Николай ждал их на палубе, одетый в белые льняные брюки и белую рубашку с распахнутым воротником. На шее у него красовалась массивная золотая цепь, на запястье – золотые «Ролексы» с бриллиантами на циферблате. Едва увидев Веронику, он просиял. Он дружески обнял ее и поздоровался с Джой и Джульеттой. Официантка принесла всем троим бокалы с шампанским.

– Хотите посмотреть яхту? – спросил он, и все трое с воодушевлением согласились. Николай провел их по трапу на верхнюю палубу, где были роскошные шезлонги, бар, экран, чтобы смотреть кино в теплые ночи, и вертолетная площадка, которая выглядела огромной. На площадке стоял один из реактивных вертолетов Николая.

Палубой ниже они попали в рубку, которую любезно показали им капитан яхты и три его помощника. Экипаж яхты состоял из пятидесяти человек, многие из них были на палубе и с восхищением глазели на девушек. Николай то и дело улыбался Веронике, как давнему другу, и эти улыбки не прошли незамеченными для ее дочерей. Вероника так и не поняла, в ужасе девочки или в восторге, но при виде великолепия яхты они явно растерялись, тем более такой огромной, как океанский лайнер.

Им показали шесть кают для гостей, два салона, кинотеатр, просторный тренажерный зал со всевозможными тренажерами, спа с двумя ждущими наготове массажистами в форме, а Николай с гордостью объявил, что на судне есть даже парикмахер и мастер маникюра. Библиотеку заполняли книги, большая, обшитая деревянными панелями столовая предназначалась для застолий в ненастную погоду, а еще более обширная столовая под открытым небом – для теплых вечеров, здесь же был открытый бар, уютные уголки на каждой палубе, игорный зал, где, по словам Николая, он любит играть в покер с друзьями. Последним экспонатом экскурсии стал камбуз, где для гостей готовили еду три шеф-повара и четыре су-шефа. Внутри яхта напоминала плавучий город, а когда все вышли на главную палубу, прилегающую к самой большой гостиной, в палубном баре уже ждала их икра. Само пребывание на этом судне ошеломляло, и Вероника видела, что дочери буквально потрясены. Хозяин яхты держался обаятельно и любезно, казался гостеприимным, демонстрировал ум и широту суждений. Он явно гордился своей яхтой и был только рад показать ее. Да, он был немного грубоват, никто не смог бы отрицать это, но приятен в общении и дружелюбен.

Джульетта даже не вспомнила о своей морской болезни. Качка на яхте не ощущалась – как объяснил Николай, благодаря огромным успокоителям качки. Он рассказал, как несколько раз переплывал на этой яхте через Атлантический океан, а еще одну яхту он держал в Карибском море, неподалеку от острова Сен-Бартелеми. Здесь повсюду роскошь была возведена в невообразимо высокую степень, и Вероника невольно гадала, как себя чувствовал бы на такой яхте Эйдан. Осуждать это великолепие было бессмысленно, оставалось лишь ошеломленно глазеть на него. Судно и вправду было прекрасное, но излишняя роскошь резала глаз. Пассажирам яхты были обеспечены любые удобства, какие только можно купить за деньги. Картины на стенах стоили миллионы. Отделка была кричащей, почти безвкусной, но Николаю она нравилась.

Вероника думала о том, что это зрелище невольно будоражит воображение. На борту яхты Николай держал двух Пикассо, несколько полотен Джексона Поллока и большую картину Шагала в главной гостиной. При виде картин дочери Вероники онемели, особенно Джульетта, хорошо разбиравшаяся в живописи. Вероника чуть не рассмеялась при виде изумления на их лицах, когда Николай часом позже усадил их за обеденный стол. В честь гостей приготовили настоящий пир с омарами и молочным поросенком, бесподобным на вкус. Сегодня его юная компаньонка не появлялась. Казалось, он путешествует один, но Вероника догадывалась, что эта девушка скрывается где-то в недрах яхты, если уж Николай заставил ее ждать в спальне несколько часов, пока ужинал с Вероникой на террасе «Хасслера». Похоже, никаких угрызений совести он по этому поводу не испытывал. Николай был из тех людей, с которыми всегда рядом есть красивая женщина – если не как подруга, то как аксессуар.

– Ваша мама не рассказывала вам, как мы с ней познакомились? – спросил Николай у девушек за ужином, и они сразу заинтересовались.

– Нет, не рассказывала, – ответила Джой, многозначительно взглянув на мать. Теперь она была заинтригована этим знакомством еще больше, чем когда увидела яхту.

– Я чуть не переехал ее в Риме своим «Феррари», – объяснил он, с раскаянием взглянув на Веронику, которая ободряюще улыбнулась. – Это было ужасно, но она даже не рассердилась. Движение было кошмарное, все ехали на большой скорости. Я чудом не наехал на нее. Оказалось, мы живем в одном и том же отеле, поэтому я доставил ее туда и вызвал врача. А потом мы поужинали, – объявил он так гордо, словно ужин в компании с Вероникой был неслыханной честью. – И вот теперь мы друзья! – Он обвел всех троих сияющим взглядом. – И вы здесь, на моей яхте! Я пообещал ей в Риме, что приведу яхту, чтобы мы смогли поужинать здесь. Вот и привел, – стюард тем временем разливал «Шато Марго» 1983 года, что окончательно потрясло Джульетту.

