Пока актеров гримировали, мы проверяли раскадровку и последние реплики. Кевин явился в наш шатер в последнюю очередь, и Алекс был прав, он снова со мной познакомился, сославшись, что не запоминает имена, так что пусть я не удивляюсь, если завтра мы будем знакомиться снова. Сказал, что ему приятно работать с молодым и талантливым сценаристом из самой России. Но мой сценарий так хорошо написан и составлен, что создается впечатление, что я всю жизнь проработала на Голливуд и прожила в Штатах.

Меня раздуло от гордости.

А потом режиссер сказал, что надо все-таки думать активнее над той финальной фразой, потому что эти сцены будут снимать уже через две недели. А фразы не было до сих пор.

Так что остаток времени до тех пор, пока помощник режиссера не сказала: «На старт! Внимание! Снимаем!», я провела за ноутбуком и обсуждением с другими сценаристами.

Но когда начались съемки, все отложили на время работу и подтянулись к руинам. Это был первый день съемок, первая сцена, никому еще не надоел ни мир, ни лица.

Алекс был великолепен. Женщины вокруг меня вздыхали и говорили, как повезло его жене.

На нем была черная куртка на голое тело. Подразумевалось, что он оказался на пороге Тронного зала, сменив облик дракона на человека. Это потом доработают спецэффектами.

Он сбросил себе под ноги зеленый манекен, потом это будет изуродованный труп персонажа, которого будет играть Гарольд.

Алекс оглядел зал и собравшихся. В зале уцелевшая королева принимала власть над Шестью Королевствами.

На этом съемки кончились. Во-первых, актриса опаздывала, и ее на троне еще не было. Потом эти кадры снимут отдельно и добавят, поэтому сегодняшний день решили посвятить целиком Алексу и его крупным планам. Простоев быть не должно.

Он играл как бог. Его не волновала толпа зрителей, статистов, нависающий над головой свет и висящая перед лицом камера. Он жил в том мире, не видя никого лишнего перед собой.

Я смотрела на него издали. Боялась оказаться ближе. Он проговаривал реплики, которые я сочиняла по полгода, оживлял мир, который я видела только на бумаге. У меня сердце разрывалось от счастья и от боли одновременно.

В полдень объявили перерыв. Принесли ланч. Сэндвичи, фрукты, чай и кофе.

Алекс заперся в своем фургончике.

А ко мне подошел Эдвард.

— Мисс Воловиц, можно на пару слов?

Я кивнула, подхватила манго и пошла следом за агентом мистера Кейна. Эдвард о многом знал или догадывался – Алекс просил его внезапно снять бронь с моего номера в «Хилтоне», наверняка, просил его перепроверить билеты на рейс Москва-Нью-Йорк, что бы он ни говорил мне, и, конечно, Эдвард знал, что вчера я уехала вместе с Алексом на квадрацикле.

Правда, когда я вернулась в отель, Эдвард по-прежнему сидел в холле и это он тоже видел.

— Невероятная жара для октября, не так ли? – начал он.

— Давайте прямо, мистер Риз, вряд ли вы собирались обсуждать со мной погоду.

— Вы видели, как Алекс играл сегодня?

— Видела, это было волшебно.

— Черта с два. Кевин рвет и мечет. Это было как на пробах в киношколу.

— Разве?

— Да. У нас жесткий график, после обеда мы переснимем эти сцены, но боюсь, что состояние мистера Кейна не придет в норму.

Он понизил голос и добавил:

— Без вашей помощи.

Я поперхнулась манго.

— Вы о чем? Просите переспать со звездой, чтобы поднять ему настроение?

Эдвард, который годился мне в отцы, скривился.

— Не так грубо, мисс Воловиц.

— Но вы ведь это имеете в виду?

— Он разозлился вчера. Вы пришли первая, он приехал после. Я видел, как он пил до полуночи в баре, а это ужасный признак. Разумеется, он не может играть с утра.

— Пусть опохмелится. Станет играть лучше.

— Мисс…

— Просто Ирэн, мистер Риз. Он женат, вы ведь в курсе?

Он снова скривился.

— Я бы не назвал это идеальным браком.

— Почему? Они пытались завести ребенка!

Эдвард изменился в лице.

— Он рассказал вам об этом…

— Да, рассказал.

— Только это?

— А что еще?

— Например, что год назад Меган забеременела и потеряла ребенка?

— Об этом нет, — тихо ответила я. – Но ведь это и не мое дело, Эдвард. Такое бывает. Будут пробовать еще.

— Не будут, — ответил Эдвард. – Они вместе уже больше полугода не живут вместе. Я имею в виду как мужчина и женщина.

— Вам даже это известно?

— Я его агент. Это больше, чем священник в мире Голливуда.

— А он знает, что вы мне об этом рассказываете?

— Нет.

— Тогда зачем вы это делаете? Думаете, это улучшит ему настроение?

— Алекс сложный человек. Он плохо идет на уступки, с трудом договаривается с другими людьми. И он привык, когда все происходит так, как он хочет. И он очень подозрителен.

— Он вроде как мне поверил. Или нет?

