«О, Джейни, Джейни. Погоди судить, пока я не расскажу, как провела этот вечер… этот день».

Несколько минут они молчали, а потом Дэвид тихо предложил:

– Прогуляемся в парке? Там тихо, по крайней мере спокойнее, чем на улицах. И посмотрите, – он указал наверх, – луна как раз собирается высунуть свое щекастое личико.

Когда Ханна не ответила, он продолжил:

– Или лучше зайдем куда-нибудь перекусить? Здесь, наверное, все  битком, но если минут десять проедем на автобусе, то окажемся в Кэмдене, а там есть премилый ресторанчик, где месье Гарольд, также известный как Микки Макклин из Кэмдена, подаст нам чудный ужин из пяти блюд или что угодно на ваш вкус, от колбасок с пюре до бобов на тосте. Работает ресторанчик до двух ночи, имейте в виду. И уверяю, даже если свободных столиков не окажется, Микки найдет, куда нас усадить, хоть на кухню.

О, Дэвид был забавным, таким… таким светлым. Да, это правильное слово – светлый, словно существо с другой планеты, бестелесное лучистое существо. Когда Ханна остановилась и посмотрела на него, Дэвид сказал: «Что такое?», а она на несколько секунд затянула с ответом, потому что думала: «У него на редкость привлекательное лицо, не симпатичное, но… красивое».

Спутник снова заговорил, и в его голосе послышались нотки беспокойства:

– Что случилось? Хотите вернуться?

– Нет! Нет! – Ханна возразила столь бурно, что рассмеялся даже Дэвид, одновременно озираясь по сторонам на прохожих.

– Так в чем дело? – снова спросил он.

– Да просто… ну, я поужинала перед концертом. Но ваш рассказ о заведении мистера Макклина пробудил мой аппетит. О, если честно, я считаю вас весьма необычным.

– Правда?

Ханна кивнула, словно ребенок, откровенно сознавшийся в чем-то предосудительном.

– Прежде я никогда не встречала никого, подобного вам. Никогда не водила знакомство ни с кем вроде вас. Я имею в виду, что… ну, я вообще видела немногих мужчин, но те, что мне попадались… ну, совершенно не похожи ни на вас, ни на мистера Джиллимена. Двое странных мужчин в один день… довольно ошеломительно.

Дэвиду пришлось увлечь спутницу в сторону, чтобы пропустить идущую мимо пару, и Ханна оказалась совсем рядом с ним, его лицо почти прикасалось к ее, когда он прошептал:

– Удивит ли вас, если я признаюсь, что тоже нахожу вас очень необычной? В том же смысле, в каком вы относите к таковым нас с Джилли. Сегодня утром вы появились в нашей жизни и произвели фурор. Миссис Джилли никогда прежде не просили напоить клиента кофе наверху. Да и мы с Джилли ни разу не были столь единодушны во мнениях, как по поводу этой книги. Вашей книги.

– Правда?

– Да. Да, правда. Поскольку это на редкость странная книжечка. Похоже, будто ее написал ребенок и для детей. О, не сердитесь, что я так говорю, прошу вас.

Она не сердилась на него за эти слова: Хамфри сказал то же самое. Но потом Дэвид добавил:

– Вы будто попытались проникнуть в детский разум с целью написать и нарисовать то, что ребенок поймет и оценит, и вам это удалось. Возможно, не все согласятся с такой оценкой, но вы точно в нашем лагере.

– О, спасибо вам. Спасибо.

Ханна готова была расплакаться, и Дэвид об этом догадался, потому что быстро взял ее за руку и позвал:

– Поспешим, вот и наш автобус.

И они побежали, а когда Дэвид помог ей вскочить на подножку, оба уже смеялись и, десять минут спустя выходя на остановке, по-прежнему веселились…

Ресторан был очаровательно опрятным, но бедно меблированным. Пластмассовые столешницы почти полностью закрывались клетчатыми подставками под блюда. На каждом столе стояли бутылки с соусом и уксусом, солонка, перечница и яркое объявление: «Не курить ни во время, ни после еды». Без «пожалуйста» и «спасибо», буквальное предписание.

– А-а! Месье Крав… ентон. Рад снова видеть вас, и вас, мадам.

Дэвид Крейвентон опустил голову и прошептал:

– Перестань французить, Микки, она из Лондона.

– Слава Богу. – Низкорослый длиннолицый и длиннотелый мужчина улыбнулся Ханне, подмигнул и сказал: – Все ради дела, мисс. – Снова повернувшись к Дэвиду, добавил: – Что вам принести? Скажу-ка, что у нас сегодня украшает меню, и вам, кстати, очень повезло: палтус с лимоном в масляном соусе. Такой свежий, что пришлось вытаскивать изо ртов рыбин крючки.

Ханна громко рассмеялась, а Микки усердно закачал головой:

– Серьезно, мисс. Так и было.

– Уговорил, Микки, подай нам палтуса. Если вы согласны, Ханна.

Дэвид повернулся к Ханне, и та кивнула:

– Да, спасибо. Я люблю рыбу.

– Теперь закуски… Вот что я скажу, у нас есть чудесные свежайшие фрукты-ягоды. На подушке из дыни абрикосы, малина, персики… Назовите любой фрукт, и найдете его на этой подушке, и все это настолько красиво, что впору рисовать натюрморт и вывешивать в Национальной галерее.

– Хорошо, – кивнул Дэвид, – пусть будет натюрморт.

