встал между нею и Грейди.

— Кто отдает эту женщину в жены? — спросил священник.

— Ее мать и я.

Росс посмотрел на Бэннер, и его зеленые глаза увлажнились. Стиснув руку дочери, он отдал ее Грейди, а сам отошел к Лидии.

Бэннер услышала, как приглашенные усаживаются, взглянула на жениха и поняла, что в этот момент в мире нет женщины счастливее ее. Грейди — тот, кого она выбрала, чтобы прожить с ним всю жизнь. Они будут любить друг друга так же, как ее родители. Бэннер сделает счастливым каждый день их жизни, чего бы это ни стоило. Она была абсолютно уверена в любви Грейди.

Священник начал церемонию. Торжественные слова обрели новое значение для Бэннер. Да, эти фразы полно и точно выражали ее чувства к…

Бум! Торжественная тишина церкви нарушена. Эхо, словно звяканье посыпавшихся острых осколков стекла, ударило по ушам Бэннер.

Раздались крики. Ропот толпы нарастал. Бэннер быстро повернулась. Грейди осел на пол подле нее.

Кровь из зияющей раны пропитала его темный свадебный костюм.

— Грейди!

Пытаясь поднять его, Бэннер упала, но тут же сев, положила голову Грейди себе на колени. Она ослабила галстук и воротник. Звуки, похожие на рыдания, рвались из ее горла.

Глаза Грейди были широко открыты, он беззвучно шевелил губами.

Но Грейди еще жив! Бэннер, заливаясь слезами, вознесла благодарность Господу. Она старалась закрыть рукой его рану, остановить хлещущую из нее кровь.

Все произошло в долю секунды, Джейк выхватил револьвер, направив его на мужчину, стоявшего за ближайшим окном снаружи. Тот держал в руке револьвер, нацеленный в церковь.

— Следующую пулю получит невеста. — Предупреждение было произнесено злобным скрипучим голосом. И подкреплено взмахом руки с оружием в сторону алтаря.

Не только Джейк, но все рабочие Ривер-Бенда, пришедшие на свадьбу, вытащили оружие. Все стволы были направлены на мужчину в окне. Испуганные женщины зарылись головой в колени, прикрываясь руками. Мужчины сгорбились между скамейками, защищая детей от опасности, непонятно откуда исходившей.