Лана Ричи - Друг моего парня

Внизу живота сладко заныло. Оуэн, словно чувствуя это томление, скользнул руками вниз… Я прикусила губу, уже предчувствуя его прикосновение ко мне ТАМ, но его ладони скользнули по внутренней стороне бедер. Вместо возгласа восторга у меня вырвался легкий стон разочарования.

Он едва слышно рассмеялся, прикусывая мне мочку уха:

– Не торопись, моя девочка…

Боже, от этого нежного шепота по коже просто бежали мурашки. Я потерлась об него ягодицами, чувствуя, насколько он напряжен, и Оуэн застонал:

– Какая ты мстительная!

Он надавил на мои лопатки, выгнуться ему навстречу. Я послушалась, повторив шаловливое, приглашающее движение ягодицами. Мой парень охнул:

– Ну, ты сама напросилась…

Он вошел в меня резко и глубоко – так, как мне всегда нравилось. Сильные руки обхватили мои груди, сминая их, тиская соски. Страсть удушливой, жаркой волной поднялась вверх, лишая меня способности думать. О ласке уже не было и речи. Словно моя дерзость вывела его из себя, пробудила первобытную ярость. Но даже если это было так, – мне нравилось, когда он становился таким. Резким, напористым, властным…

Он намотал мои волосы на кулак, оттягивая назад голову, покрывая шею быстрыми резкими поцелуями… Почти укусами. Я вздрогнула: слишком уж это напоминало сегодняшний странный сон, но отогнала от себя ужасное подозрение. Это было нетрудно: вожделение уже захлестнуло меня с головой, теперь остановиться я просто не могла.

Быстрые яростные движения. Хриплое горячее дыхание, обжигающее мое ухо. Волны страсти прокатываются через все тело, делают колени слабыми, ватными, и я уже боюсь, что просто не смогу удержаться на ногах. Он выпускает мои волосы, обнимает за талию, плотней прижимая к себе. И пронзает, пронзает меня, все в том же безумном темпе…

Никакой нежности, никакой ласки – безумие первобытной ярости, сметающее на своем пути все. Я подаюсь ему навстречу, ловлю каждое его движение, впуская его все глубже… Еще… Мне хочется, чтобы он вошел в меня целиком, без остатка. Стал со мной единым целым. Взял меня целиком, поглотил, поработил…

Его движения все быстрей, яростней – и я уже забываю, кто я, где я нахожусь. Реальность расплывается, словно истончается, тает… Словно постепенно исчезает все, что меня с ней связывает. И в этом тающем мире остаемся только мы. Наши переплетенные в диком танце страсти тела. Наше хриплое дыхание и стоны, становящиеся все громче.

Напряжение все растет, из моей груди вырываются уже не стоны – дикие крики. Он тоже рычит, пытаясь совладать с собой – но уже не может. Мое тело сводит судорога оргазма, заставляя выгнуться дугой. Несколько долгих мгновений я словно парю в невесомости, словно вижу со стороны наши переплетенные в экстазе тела – и срываюсь с высоты. Падаю в собственное тело, дрожащее, с трудом переводящее дух.

Закрываю глаза, пытаясь прийти в себя. Снова открываю их. Прямо перед ними его рука. Несколько секунд я не могу понять, что с ней не так. Просто смотрю и не могу отвести взгляда. А потом на меня сходит озарение. Это подобно удару молота, разрушающего иллюзию счастья. На пальце красуется кольцо. Тяжелая, массивная печатка. Я ее прекрасно знаю – не раз видела на пальце Джареда.

С трудом проглотив комок, неизвестно откуда появившийся в горле, я проговорила осипшим голосом:

– Что ты здесь делаешь?

Он молчал. Тяжело дышал, по-прежнему прижимаясь к моей спине. А мне даже некуда было отстраниться. Передо мной стена, за спиной – его массивное тело… От бессилия, стыда, ненависти к нему и себе я разрыдалась:

– Убирайся.

– Синтия, я…

– Убирайся отсюда немедленно!

Горячие объятия разомкнулись. Скрипнула дверь ванной. Я слушала тяжелые шаги, глотая слезы. Только услышав щелчок двери, подхватила полотенце и вышла в спальню. Заперла дверь на ключ и упала на постель.

Ничего мне не приснилось. Эта безумная ночь была на самом деле. Я действительно отдалась Джареду – прямо при своем парне. И еще раз трахалась с ним буквально только что, в душе. Ну и что мне теперь со всем этим делать? Как теперь смотреть им в глаза?

От отчаяния мне хотелось просто выскочить из окна – прямо так, в чем мать родила. И не важно, что шикарные апартаменты, где мы с Оуэном жили, находятся на пятнадцатом этаже – жить мне после такого позора не хотелось совсем. Но самое главное, чего я никак не могла понять – почему он так спокойно отнесся к Джареду? Неужели я ему настолько надоела?

Проплакав больше часа, я наконец смогла успокоиться и одеться. За это время Оуэн дважды подходил к двери, но я не стала ему открывать. Не стала даже слушать, что он говорит: накрыла голову подушкой и лежала так, пока не решила, что он ушел. Только когда полностью пришла в себя – решилась выйти из спальни и пройти в гостиную.

Оуэн сидел там. Один. Он поднял на меня глаза: спокойные, ни осуждения, ни вины. Только легкий укор, словно я помешала ему как следует оторваться:

– Джаред ушел, не беспокойся.