– А ты нам ничего не рассказала, мама! – укоризненно воскликнула Джой.

– Со мной все в порядке, – отмахнулась Вероника. Сначала ей не хотелось беспокоить девочек, а потом, в Венеции, она познакомилась с Эйданом и слишком увлеклась поездками с ним, чтобы вспоминать об аварии, которой удалось чудом избежать.

– Она взлетела в воздух, как бабочка! – произнес Николай, вспоминая ужасный момент, когда он уже думал, что убил или как минимум сильно покалечил ее. – Рим – очень опасный город. А как вам Венеция? – спросил он Веронику.

– Чудесно! Я побывала в монастыре, о котором говорила вам, – выясняла насчет моей картины. Сейчас там уже идут исследования, но о результатах мне пока не сообщили. Затем я съездила в Сиену и Флоренцию, и это было замечательно. Обожаю Уффици, – призналась она под ошеломленными взглядами дочерей.

– Когда же ты успела?

– После Венеции, – как ни в чем не бывало, ответила она. – Перед тем как встретилась с вами здесь.

– И ничего нам не рассказала? А мы думали, ты вернулась в Париж.

– Раз уж я оказалась в Италии, то решила осмотреть достопримечательности, – ее ответ прозвучал уклончиво, дочери переглянулись, но Вероника сделала вид, будто ничего не замечает.

На десерт им подали профитроли и шоколадное суфле, потом Николай закурил сигару и обратился к Веронике:

– А у меня к вам предложение, – он улыбался, и девушкам стало ясно, что ему очень нравится их мать. – Я хочу, чтобы вы написали мой портрет. Вот так. Осенью я приеду в Нью-Йорк, тогда мы этим и займемся, – он не спрашивал, согласна ли она, есть ли у нее время. Дело он считал уже решенным, и Вероника рассмеялась.

– Но вы даже не знаете, какой у меня стиль. И потом, я давным-давно не писала портретов, по крайней мере, серьезно не занималась живописью.

– Она прекрасно рисует! – вмешалась Джой.

– Я вам доверяю, – успокоил ее Николай, взмахнув сигарой. Запах этой сигары, явно кубинской, понравился Веронике и напомнил ей об отце. Марку сигары она тоже угадала – это была «Коиба».

– О своем приезде я сообщу вам.

– Моя работа может разочаровать вас – Вероника занервничала, но Николай, видимо, ничуть не сомневался в своем решении.

– Ни за что не поверю. Я точно знаю: вы – великий художник.

Официантка разлила по бокалам «Шато д’Икем», которое гостьи с наслаждением пригубили.

Потом Николай заговорил о своей коллекции живописи, заверил, что будет счастлив принять Веронику с дочерьми в своем лондонском доме или на своих яхтах в любое время. Беседуя, они просидели за столом еще час, и наконец Вероника сказала, что им пора обратно в отель – день выдался долгим, а Джой улетает завтра ранним рейсом. Но расставаться никому не хотелось. Гостеприимство было в натуре Николая, благодаря ему пребывание на его яхте становилось незабываемым. На прощание он поцеловал всех троих и долго махал с палубы, пока катер вез их к причалу. Вернувшись в отель уже после полуночи, Вероника и ее дочери чувствовали себя Золушками.

– Ничего себе, мама! Что это было? – выпалила Джой, как только они вошли в холл отеля «Эден-Рок». Она улыбалась во весь рот. – Значит, он чуть не сбил тебя в Риме?

– Вообще-то, нет. Он ухитрился объехать меня, – и она мысленно добавила: «Благодаря Эйдану». – Но в дальнейшем он повел себя как джентльмен. В «Хасслере» он жил в роскошном люксе, там мы и поужинали на террасе.

– На мой взгляд, звучит очень пикантно, мама, – Джой смотрела на нее по-новому, и Вероника рассмеялась. Видимо, у девочек никогда не возникало мысли, что у нее могут появиться интересные знакомые. Правда, в ее жизни они случались редко.

– Ничего подобного, – заверила она. – С ним была девушка. Очень хорошенькая, моложе вас.

– Неудивительно, – вступила в разговор Джульетта. – Я видела какую-то очень симпатичную девушку – она шмыгнула в салон к парикмахеру, пока мы осматривали яхту, а когда нам показывали тот салон, ее там уже не было. Но эта яхта невероятна! Наверное, Николай – самый богатый человек в мире.

– Есть и другие такие же, как он, – отозвалась Вероника. Эта новая поросль богатых людей появилась в последние годы, ее представителей часто видели в Европе. Вероника знала, что люди, подобные Николаю, постоянно бывают в Париже. – Хоть и верится с трудом. А яхта действительно потрясающая.

– А я до сих пор не могу поверить, что ты не рассказала нам о поездке во Флоренцию, – добавила Джой.

– Вы всегда так заняты, а мне обычно нечего рассказывать. Мне Николай тоже в диковинку. Но я подумала, что вам будет интересно увидеть яхту. Я тоже была о ней наслышана. А она, оказывается, гораздо больше и удивительнее, чем я думала.

– На таких яхтах меня совсем не укачивает, – сообщила Джульетта таким тоном, словно сделала важное открытие, и ее мать с сестрой рассмеялись. Выпив за ужином немало вина, все были в отличном настроении.