— О Боже мой. — Сара тяжело опустилась на стул. Она буквально заболела от подобной мысли. Его ребенок в их семье, это даже хуже, чем два бесцветных ребенка Сесиль.

— Ты беременна? — прямо спросила она Изабель.

— Я не знаю, мы не предохранялись.

— Как чудесно. Не могу дождаться результатов через несколько недель. — Конечно, всегда можно сделать аборт, но аборт — не выход, теперь выходом было замужество.

— Мы хотим пожениться этим летом или самое позднее на Рождество. В замке, — заявила Изабель. Она говорила так, словно он научил ее, так оно и было. Он хотел большую, пышную свадьбу, чтобы они не смогли так легко от него избавиться. В любом случае им теперь это трудно сделать. Он был католик и хотел обвенчаться с Изабель в католической церкви в Риме, после чего они собирались сыграть свадьбу в замке. Он уже сказал Изабель, что это его единственное условие — быть обрученным в глазах Бога, и когда Лоренцо говорил это, он едва не плакал. К счастью, Сара не слышала этого.

Они обсуждали это, спорили и кричали полночи, пока Джулиан не охрип, у Сары раскалывалась голова, а Изабель была в полуобморочном состоянии, и Лоренцо давал ей нюхать соль, прикладывал лед и влажные полотенца. Наконец Сара уступила. У нее не было выбора. Если бы она не согласилась, они могли бы сбежать снова. Она была в этом уверена. И Изабель поклялась, что они убегут. Сара пыталась добиться, чтобы они подождали год, но они даже не хотели слышать об этом. И Лоренцо продолжал настаивать, что было бы лучше сделать это теперь в том случае, если она действительно беременна.

— Почему бы нам не подождать, пока это не выяснится? — спокойно предложила Сара. Но они уже не соглашались подождать даже до Рождества. Лоренцо, точно оценивая всю меру их ненависти, знал, что если он не добьется результата сейчас, то позднее они найдут какой-нибудь способ избавиться от него.

Итак, до конца ночи они все согласились на конец августа, свадьба будет в замке в кругу самых близких друзей. Больше никаких гостей и никакой прессы. Лоренцо был разочарован тем, что не будет большой свадьбы, которой они заслуживали, но он обещал Изабель сказочный прием в Италии, за который ее мать платить отказалась.

Это была горькая ночь для нее и для Джулиана. А Изабель вышла из комнаты и направилась с Лоренцо в его отель. Теперь ее никто не мог остановить. Она была одержима собственным уничтожением.

Свадьба была немноголюдная, но устроенная со вкусом в замке Шато де ля Мёз, и на ней присутствовали только близкие друзья. Изабель выглядела прелестно в коротком белом платье, заказанном у Марка Когана, и большой красивой шляпе. Сара была рада хотя бы тому, что дочь не беременна.

— Из Англии на свадьбу приехали Филипп и Сесиль. Джулиан был посаженым отцом, а Ксавье нес кольцо, хотя Сара была бы рада, если бы он потерял его.

— У тебя взволнованный вид, — заметила Эмануэль, понизив голос, когда они пили в саду шампанское.

— Я могла отказаться от всего этого до ленча, — мрачно сказала Сара. Она наблюдала за церемонией венчания, которую проводили католический священник и епископ в саду ее замка. Это была двойная формальность, и это было вдвойне гибельно для Изабель.

Весь день Лоренцо изливал свои чувства, смеялся и всех очаровывал, произносил тосты и говорил о том, как ему жаль, что он не успел познакомиться с великим герцогом, отцом Изабель.

— Он немного перегнул, не так ли? — заметил Филипп, первый раз вызвав у матери смех своим сдержанным высказыванием. — Он трогателен.

— Вдобавок ко всему остальному.

По сравнению с ним Сесиль была Грета Гарбо. Теперь Саре не нравились уже двое. Но Сесиль просто нагоняла на нее скуку, а Лоренцо она ненавидела, что разбивало ей сердце. Она знала, что никогда не будет близка с Изабель, пока та замужем за Лоренцо. И то, как она относится к мужу дочери, ни для кого не было секретом.

— Как только Изабель может так заблуждаться?! — в отчаянии воскликнула Эмануэль. — С ним все так ясно… он отвратителен…

— Она молода. Она не знает пока, что есть подобные люди, — мудро заметила Сара. — К несчастью, за короткое время ей теперь придется многое узнать. — Она вновь вспомнила о своем неудачном браке с Фредди ван Дерингом. Она пыталась уберечь дочь, но это оказалось бесполезно. Изабель сделала выбор, и буквально все, кроме самой Изабель, понимали, что выбор неудачен.

Свадьба продолжалась до вечера, а затем Изабель и Лоренцо уехали. Медовый месяц они собирались провести в Сардинии, на новом курорте, и погостить у его друга в Ага-Кхане, по крайней мере так он говорил. Но Сара могла себе представить, скольким людям он сказал, что должен исчезнуть бесследно на несколько лет, если он выдержит так долго. И она надеялась, что он не выдержит.

