Мужчина сурово и спокойно ответил, поглаживая рукоять короткого римского меча:

— Мы будем наблюдать… а в случае печального исхода нам придется спасаться бегством. Кажется, их там много и они нас ждали.

Не прошло и десяти минут, хотя и они показались мне вечностью, как в сторону нашей повозки уже бежали двое обнаженных до пояса мужчин с мечами в руках. Одного из них какой-то легионер сразил ножом в спину, а второго, под мой оглушительный визг, сумел одолеть Атратион. После чего охранник велел мне крепче держаться за края повозки, запрыгнул на козлы и что есть мочи хлестнул лошадей. Я упала на сиденье сзади и крепко зажмурилась. У меня сердце выпрыгивало из груди, так мне было страшно от всего происходящего.

Мы долго ехали по темной дороге, я немного успокоилась и пришла в себя. Следовало все обдумать и посоветоваться с возницей.

— Куда же нам теперь деваться? А если здесь кругом эти повстанцы, а если консул разбит…

Ужас! Я вдруг представила, что мой Гай лежит где-то сейчас в поле, истекая кровью, а вокруг шныряют всякие личности и добивают остальных римлян.

— Этого быть не может, Госпожа! У Каррона большая армия и он знает свое дело, а здесь похозяйничала шайка беглых разбойников и только. Жаль нашего Кассия… Он был мне друг… Его убили одним из первых, не иначе. Он всегда говорил, что хочет умереть в бою, его услышали Боги.

— Значит, ты правда думаешь, что Гай в безопасности?

— Даже не сомневайся, госпожа! За него готов умереть каждый солдат в каждой когорте, до консула Рима не так просто добраться каким-то бродягам. Все будет хорошо! Лишь бы уцелеть нам…

Атратион тяжело вздохнул, натягивая поводья. Впереди на темной равнине замелькали какие-то огни.

— Дальше мы не поедем! Нам нужно пережить ночь, а на рассвете добраться до предместий Аквина. Если Каррон еще там… ох, не нравится мне все это. Трибун должен был дать нам больше людей! Он думал, что мы долетим на крыльях? Мальчишка! Я говорил Кассию, что с этой горсткой солдат мы словно мишени на ровной дороге, так и случилось. А если тебя захватят? Что тогда? Знаешь, что они с тобой сделают?

У меня язык к гортани прилип от такого вопроса, нет-нет, ничего со мной случится не может, я — русская подданная, то есть гражданка, меня нельзя вот так просто казнить или что-то еще плохое… Ага! Есть тут кому-то дело, что я из будущего, да кто мне поверит.

— Я… я не знаю…

Меня затрясло. А если, и правда, сейчас налетит какая-то банда из беглых рабов, Атратиона мигом прикончат, а надо мной будут издеваться. Ой, мамочки, как же страшно жить до нашей эры… Впрочем, и в нашей эре бывают такие неприятные моменты. Так что, девушка, не раскисайте, а возьмите себя в руки и сохраняйте хладнокровие, как и пристало невесте великого полководца, что Галлию покорил и прочие земли…

Гай Марий! Ну, где же ты сейчас, приди и спаси меня! Твоя Наталия попала в переплет и самой ей, похоже, не выбраться.

Мы свернули на обочину, я выпрыгнула из повозки на землю и с удовольствием размяла ноги. Мой хмурый спутник обихаживал двух наших уставших лошадок.

— Кажется, все спокойно. Я дам им возможность пастись свободно, буду сторожить. Ты можешь прилечь, госпожа, правда, огонь нам разводить нельзя, нас тут же увидят.

Мы разделили воду и немного еды, потом я гуляла вокруг нашего маленького бивуака, посматривая на неяркие звезды, что усыпали небо. Атратион обнаружил мой интерес к далеким светилам и сделал странное замечание:

— Скоро покажется Собачка… Придут жаркие дни… каникулы…

— Какая еще собачка?

Мужчина удивленно посмотрел на меня и растолковал, что греки и римляне маленькой Собачкой называют Сириус — самую яркую звезду в созвездии Большого Пса. Когда эта звезда становится отчетливо видна на ночном небе, наступает самый жаркий период в году — Собачьи дни или просто каникулы. У детей отменяются занятия в школах.

Я улыбалась, слушая Атратиона, хотя на глазах у меня выступили слезы, я вспоминала свою учебу и свои прошлые каникулы, родных и друзей. Увижу ли я когда-нибудь свой город, вернусь ли в свое время…

Мою ностальгию прервал гулкий топот, по дороге к нам быстро приближались всадники. Мы тотчас вскочили на ноги и кинулись к повозке, но, кажется, нас уже заметили. Мы даже не успели запрячь в повозку своих лошадей, как вокруг уже зажглись факела. Атратион стоял чуть пригнувшись и расставив ноги для устойчивости, перекидывая меч из руки в руку. Я же находилась за спиной бывшего легионера, едва дыша от охватившего меня ужаса. Но даже сейчас я не могла не поразиться мужеству, с которым мой защитник лицом к лицу готов был встретить неминуемую гибель. Всадников было пятеро, а он один…

— Кто вы такие? Куда направлялись?

Услышав знакомый голос, я мгновенно испытала самую разнообразную гамму чувств, от облегчения, до нового приступа паники, но все-таки тревога ослабла.

— Дакос! Мы… мы ехали в гости.

— Ты!

