— Куда ты собираешься? — тихо спросила она, когда Джейк направился к двери.

Он обернулся и посмотрел на нее. Бэннер лежала на подушках, черные как смоль волосы разметались по белым простыням. Глаза увлажнились.

— Ты ведь все дела уже переделал. Джейк провел рукой по подбородку.

— Я еще не побрился., — Так брейся здесь, — предложила она.

— Что?

— Брейся здесь. За моим туалетным столикой. — Бэннер кивнула на столик.

Он вытаращил глаза.

— Я не могу.

— Почему?

— Потому что, ну… — Джейк искал разумное объяснение. — Ну, потому что нечего на меня смотреть, когда я бреюсь.

— Я и не стану смотреть.

— Ну ладно, если уж ты так хочешь. Джейк вышел, а Бэннер с удовлетворенной улыбкой откинулась на подушки.

— Надеюсь, ты понимаешь, что, развлекая тебя, я доставляю себе много хлопот? — Джейк разложил на столике бритвенные принадлежности и снова вышел.

— Не думай, что я не ценю этого! — крикнула ему вслед Бэннер.

Джейк что-то пробормотал, но она не расслышала ни одного слова, кроме «соплячка». Вскоре он вернулся с горячей водой, налил ее в фарфоровую чашку и тут заметил на ней желтые розочки.

— Никому не говори, что я брился из чашки с цветами.

— Буду нема как рыба. — Глаза ее лукаво сверкнули. Это свидетельствовало о выздоровлении и примирило Джейка с такой глупой ситуацией. С каждым часом Бэннер становилось лучше. Боль ослабевала, жар спал, силы возвращались.

Бэннер внимательно наблюдала за ним. Расстегнув верхние пуговицы рубашки, Джейк завернул воротник внутрь.

— А почему тебе вообще ее не снять?

— Почему бы тебе не отвернуться? — Джейк нанес пену на подбородок и провел по нему кисточкой. — Я занимаюсь этим много лет и без всяких советов.

— Мне показалось, что ты можешь капнуть… И тут пена упала на его рубашку. Джейк выругался, взял полотенце и вытер. Он нахмурился и посмотрел в зеркало, но ему не удалось прикинуться рассерженным, поскольку часть лица была покрыта пеной. Джейк взял бритву.

— А ты не правишь ее? — спросила Бэннер. Он не ответил. Склонив голову набок, Джейк провел лезвием от щеки к подбородку, потом сполоснул бритву и провел еще раз. Втянул губы, побрил над верхней губой.

— Ты мне очень мешаешь, — пробормотал Джейк.

— Это интересно.

— Ну да, интересно, — насмешливо повторил он. Выбрив нижнюю часть лица, Джейк нанес пену под подбородком и ниже, на шее. Откинув голову, приставил бритву к шее и повел вверх, через адамово яблоко.

— А ты можешь утверждать, что твой пенис больше, чем у большинства мужчин?

— Тьфу, черт! — Капля крови выступила у него на шее.. Джейк повернулся. — Проклятие, что такое ты спрашиваешь у мужчины, который приставил лезвие к горлу?

— Просто это только что пришло мне в голову.

— Может, лучше не вываливать все, что приходит тебе в голову? Ты когда-нибудь об этом думала? — Ну…

— Что — ну?

— Не твое дело.

Джейк повернулся к зеркалу, взял полотенце и промокнул струйку крови на шее.

— Что за вопросы ты задаешь, незамужняя молодая девушка? А даже если бы была замужем? Где вообще ты слышала это слово?

— Но это ведь так называется?

— Иногда. Но где ты услышала? Нет, дай-ка я сам отгадаю. — Он поднял руки ладонями вверх. — Ну да, от твоего и моего брата.

— Однажды в лесу они пошли облегчиться. Но думаю, они просто сравнивали свои…

— Не произноси больше этого слова.

— До того времени я считала, что это как и с женской грудью. У одних больше, у других меньше.

— О Боже! — ужаснулся Джейк.

— Что с тобой? Зачем так скромничать?

— Да уж конечно. — Он закончил бритье и ополоснул лицо водой.

— Ведь наше нынешнее положение с точки зрения правил приличия… Ну, сам понимаешь. Ты же спишь со мной голый в одной постели!

Джейк поднял голову и, не замечая, что вода стекает с его лица на пол, уставился на нее.

— А ты всегда так спишь?

— Откуда ты знаешь, как я сплю?

— Я видела.

— Когда?

— На следующую ночь после операции.

— Ты же была в бреду, в жару и мучилась от били.

— Ну уж не настолько в бреду. Думаешь, я не запомню голого мужчину у себя в постели?

Джейк вытер лицо полотенцем, отшвырнул его и стал застегивать рубашку. — Я больше не намерен разговаривать с тобой на эту тему.

— А знаешь, я никогда еще не видела совершенно голого мужчину. Неужели, по-твоему, меня не разбирало любопытство?

— Конечно, разбирало. Но я бы не стал на твоем месте рассказывать про это.

— А почему? Ты для меня первый голый мужчина.

— Да ты перестанешь, наконец?

— Ну только для того, чтобы ты не бесился. Ты ведь тоже видел меня голой.

Он ткнул в нее пальцем и строго сказал.

— Но это было необходимо, Бэннер. Я помогал доктору.