Я кивнула ему и отошла к окну. Вид, если честно, был не очень. Офисное здание напротив, скучное и серое. Внизу, так далеко, что по спине бежали мурашки, копошились люди. Словно муравьи, такие же маленькие и суетливые. Обычно меня забавляло это зрелище, но сейчас я чувствовала только странную пустоту. Словно что-то внутри умерло. Словно меня предали.

– Что мы теперь будем делать?

Слова вырвались сами собой, но оказались точными и емкими. Хотя я не очень понимала, какое вообще может быть «мы» после того, что случилось. Оуэн подошел ко мне сзади, обнимая за талию, притягивая к себе:

– Как что? Жить дальше. Если хочешь, я просто скажу Джареду, чтобы он не приходил сюда.

Вот как? Он даже не собирается прекращать с ним общаться! Словно тот не переспал с его девушкой, а… ну, не знаю, воспользовался его автомобилем. Хотя нет: даже насчет машины он бы переживал больше. Я мягко оттолкнула руки, уже норовившие забраться ко мне под футболку:

– Оуэн, я так не могу… Дай мне время.

Он вздохнул и развел руками:

– Как хочешь. Только знай: я в этом ничего плохого не вижу.

Больше я не могла сдерживать эмоции:

– Не видишь ничего плохого? Черт, Оуэн! Он переспал с твоей девушкой. Переспал со мной, дважды! Причем в первый раз ты при этом даже присутствовал! И ты не видишь в этом ничего плохого?

Он усмехнулся:

– Милая, ты, кажется, не вполне понимаешь наши с Джаредом отношения.

От возмущения я могла только всплеснуть руками:

– Не понимаю? Ну так объясни мне!

Он вздохнул, зарывшись пальцами в волосы. Словно собирался объяснить нечто, очень сложное для понимания:

– Мы знакомы очень давно. Очень, практически с детства. И всегда делили все, что у нас было. Общий бизнес, общие интересы… До твоего появления – и общий дом.

Я язвительно хмыкнула:

– Девушки тоже общие?

Оуэн, по-прежнему не поднимая на меня глаз, кивнул:

– Иногда. Черт, даже нет – довольно часто. А вот любовь мы с ним разделили впервые.

Он, наконец, поднял на меня глаза, и я поразилась той боли, что увидела в них:

– Синтия, я люблю тебя, и ты это знаешь. Но и Джаред в тебя влюблен. Нам казалось, что и он тебе небезразличен.

Его слова больно укололи меня. Особенно потому, что подозрительно напоминали правду. Но такую правду, мириться с которой я не была готова. Медленно я покачала головой:

– Это все неправильно. Так… Так никто не делает! Я не могу!

Подхватив сумочку со столика, я бросилась к двери. Оуэн что-то крикнул мне вслед, но я уже не слышала. Просто ничего не хотела слышать. Мне нужно было побыть наедине с собой, успокоиться…

Как обычно, когда меня мучили душевные терзания, лучше всего помогали чашечка кофе и вкусный десерт. А если при этом вокруг не было назойливой толпы людей – это вообще идеально! Я отправилась в кафе, спрятавшееся в глубине густого парка. Знали о нем немногие, и совершенно зря: и кофе, и десерты здесь были лучшими в городе.

В кафе меня уже знали. Я присела за барную стойку. Высокий смуглый бармен приветливо мне кивнул:

– Добрый день, Синтия. Вам как обычно?

Я улыбнулась ему, кивая в ответ, и он включил кофеварку, одновременно отдавая распоряжение официанту. Вскоре заказ уже стоял передо мной. Бармен, заметив, что я не в настроении разговаривать с ним, отошел к другому концу стойки. А я, лениво ковыряя ложечкой воздушную сладкую смесь, погрузилась в свои мысли.

В чем-то Оуэн был прав. Наверное, это и уязвило меня сильнее всего. Мне действительно небезразличен Джаред. Больше того: я уже не раз ловила себя на том, что думала о том, каково это, оказаться с ним в постели… Ну что же, ответ на этот вопрос я получила. И самое странное, что мне это… понравилось. Черт возьми, мне это безумно понравилось!

Когда я сегодня утром пришла в гостиную и узнала, что он уже уехал – испытала облегчение. Не нужно смотреть еще и ему в глаза после того, что случилось. Но разве к облегчению не примешивалось еще и разочарование? Какая-то часть меня хотела его увидеть… И хотела повторить наше ночное безумие.

Бармен отложил полотенце, которым протирал стаканы, и подошел ко мне:

– Синтия, вам принести что-то еще?

Опустив глаза вниз, я увидела, что уже давно постукиваю ложечкой по пустому блюдцу. Да и кофе закончился.

– Нет, спасибо. Рассчитайте меня, пожалуйста!

Конечно, хорошо сидеть здесь, предаваясь самокопанию. Но домой возвращаться придется. Пусть даже для того, чтобы собрать чемоданы.

Но, когда я ставила машину на подземную парковку, мысли о побеге от Оуэна уже не посещали меня. Если он так спокоен, почему я должна паниковать? Пусть вместе мы совсем недолго, но полностью устраиваем друг друга. Он молод, красив, при этом богат и состояние его только растет. Он заботится обо мне, исполняет все мои прихоти. А уж секс… Он просто волшебен. Почему я должна отказываться от всего этого?