Он соскочил с лошади и направился ко мне, но на его пути стоял Атратион. Я тут же все поняла и попыталась помешать схватке. Она все равно меня не спасет…

— Дакос, это мой слуга, пожалуйста, не убивай его, пожалуйста…

— Что ты делаешь, Госпожа? Встань за меня! Вернись! — взволнованно увещевал меня Атратион.

Дакос криво усмехнулся, его голос звучал холодно и жестко, в сильной руке поблескивал кривой клинок:

— Она меня знает и знает, что бояться ей нечего. Пусть подойдет ко мне и я, возможно, сохраню тебе жизнь… слуга.

— Атратион, опусти оружие, тебя пощадят, это бессмысленно, их же больше!

Видимо, у бывшего легионера был свой кодекс чести…

— Я умру, как и Кассий, с мечом в руке, а не подобно вонючему псу, что вы будете таскать за собой на веревке… рабы.

Я в ужасе отшатнулась, когда кровь моего защитника брызнула мне на платье. Я хотела куда-то бежать, но уже через минуту Дакос поймал меня и прижал к себе. Его обнаженная широкая грудь ходуном ходила от довольного смеха:

— Попалась! А ведь я говорил, что Боги подарят мне эту встречу! Ты будешь моей, Наталия, хотя бы на эту ночь!

Глава 16. Увитая плющом беседка

Напрасно с безысходною тоской

Она ловила тонкою рукой

Его стальные руки — было поздно.

И, задыхаясь, думала она:

«О, верно, в день, когда шумит война,

Такой же он загадочный и грозный!»

Н. Гумилев

Он громко смеялся и что-то объяснял остальным, кажется, рассказывал, что я — его бывшая хозяйка и была к нему благосклонна. Его спутники, все как на подбор, такие же здоровенные и громогласные мужики стояли рядом и разглядывали меня, отпуская гадкие шуточки. А я ни жива ни мертва теперь уже сама прижималась к Дакосу, пряча лицо от чужих голодных взглядов. Но он вдруг отодвинул меня и приподнял мою голову за подбородок, заставив посмотреть себе в глаза:

— Ну, ты же скучала по мне, признайся?

Мне пришлось кивнуть утвердительно, сейчас совершенно не хотелось спорить.

— Я так и знал! Долго же ты добиралась ко мне, я уже заждался!

Он был отстраненным и злым, его пальцы причиняли мне боль, сжимая плечи до синяков, в глазах отражались огни факелов. А потом я услышала за спиной чей-то сиплый голос:

— Ты же поделишься с братьями, Волк? Даже после тебя ее хватит на всех, девчонка крепкая…

У меня глаза расширились от ужаса, и кажется, Дакос это заметил, но только еще больше развеселился.

— Сначала я сам с ней позабавлюсь. Тем более, хозяйка так торопилась ко мне, нельзя ее разочаровать. Она ведь приехала из самого Рима! И все ради бывшего раба! Меня не так просто забыть.

Вокруг снова раздался грубый хохот. Дакос потащил меня к своему коню и усадил на шкуру, что покрывала его спину, а следом запрыгнул и сам. Мы поехали впереди, остальные мужчины задержались, видимо, желая изловить лошадей, которые везли мою повозку, да и саму ее прихватить с собой.

Мне по-прежнему приходилось быть ближе к фракийцу, теперь я еще и с коня боялась свалиться, но Дакос крепко держал меня, охватив одной рукой за талию. Я чувствовала его жаркое дыхание на своем виске, порой мужчина наклонялся, чтобы коснуться губами моей щеки или шеи.

— Ты ведь ехала к нему, да? Я сразу же догадался! Его нет в Аквине, он оттянул все силы на запад после того как увидел, что осталось от первого их войска, чей консул сбежал в Рим, потеряв штаны. Мы гоняли последних солдат Плавта словно баранов, мы заставили их брать мечи и убивать друг друга, за то, что они с нами делали прежде. Все получили по заслугам. Получишь и ты!

Я с трудом облизала пересохшие губы, пытаясь отвечать:

— А в чем же моя вина?

Дакос даже зарычал:

— Ты выбрала его! Пошла и продалась ему, как дешевая шлюха, я все знаю!

— Я его люблю, и никогда этого не скрывала. Ты накажешь меня за любовь? Разве это справедливо? Ты осуждаешь римлян, а сам тогда чем лучше? Я была добра к тебе… что же, и за это накажи… за мою наивность и глупость. Я тебя пожалела, хотела спасти от этих боев на арене, мне не нужен был никакой раб, но я приняла тебя, как подарок, уже тогда зная, что освобожу тебя.

— Твоя жалость оскорбительна!

— Разве может унизить жалость Богини? Или я уже не являюсь небожительницей в твоих глазах, да? Сошла с пьедестала?

— После того как ты стала его подстилкой… Нет, Наталия, ты для меня уже не Богиня! Ты обычная женщина, падкая на деньги и роскошь, ты выбрала его, потому что он мог больше тебе предложить…

— Дакос, это не правда!

Вместо ответа он почти укусил меня за шею или это был такой волчий поцелуй… Я мотнула головой и попыталась вырваться, но Дакос ослабил свою хватку так, что я едва не свалилась на землю, в последний момент ухватившись за гриву лошади. Пегий жеребец тут же взвился на дыбы и оглушительно заржал, а я непроизвольно обхватила руками мощный торс фракийца. Мужчина торжествующе засмеялся, похоже, он легко управлял своим конем, нарочно пугая меня.