Алекс был в образе "звезда инкогнито". На голове кепка и капюшоном от толстовки, на лице огромные очки, кожаная куртка, в руке два шлема. И он был, черт возьми, прекрасен.

— Дашь мне войти? — спросил он с улыбкой.

А его голос втопил воображаемый газ моей повышенной эмоциональности. Хриплый, низкий. Я всхлипнула, отодвигаясь в сторону.

Алекс вошел, запер дверь и посмотрел на меня, сняв очки.

— Что происходит, Ирэн?

Могу представить. Он мчался ко мне, а я… уже рыдала в голос. Как я ненавидела себя в этот момент, не передать словами, а уж как жалела… Но собраться, стать серьезной никак не получалось.

Алекс провел рукой по моим волосам.

— Детка, что случилось?

— Ничего, — всхлипнула я. — Просто очень рада тебя видеть.

— Правда? Это не очень похоже на радость.

— Это цикл, Алекс. Я говорила тебе. В первый день от меня никакого толку. Только и могу что рыдать.

— Говорила, — кивнул он, водя рукой по моим волосам. — А еще говорила, что таблетки смягчают твои реакции.

— Я больше не пью таблетки.

— Почему?

Не могла я ему рассказать про Ваню, только не сейчас.

— Долго объяснять, но их у меня больше нет. Я записалась к врачу. На февраль. Мне не нашли иного времени.

Будь проклята американская система здравоохранения.

— А теперь ты плачешь, потому что ждать придется долго?

— Да, в эти дни я могу плакать по любому поводу.

Слезы все текли и текли, а он гладил и обнимал без какого-нибудь контекста. Одной рукой достал из толстовки телефон и что-то написал. Потом сбросил толстовку и кепку, повел меня к кровати. Я уткнулась ему в грудь. Слушала, как бьется его сердце.

— О, детка, так ты нас затопишь к вечеру своими слезами, — сказал он нежно. — Когда ты обычно приходишь в себя?

— На третий день.

— Ого. Мы тут надолго.

— Прости.

— Все в порядке, — он достал телефон и написал что-то еще. — И что ты делаешь в эти два дня?

— Ем вредную пищу, смотрю слезливые фильмы. Это не очень захватывающе.

— И ты совершенно точно не сможешь ехать на мотоцикле.

— О боже, нет.

Меня передернуло стоило только представить, как все мои внутренности сотрясаются и не только от спазмов.

— Прости, Алекс, я сейчас абсолютно бесполезна.

Он приподнял меня за подбородок, посмотрел в глаза. Хотелось спрятать заплаканное лицо, но он держал крепко.

— Я здесь не только чтобы спать с тобой. Тебе нужна помощь. И я хочу помочь. Хочу заботиться о тебе. Разве не так поступают люди, когда любят кого-то? О боже… Мне не стоило говорить об этом сейчас, да?

Он с улыбкой стер с моих щек набежавшие слезы. Я кивнула, рыдая в три ручья. Любит! Он меня любит! Одно дело смс-ка, а как тут не начать рыдать, теперь уже от счастья?

Алекс обнял меня. Я вдохнула запах его духов и тела, обвила руками, скользнув пальцами по спине.

— Боже, как я хотела тебя две недели назад…

— Похоже, я сильно опоздал.

Он обнял меня одной рукой, а второй взялся за вибрирующий телефон.

— А сейчас поехать к врачу ты можешь?

Я приподнялась.

— Ты нашел мне врача? — спросила прежде, чем вспомнила, что вопросы такого типа входят в список очевидных и бессмысленных. — Ой, прости… Наверное, смогла бы. Правда, сегодня уже второй день цикла, а не рекомендуется начинать их принимать не в первый... Но один день это, наверное, не так страшно?

Алекс кивнул, набрал ответ и сказал:

— Джейк пишет, что вообще лучше бы к эндокринологу…

— Джейк?

— Мой брат.

— У тебя есть брат?

А черт, опять я Капитан Очевидность.

— Да, детка, подожди. Сейчас он еще кое-что пишет… Привезти вам индейку? О, очень в тему, Джейк.

Я моргнула.

— Индейку?

— Так ведь день Благодарения, — ответил Алекс. — Я хотел познакомить тебя с семьей, — он вытер мои набежавшие слезы.

— Прости, что подвела тебя. Езжай к семье, проведи с ними время.

Он отложил телефон в сторону.

— Не-а, — он покачал головой. — Я там уже был. И мне надоело отвечать на одни и те же вопросы.

Представляю.

— Я проведу эти выходные с тобой. А Джейку просто очень хочется взглянуть на тебя, хоть одним глазком.

Алекс рассмеялся, видя мой ужас.

— Не бойся, я спущусь вниз и не позволю ему подниматься. Когда будешь готова, тогда и познакомишься с ними.

— Спасибо.

Он обнял меня, и я положила голову ему на плечо.

— Теперь вернемся к врачам и таблеткам. Что он написал мне… Так, индейка, соус, пудинг… Черт бы его побрал. Вот! — Алекс стал читать вслух: — "Таблетки, конечно, помогут и мы можем получить их сегодня. ОК хороши тем, что дают защиту. Но если вы не планируете предохраняться или выберете другую защиту, то лучше проверить уровень гормонов. Эмоции наладит, но не знаю, если цикл станет менее болезненным. Это индивидуально и будет понятно после"

Спокойно, Ира, спокойно. Это просто пишет врач или кто-то близкий к медсфере, конечно, он обязан затронуть все стороны жизни. Это у меня от таких разговоров голова кругом…

— Детка, мне нужен ответ, — напомнил Алекс.