– А на десерт, как обычно, сладости, но позвольте доложить, – Микки доверительно наклонился поближе, – я приготовил пудинг. Вы опробуете новый рецепт первыми, это некий гибрид пудинга с изюмом и блинчиков «Сюзетт».

Ужин показался Ханне восхитительным. Она не помнила, доводилось ли ей прежде пробовать нечто подобное. Хамфри иногда водил ее в рестораны, но на закуску они обычно брали коктейль из креветок, в качестве основного блюда выбирали стейк или курицу, десерт подавался на столике на колесиках и запивался кофе, и весь процесс принятия пищи проходил очень спокойно. Никакого громкого смеха, никакой икоты от веселья и никакого эксклюзивного пудинга-гибрида между изюмным и блинчиками «Сюзетт» – который на поверку оказался божественно вкусным. Кроме того, в обществе мужа Ханна обычно слишком нервничала, чтобы сполна насладиться едой. С Дэвидом же она провела в ресторане почти полтора блаженных часа, и, когда они уходили, Микки Макклин проводил гостей до двери и тихо сказал Дэвиду:

– Я подумываю заглянуть к мистеру Джилли, как считаешь, время пришло?

– Возможно, Микки, возможно. Братья приезжают на выходные, и вполне вероятно, что они пожелают расширить бизнес. В любом случае заглядывай и побеседуй с ними.

– Спасибо, Дэйви, спасибо, непременно загляну. А теперь я собираюсь сказать тебе кое-что, возможно, бестактное, при твоей подруге… На тот случай, если меня здесь не окажется, я распоряжусь, чтобы всякий раз, когда бы ты ни пришел – в полдень или в полночь – тебя кормили за счет заведения. Усек? А теперь поворачивайся и уходи, а то я не выношу долгих прощаний. Доброй ночи, мисс. – Микки улыбнулся Ханне, затем взял ее за руку, пожал и мотнул головой в сторону Дэвида со словами: – Неплохой парень, когда узнаешь его поближе. Совсем не плохой.

– Возможно, я и неплохой парень, но ты – самый невыносимый из всех бестолковых кокни. Всегда таким был и навсегда останешься. Доброй ночи.

Они уже успели немного пройти по улице, когда вслед донесся крик Микки:

– В следующий раз попрошу кого-нибудь из своих парней расквасить тебе нос!

Когда Дэвид взял ее за руку, и они побежали, Ханна снова смеялась как дитя, но затем, внезапно остановившись, спросила:

– Который час? У меня с собой нет часов.

– Двадцать пять минут одиннадцатого.

– Господи! Я всегда возвращаюсь к десяти. А он… приходит в половине одиннадцатого.

– Ваш муж?

– Да. Да, конечно.

Они помолчали, и Дэвид наконец предложил:

– Ну, я могу поймать вам такси.

– О, правда? Спасибо!

– На той стороне площади наверняка найдется машина. – Любезным тоном Дэвид поинтересовался: – Вам понравился вечер?

– Понравился? – Ханна замедлила шаг и, качая головой, пробормотала: – Вы даже не представляете, насколько понравился. Это самый чудесный вечер в моей жизни. Я и не знала, что на свете бывают такие люди. Хотя должна была знать, потому что мой зять очень похож на вашего друга Микки.

– Правда?

– Да. Очень похож, только он занимается продажей фруктов. Я… должна вам как-нибудь о нем рассказать. – Ханна прикрыла рот рукой и добавила: – О! Это прозвучало… словно я тороплю события, но… но вы же знаете, что я имею в виду.

– Нет, не знаю, но очень хочу узнать. Полагаю, в выходные вы очень заняты? То есть, выходите в люди и все такое прочее?

– Нет. Нет. По выходным муж уезжает навестить дядю и тетю – своих приемных родителей – в Уортинге. Это там. – Она махнула рукой, словно Дэвид мог увидеть Уортинг с того места, где они стояли.

– И чем же вы занимаете в эти дни?

– О, я пишу. – Ханна слабо улыбнулась. – Гуляю, хожу на выставки, по воскресеньям обедаю с сестрой и ее… мужем.

– Значит, львиную долю времени вы одна?

– Ну… В общем-то, да.

– Мы можем встретиться в субботу?

– Ах, даже не знаю.

Ханна неловко переступила с ноги на ногу.

– Ну, если вам больше нечем заняться, и вы ходите на выставки одна… вы же ходите туда одна?

– Да. Да. Но я не знаю…

– Я вам позвоню. Скажите ваш номер?

– Нет. Нет. Пожалуйста, не надо звонить.

– Хорошо, и где же мы тогда встретимся? – Дэвид усмехнулся и добавил: – Только не говорите «под часами». А если я за вами зайду, это будет неприлично, верно?

– Нет-нет, ни в коем случае!

– Что ж, так может, встретимся у Микки? Теперь вы знаете дорогу, сможете сесть на метро и доехать прямиком до Кэмдена, а там… А вот и такси. Так вы приедете?

– Нет. Да. То есть я постараюсь, но, если не появлюсь, вы поймете меня?

– Конечно, пойму.

– Может ведь что-то случиться, понимаете… дома.

– Не волнуйтесь, я все пойму. Значит, в субботу в час дня?

– Да. Да, хорошо. И спасибо вам. – Теперь Ханна смотрела ему прямо в лицо. – Спасибо за чудесный вечер, точнее, самый чудесный день в моей жизни.