Слоун сморгнула слезу. «Джордан… Я не могу без тебя… Я хочу снова быть твоей женой… Если я еще небезразлична тебе».


Стадион поло в Мейфилд-парке. Джордан слез с лошади и протянул поводья конюху. Ухватив за ремешок шлем, он прошел мимо трейлеров и опустился в один из шезлонгов. Обмотав вокруг шеи влажное полотенце, потянулся к холодильнику за водой. Отвинтив крышку, Джордан сделал большой глоток и начал задумчиво разглядывать игроков, тренирующихся на поле.

Он играл сегодня нормально, как всегда, но с трудом. Его мысли неотступно были заняты Слоун. Джордан думал о ней всегда, с тех пор как ушел тогда из Мунстоуна.

Он совершил ошибку и теперь знал это.

Все время с начала года Джордан искал ее, искал повсюду. Прилетел в Штаты, поехал в Мунстоун – где Слоун, не знал никто. Возможно, у Эммы были какие-то сведения, но она молчала. Он полетел в Нью-Йорк и обнаружил, что Слоун сравнительно недавно была у себя в квартире. Джордан поговорил с Кэти и Адриенной. Они тоже ничем не помогли ему. Это было очень не похоже на Слоун – исчезнуть вот так, не сказав никому ни слова.

Джордана преследовали мысли о ней… Он страдал.

* * *

Расположившись на заднем сиденье такси, Слоун очень волновалась. Она уже давно научилась подавлять волнение без таблеток, и за семь месяцев это было ее главным достижением. Она победила. Вначале одна, проведя две недели в своей квартире, затем в наркологическом центре в Калифорнии, где в течение трех месяцев окончательно освободилась от наркотической зависимости.

«Больше к этому я уже никогда не вернусь».


«Теперь уже скоро».

Макс Киньон радовался, предвкушая этот матч, радовался больше, чем когда-либо за всю свою спортивную карьеру. Это был финал Кубка мира Международной федерации поло, но для Макса этот матч значил так много потому, что ему предстояло встретиться с Джорданом. В последний раз.


Ланс чуть не уронил бокал – очень дрожали руки.

И вообще он начал терять контроль над собой. Уже и наркотик не действовал, не то что прежде. Тогда хоть эта дрянь помогала как-то справиться с бедой, а теперь… Теперь злая сила взяла над ним верх. Он потерпел полное поражение.

И Хиллер… Почему этот человек, привыкший побеждать, настоял на том, чтобы Ланс играл в таком важном турнире, как Кубок мира МФП? В такой-то форме, как у него сейчас? Черт возьми, Ланс абсолютно не понимал, почему Хиллер держит его в команде после того инцидента с Надин.

Он налил себе еще виски в бокал и поднял его.

– За тебя, папа… Уверен, ты сейчас гордишься мной. Еще бы, я участвую в Кубке мира МФП! Твоя мечта сбылась, папа, смейся же… и радуйся.

* * *

К стадиону «Мейфилд» Слоун подъехала в полдень. Она поставила машину близко к краю поля и долгое время сидела, не выходя и наблюдая за тренировочным матчем.

Мужа она узнала сразу же, даже в шлеме и защитной маске. Он вроде не изменился. Или изменился? Этого пока Слоун не поняла. Насчет себя она знала точно, что изменилась, и очень. Оставалось надеяться, что к лучшему.

Джордан все-таки увидел ее. Как только Слоун вышла из машины, он остановил лошадь в нескольких метрах от нее и спешился.

– Даже не знаю, хочешь ли ты меня видеть, – тихо начала она.

Джордан снял шлем и обнял ее.

– Не хочу видеть тебя? – пробормотал он. – Что такое ты говоришь! Да я искал тебя все это время… Повсюду! Где ты была?

– В Калифорнии… в наркологическом центре. Затем… некоторое время провела в одиночестве. – Она отстранилась и посмотрела ему в глаза. – Ты искал меня?

Он кивнул.

– Никто не знал, где ты… ни Кэти, ни Адриенна, ни Эмма, ни даже Тревис.

Слоун кратко рассказала, что произошло с ней за эти семь месяцев.

– Понимаешь, – закончила она, – я должна была убедиться, что с этим навсегда покончено.

– И убедилась?

Слоун кивнула и улыбнулась:

– И где же ты искал меня?

– Почти везде. – Джордан теснее прижал ее к себе. – Даже нанимал частного детектива, но все бесполезно.

Она поцеловала его в губы.

– Я так боялась тебя потерять!

– Никогда… – Он отбросил с ее лба прядь волос. – Мы больше никогда не расстанемся. Слышишь? Мне не следовало тогда уходить. Осознав это, я ругал себя на чем свет стоит. Но наблюдать со стороны за тем, как ты себя убиваешь, я тоже не мог…

– Я люблю тебя, Джордан. Ты единственный человек, которого я любила. Давай больше не вспоминать об этом…


Айан был в недоумении.

Бессмыслица какая-то! Он знал Гейвина Хиллера давно, гораздо дольше, чем ему хотелось бы, и для него не было тайной, что победа для этого человека – все. А уж победа его команды в Кубке мира МФП стала бы таким же великим событием, как получение одной из его скаковых лошадей приза в «Тройной короне».[40] Так почему же, зная теперешний уровень Ланса, Хиллер поставил его играть в финале?