— Я немного сбита с толку, если честно. Мне в Москве предлагали то же самое, но я выбрала тогда таблетки, как самый простой путь… И я не загадывала так далеко на счет э-э… предохранения.

— Ага, он пишет, что таблетки маскируют проблему, но если мы планируем двигаться дальше, то лучше начать решать ее, как можно скорее.

Я ахнула.

— А мы планируем?

Алекс отложил телефон.

— Ладно, это моя вина. Надо было сначала спросить тебя об этом.

Он поднялся, стал что-то искать в карманах толстовки. Я села на кровати, все еще оставаясь в халате.

— О чем спросить?

Алекс, наконец, что-то нашел, повернулся ко мне. И встал перед кроватью на одно колено. Я забыла, как дышать.

Он достал маленькую коробочку, откинул крышку.

— Ирэн, ты выйдешь за меня?

Король драконов во плоти стоял передо мной на коленях. Мечта всех женщин. И самый красивый мужчина по версии журнала «Пипл». А я на кровати, в халате, в шоке перевожу взгляд с него на кольцо.

Думаю о том, кто он в этом мире и кто я. И что ждет нас дальше, и как это вообще возможно.

— Ты уверен? — выдохнула я. — Алекс…С той минуты, как я стану твоей невестой, это ведь все изменит. Передо мной откроются все двери… Просто так…… Я никогда не узнаю, действительно ли я что-то умею и знаю, или моими сценариями станут интересоваться просто из вежливости.

Он опустил руку, в которой сжимал футляр с кольцом.

На лице маска. Губы сжаты, глаза смотрят бесстрастно. Боже, что я только что сделала?

Скользнула с кровати к нему на пол, обняла его.

— Алекс, я очень сильно тебя люблю.

Вот. Сказала. Смс-ки это одно, сказать вживую даже после сотни смс-ок все равно тяжело.

Он обнял меня одной рукой. Безжизненно. Мол, ну да, так любишь, что даже замуж выйти отказалась.

— Я тоже тебя люблю.

Соглашаться было уже поздно, как и требовать кольцо обратно. Но мне казалось, что я что-то начала понимать в нем. И что это предложение было продиктовано желанием привязать меня к себе. Чтобы ему не пришлось отражать атаки других мужчин и чтобы весь мир узнал, что я принадлежу ему. Разве не это нужно такому собственнику, как Алекс, который в первый же миг установил шпионскую программу на мой телефон?

Он действительно не умел выражать своих чувств. И оттого предложение не было чем-то романтичным, деловым — это да. Все строго и по делу.

Я сгорала от счастья, что сердце этого мужчины отдано мне. Больше мне и не надо было. Он — мой. Сейчас.

Но как же я боялась думать о будущем. О том, что будет через год или два. Мы из разных миров. Очень разных. Он звезда Голливуда, я обычная иммигрантка, которой, судя по всему, очень повезло. С этого дня, фактически, все мои сценарии могли быть проданы, несмотря на их качество. Алекс стал бы для меня тараном, с помощью которого я могла не просто влиться в мир кинобизнеса, я могла сокрушить все стены, которые стояли на моем пути.

И еще… я почти не знала его. Мы ни дня не прожили вместе. Сегодня он умиляется моим слезам, а завтра моя гиперэмоциональность при его-то неприятии эмоций будет вызывать только раздражение.

Я попыталась объяснить ему все это, усадив обратно на кровать. Говорила сбивчиво, рвано, то и дело забывая подходящие английские слова. Попыталась объяснить ему, что не нужно сомневаться в моих чувствах. Что он лучшее, что со мной случалось. И что ни одному мужчине не удавалось пробудить во мне столько чувств и эмоций. И желания.

А еще… Еще, вероятно, нам надо было подождать со скорой свадьбой или помолвкой из-за смерти Меган. Я не стала говорить об этом, поскольку Алекс еще ни разу не обмолвился об этом. А я не собиралась начинать говорить первой, потому что пришлось бы объяснять, что мой отец умеет читать газеты так, что любой следователь обзавидовался бы.

Кажется, Алекс поверил, и немного расслабил натянутое в струну тело. Он выдохнул, как будто слушал на задержке дыхания, не зная, чего ждать от меня.

Потом улыбнулся и поцеловал в губы, отчего по венам разлилась нежность.

— Значит, я в тебе не ошибся, — сказал он. — Все дома были уверены, что ты согласишься сразу же.

На меня будто на полной скорости врезался сошедший с рельс локомотив. Я открыла и закрыла рот. Потом медленно спросила:

— Ты обсуждал это с родными?

Я была в ужасе, если честно. Могу представить, что они подумали обо мне.

— Конечно, обсуждал. Я хотел познакомить тебя с ними. И тогда они стали спорить. Джейк сказал, что тебе нужно гражданство, мама говорила о карьере, папа, конечно, советовал сначала обдумать брачный договор.