После того как они уехали в аэропорт в нанятом «роллс-ройсе» с водителем, семья мрачно сидела в саду, думая о том, какую глупость сделала Изабель, и чувствуя, что они потеряли ее навсегда. Только Филиппа, кажется, это не слишком беспокоило, как и обычно. Он спокойно болтал о чем-то с подругами Сары и Эмануэль, но, глядя на остальных, скорее можно было подумать, что это похороны, а не свадьба. Сара чувствовала себя так, словно она потеряла не только дочь, но и мужа. Он ужаснулся бы, если бы увидел Лоренцо.

Сара получила от Изабель короткую весточку, когда они прибыли в Рим, потом о ней не было слышно до Рождества. Сара звонила ей один или два раза и послала несколько писем, но Изабель не отвечала. Было ясно, что она сердилась на них. Но Джулиан разговаривал с ней пару раз, и Сара знала, что с дочерью все в порядке. Однако никто из них понятия не имел, счастлива ли она. Весь следующий год Изабель не появлялась в замке и не хотела, чтобы Сара приезжала к ней. Сара не поехала. Джулиан один раз летал в Рим, чтобы повидать ее. Он сказал, что она стала очень серьезной и очень красивой и выглядит очень по-итальянски, и, судя по их общим счетам, она истратила целое состояние. Она купила маленькое палаццо в Риме и виллу в Умбрии. Лоренцо купил яхту, новый «ролле» и «феррари». И насколько Джулиан мог заметить, детей у них не предвиделось.

Они приехали в замок на Рождество через год, правда, неохотно. Изабель была со всеми сдержанна, Саре она подарила золотой браслет с жемчугом. На следующий день они с Лоренцо уехали кататься на лыжах в Кортину. Трудно было догадаться, как они живут. Изабель не открылась даже Джулиану. И только Эмануэль удалось разузнать правду. Она летала в Рим после деловой поездки в Лондон, где она встречалась с Нигелем и Филиппом, и позднее рассказала Саре, что Изабель ужасно выглядит. У нее были круги под глазами, она сильно похудела и совсем не смеялась. И каждый раз, когда Эмануэль с ней виделась, Изабель была без Лоренцо.

— Я думаю, что у нее неприятности, но не уверена, что она готова тебе в этом признаться. Просто постарайся держать дверь открытой, и в конце концов она вернется домой. Я в этом убеждена.

— Надеюсь, ты права, — грустно ответила Сара. Эта потеря была так тяжела для нее, она потеряла свою единственную дочь.

Глава 27

Прошли три мучительных года, прежде чем Изабель снова вернулась в Париж. Они приехали, когда Сара пригласила их на юбилей «Вайтфилда», который она устраивала в Лувре. Они заняли часть Лувра для приема. Прежде этого никогда не делалось. Эмануэль пришлось использовать свои связи в правительстве, чтобы получить разрешение. Весь прилегающий район собирались оцепить, и предполагалось для этого нанять не одну сотню музейных охранников и жандармов. Лоренцо знал, что это событие нельзя пропустить. Сара была поражена, когда они приняли приглашение. Их брак длился уже пять лет, и Сара почти смирилась с потерей Изабель. Всю свою энергию и привязанность она отдавала Джулиану, и в какой-то степени Филиппу, так как его она видела меньше. Он был женат на Сесиль уже тринадцать лет, и в прессе появлялись намеки на его связи, но никогда не утверждалось прямо. Сара подозревала, что из-за уважения к его положению. По мнению некоторых, герцог Вайтфилд был заядлым игроком в кости.

Прием, который устраивала Сара, был самым ослепительным из всех, какие видел Париж. Женщины были так восхитительны, что захватывало дух, а мужчины так представительны, что за ее центральным столом можно было бы избрать пять правительств. Там присутствовал президент Франции, Онаси-сы, Рейнеры, арабы, греки, все сколько-нибудь важные американцы и все коронованные особы Европы. Каждый, кто носил драгоценности, был там, а также множество молодых женщин, которые надеялись, что будут носить драгоценности. Там собрались куртизанки и королевы, очень богатые и очень известные. В сравнении с этим прием пятилетней давности померк. Не останавливались ни перед какими затратами, Сара сама была поражена, когда увидела это. Она сидела, умиротворенная победой, любуясь праздником, в то время как тысячи гостей ели, танцевали, пили, стараясь при этом извлечь выгоду друг из друга и воспользоваться прессой, и некоторые не слишком красиво вели себя, хотя этого никто не понял.

Джулиан пришел с очень милой девушкой, актрисой, о которой Сара читала в связи с недавним скандалом. Это была интересная перемена в нем. В последнее время он приходил с хорошенькими бразильскими моделями. Джулиан никогда не испытывал недостатка в девушках, но всегда хорошо себя вел. Они любили его, когда появлялись и когда оставляли его, никто не мог бы пожелать большего. Саре хотелось увидеть, какую жену он себе выберет, но в двадцать девять лет он, кажется, не подавал признаков того, что собирается сделать это, и она его не принуждала.

Филипп, конечно, пришел с женой, но большую часть вечера он провел с девушкой, которая работала у Сен-Лорана. Он познакомился с ней год назад в Лондоне, и, кажется, у них было очень много общего. Он всегда заглядывался на девушек Джулиана. Актрису он тоже заметил, но ни разу не оказался поблизости, чтобы познакомиться с ней, а потом они затерялись в толпе. Позднее пришлось искать Сесиль целую вечность, она весело болтала с королем Греции о лошадях.