— Понимаю. — Бэннер потупилась. — Но я не собираюсь гоняться за тобой и сдирать с тебя одежду. Я не знала, когда проснулась и закричала, что ты ворвешься ко мне сюда голый.

— Да я всегда так сплю! — закричал Джейк. Она закинула руки за голову, устроилась поудобнее и улыбнулась, как кошка, только что съевшая канарейку.

— Правда?

Джейк пришел в ярость от того, что так попался. Он сказал ей то, что Бэннер хотела знать. Победный блеск в глазах девушки был так же соблазнителен, Как и ее поза в постели.

Чтобы сохранить лицо, ему придется проучить ее. Высокомерно подняв голову, Джейк медленно окинул взглядом Бэннер и своей техасской походочкой подошел к ней.

— Я должен удовлетворить твое любопытство? Верно?

— Что ты имеешь в виду? — осторожно спросила она.

— По-моему, надо привести в порядок твои мысли. Глаза Бэннер расширились от удивления, когда Джейк начал расстегивать ремень. Она облизнула губы.

— Погоди-ка минутку.

Он остановился.

— Почему?

— А что ты делаешь?

Джейк улыбнулся.

— Расстегиваю штаны.

Бэннер села, выпрямившись в постели. Уже вовсе не искусительница, а сама скромность.

— Джейк, погоди!

Он расстегнул последнюю пуговицу на ширинке.

— Ты хочешь получить ответ на свой вопрос?

— Я…

— Ну так вот, он здесь. Какие-нибудь вопросы еще есть?

— Ты… ты… — Бэннер задохнулась от ярости.

— А теперь не заводись, Бэннер, и запомни: тебе надо отдохнуть. — Джейк увернулся от подушки, которой она запустила в него, и направился к двери.

Выйдя за дверь, он громко захохотал.


— Тук-тук. Можно войти и узнать, как ты себя чувствуешь, не рискуя получить подушкой в голову? — Джейк заглянул к Бэннер через несколько часов. Он занимался Бураном, запасся дровами и начал готовить суп на ужин. Готовить еду Джейк научился за годы своей бродячей жизни, и этот опыт сейчас очень пригодился ему. Еда, может, и не была роскошной, но вполне сытной.

— Нет.

Джейк ожидал застать ее в плохом настроении, но когда открыл дверь и подошел к кровати, понял, что она забыла об утренней стычке.

— Что такое, Бэннер?

Она замотала головой по подушке.

— Я понимаю, что это звучит глупо, но шов ужасно чешется.

— Чешется? Значит, заживает. — Джейк помолчал. — Но лучше все же посмотреть.

Бэннер доверчиво подняла глаза.

— Ну если надо, Джейк.

Откинув простыню и одеяло, он увидел ее маленькую фигурку в одной ночной рубашке, под которой вырисовывалась каждая выпуклость. В горле Джейка что-то сжалось. Он откашлялся.

— А ты не хочешь, как бы… — Джейк неопределенно покрутил руками, показывая, чтобы она подготовилась, и повернулся спиной к ней.

Бэннер подняла ночную рубашку и расправила ее так, чтобы обнажить только шов. Но одна нога и бедро остались оголенными, иначе не вышло.

— Я готова, — тихо сказала она. Джейк повернулся, избегая встречаться с ней глазами, и осторожно сдвинул повязку.

Бэннер охнула, и он быстро поднял голову.

— Тебе больно?

— Нет. Я только что поняла, что меня на самом деле резали. — Закрыв глаза, Бэннер проглотила слюну, потом, преодолев отвращение, продолжила:

— Он такой некрасивый, этот шов.

— По сравнению с теми ранами, которые я видел, работа Хьюита просто шедевр. Видишь, вот здесь сухая кожа? Она и чешется. Значит, все в порядке.

— Странно, что доктор Хьюит не приезжает навестить меня. Да, идет дождь, и наводнение, но он ведь должен приехать?

Джейк решил, что Бэннер больше не нужна такая большая повязка, и заменил ее квадратиком марли, оставленной доктором.

— Я должен кое-что рассказать тебе. Бэннер уставилась на его макушку. Волосы блестели от света лампы. Она чувствовала его дыхание на своем животе.

— А что именно?

— Про доктора.

— Да?

— Я привез его сюда под дулом револьвера. Губы ее слегка раздвинулись, но она не проронила ни звука. Джейк почувствовал, что должен все объяснить.

— Хьюит в общем-то не особенно упирался, когда узнал, кто его пациентка. Но, осмотрев тебя и поставив диагноз, предложил давать лауданум в любом количестве, чтобы облегчить твои страдания до тех пор, пока ты не умрешь.

— Он не собирался делать операцию?

— Нет, пока я не приставил к носу доктора револьвер и не пообещал его пристрелить, если он этого не сделает.

Бэннер сцепила руки на груди. Если бы она не любила Джейка прежде, то сейчас точно полюбила бы его. Она обязана ему жизнью. Джейк взял ее руки и сильно сжал их.

— Этот чертов знахарь ничего не собирался делать. Хотел дать тебе умереть, а лотом успокаивать твоих родителей. — Его взгляд стал напряженным от тяжелых воспоминаний. — Когда все было кончено, Хьюит бежал отсюда, как опоссум. Он не дал никаких указаний на случай твоего выздоровления, поскольку был уверен, что этого не произойдет.

— Но ты выходил меня.

Глаза его смотрели на нее в упор.