И еще: почему Макса Киньона, об участии которого в финальном матче с командой США не было прежде заявлено командой Англии, в самый последний момент включили в список? Что за всем этим кроется? Оба эти вопроса тревожили Айана.

Слишком много он слышал рассказов…


– Как я рад, что ты наконец вернулась, любимая, – прошептал Джордан. Придя в отель, они занимались любовью, будто хотели наверстать упущенное. И до сих пор не разжали объятий. – Слава Богу, все беды позади.

– Вернуться так замечательно! – Слоун прижалась к мужу. – Я уж и не мечтала, что это когда-нибудь повторится. А знаешь, в клинике я почему-то часто вспоминала Джилли.

– Джилли? – удивился Джордан.

– Да. Ведь теперь, когда она оставила Макса…

– Оставила его Джилли или нет, не имеет для меня никакого значения! – отрезал Джордан. – Джилли осталась в далеком прошлом.

– Но она все еще любит тебя.

– Очень жаль, но в этом смысле ничем ей помочь не могу. Оглядываясь назад, я понимаю, что никогда и не любил ее. – Джордан еще сильнее прижал к себе Слоун. – Это была не любовь, а страсть.

– А ко мне ты разве не испытываешь страсти?

– Что за вопрос?

Слоун лукаво улыбнулась:

– Значит, и то и другое уживаются? То есть любовь и страсть. Или нет?

Джордан улыбнулся:

– Вот отыграю финальный матч, и тогда мы с тобой наберем поэтических книжек и засядем искать ответ. А пока… – он взял Слоун за подбородок и приблизил ее лицо к своему, – пока… – Джордан перевернул ее на спину и накрыл собой. – Господи, как я по тебе соскучился!

– Тебе нужно побриться, – засмеялась Слоун.

– Потом. – Он прошелся языком по ее шее. – Сейчас я очень занят.

– М-м-м… – пробормотала Слоун и погрузила пальцы в его волосы.

Вначале он проложил на ее теле дорожку из поцелуев – от ключиц до грудей. Затем вплотную занялся сосками, проделывая с ними всевозможные фокусы. Он целовал их, покусывал, лизал, потом изобразил грудного младенца. Слоун выгнула спину: желание пронзило ее, как электрический ток. Она схватила его за плечи, а Джордан, оставив наконец ее груди, двинулся вниз, к внутренней стороне бедер, и начал целовать Слоун там. Его язык, горячий и влажный, искал самое сокровенное место и быстро нашел. Вся трепеща, Слоун застонала, выгнулась навстречу ему, побуждая его войти в нее. Джордан медлил до тех пор, пока она не издала приглушенный крик. И тогда он вонзился в нее с таким напором, что у Слоун перехватило дыхание, и начал быстро двигаться внутри. Она тихо стонала, не отпуская его плечи.

Слоун почти забыла это чувство, так это было давно. Как замечательно быть живой! Господи, как она любила его!

Оргазма они достигли вместе и после слились в долгом поцелуе.

– Слава Богу, что ты вернулась, – прошептал он ей на ухо.


Слоун знала, что сегодня у Джордана большой день.

Она предпочла бы сидеть у линии заграждения, чтобы, как всегда, встречаться с ним в перерывах между периодами, но из Рима прилетели Габи и Карло. Слоун давно не видела их, поэтому села рядом с ними на трибунах, сейчас до отказа переполненных. Билетов не было даже на стоячие места.

– Джордан сегодня превзошел самого себя, – заметила Габи, наблюдая за игрой. – Я еще ни разу не видела, чтобы он играл лучше. Несомненно, в этом году десятый рейтинг ему обеспечен.

– Ему уже давно должны были присвоить его, – сказала Слоун.

Именно в этот момент произошло столкновение. Упали три лошади. Двое игроков поднялись на ноги, по-видимому, без повреждений. Один лежал на траве. На поле побежали болельщики. Мерцая огоньками, появилась машина «скорой помощи».

– Боже мой! – вскрикнула Слоун.

Она пыталась рассмотреть, что происходит на поле, но видно было плохо. В громкоговорителях комментатор что-то возбужденно пояснял по-немецки. Слоун ничего не понимала. Нужно срочно найти Джордана.

«Неужели это случилось именно сейчас?.. Невероятно…»

Не слушая уговоров Габи, она стала пробиваться через толпу к игровому полю.

«Пожалуйста, Господи, прошу Тебя… только не сейчас, – молилась Слоун, протискиваясь вперед. – Только не сейчас…»


– Тебя следовало давно уже прикончить, сукин ты сын! – хрипел Джордан. Сжимая руками горло Ланса, он прижал его к полу. – Тебя следовало прикончить, когда я обнаружил, что ты даешь Слоун наркотики!

– Она меня просила, – выдохнул Ланс, пытаясь освободиться. – Слоун была в безвыходном положении…

– Ты же почти убил ее, негодяй!

– Джордан… не надо!

Он поднял глаза, не отпуская Ланса. К ним быстро приближалась Слоун.

– Джордан! Отпусти его!

Он хотел ей ответить, но в этот момент чьи-то сильные руки взяли его за плечи и оторвали от Ланса.

– Отпусти его, Джордан!

Это был Айан Уэллс.

– Отпусти и успокойся! – властно потребовал он.

– Но этот сукин сын чуть не убил меня! – заявил Джордан.

– Я сказал, успокойся! – рявкнул Айан. – Он не виноват!

Тем временем два конюха уже подняли Ланса на ноги.