— Перед тем, как заехать за вами, он сказал, что если вы продолжите отдаваться ему везде, как и раньше, он решит, что вы нимфоманка. Простите, не меняйтесь так в лице. Это его слова. Он вас проверял вчера. Я говорил ему, что не нужно этого делать. А он стоял на своем.

— Проверял? Опять?!

— Да. Он не доверяет людям. Такой уж он.

— А почему он теперь…

— Я не знаю, сколько дней пройдет прежде, чем он заговорит с вами. Попытается загладить эту вину. Или вообще объяснит свой поступок. Я сейчас пытаюсь ускорить события, потому что мы тут кино, знаете ли, снимаем. А с таким настроением, как у него, никакого кино не будет.

Я стояла сбитая с толку и смотрела, как с пальцев капает сок манго.

— Но если я сейчас… — медленно начала я. — Зайду в его трейлер и подниму ему настроение…

Эдвард по-деловому кивнул, как будто так и надо, обсуждать с ним возможность минета!

— Он ведь действительно решит, что я помешанная на сексе, — закончила я.

Эдвард тут же скис.

— Это не выход, мистер Риз. Это он меня обидел. А еще эти люди… — я указала на толпу возле кафетерия. – Они ведь будут сплетничать.

— Ой, бросьте. Все уже давно о вас знают.

— ЧТО?!

— Вы, может быть, не замечаете, но со стороны видно, как он на вас смотрит. Вы приехали вместе. Это тоже не осталось незамеченным. Никто не видел его таким веселым, как тогда в автобусе. А эти люди не раз встречали Алекса на съемочных площадках. Меня даже спрашивали, не сошелся ли он снова с женой. Другие вообще подходили ко мне и спрашивали, почему Меган с ними не здоровается и делает вид, что никого не знает.

Теперь точно покрашусь в блонд.

— Быстро они разобрались что к чему, — прошептала я.

Я прямо слышала, с каким треском рушится моя репутация.

— Кино это маленький мир, где все друг о друге знают. И стараются, чтобы об этом не разведали журналисты. Ирэн, это ведь ваш первый сценарий в работе?

— Да.

— И вы ведь понимаете, что заинтересуют или нет ваши следующие сценарии продюсеров, зависит от успеха именно этого фильм?

Я уже понимала, к чему он клонит.

— Да.

— Тогда… — Эдвард указал на трейлер Алекса. – Это ваш путь к успеху. С таким настроением, как сейчас, Алекс загубит вашу карьеру.

Ланч подошел к концу, стали созывать работников на свои места.

Эдвард не сводил с меня глаз.

— Нет, — прошептала я. – Так быть не должно.

Я вернулась на рабочее место, но в голове вместо сценария я обдумывала только наши с ним встречи. И да, все сходилось – я действительно больше напоминала нимфоманку, чем адекватную женщину. Та бы скорее купила выбранное белье, а не взяла его на сдачу к вибратору. И не затрахала бы себя до смерти в душе. Нашлось объяснение даже его внимательному взгляду. Он, похоже, не верил, что мне действительно так хорошо с ним.

Сначала в шкафу он подозревал меня в том, что я отдаюсь ему не по-настоящему, потом, что просто фанатка, которую на нем переклинило. Потом, что я озабоченная женщина, которая готова трахаться все равно где и с кем, лишь бы были оргазмы. И разумеется, Алекса это уязвляло. Как это все равно с кем? Когда рядом есть он, и я должна хотеть его, не потому что у меня просто зудит между ног, а потом что это он меня так возбуждает.

Жаль, Алекс не знал меня до того злополучного секса в шкафу среди чужих пальто. Я была серой мышью. Зубрилкой. У нас с Ваней до брака было в парке, в сумерках. И это было вау, как экстримально.

Чтобы бывший муж ласкал меня пальцами в автобусе по дороге в Минеральные воды, когда мы ездили в санаторий? Черта с два. Никому из нас даже не пришло бы такое в голову.

Отчасти Алекс был сам виноват в том, что раскрыл меня, сделал такой. Открыл что-то новое и я вместе с ним решила, что можно идти в отрыв. Пустилась во все, мамочки родные, тяжкие. Но представляю, какое у него будет лицо, если я скажу ему, что это он во всем виноват, потому что до него у меня секс был раз в неделю и тот мог пройти без оргазма.

Я все равно не видела разницы в его игре, сколько ни приглядывалась после ланча. Но я увидела мрачные взгляды Эдварда, которыми он обменивался с Кевином. Пару раз продюсер отводил Алекса в сторону и говорил с ним. Был первый день съемок, он был само терпение. Это были важнейшие сцены фильма, и если Алекс будет играть плохо, фильм обречен на провал.

Удивительно, я создала сценарий, отдала на алтарь карьеры собственную жизнь и теперь могла погубить все свои начинания. Но я не могла переступить через себя. Не могла прийти к нему, встать на колени и позволить делать со мной, что угодно.

Нет. Алексу придется научиться договариваться с людьми.

Следующие три дня прошли также паршиво. Вечерами Алекс садился на байк прямо посреди съемочной площадки и уезжал в закат, поднимая столбы пыли и оглушая окрестности ревом мотора. Кевин мрачнел на глазах. Эдвард обменивался с продюсером понимающими взглядами. Съемочная группа затаилась.