Однажды днем, через месяц после появления немцев в замке, Сара, возвращаясь домой с фермы, увидела на старой грязной дорожке возле конюшен группу орущих, улюлюкающих солдат. Она удивилась, что они там делают, но понимала, что подходить к ним близко не следует. Все они представляли для нее потенциальную опасность. Несмотря на ее нейтральное американское гражданство, она оставалась для них врагом, а они были оккупационными войсками. Сара видела, что они смеются над чем-то, и уже направилась к дому, как вдруг увидела перевернутую на обочине дороги корзинку земляники. Это была одна из ее корзинок, а ягоды Эмануэль собирала для Филиппа, потому что он очень любил их. И тут она поняла. Они, словно кошки, играли с мышкой, крошечной жертвой, над которой издевались и мучили в кустах. И не раздумывая Сара поспешила к ним. Освещенная солнцем, в своем старом выгоревшем желтом платье, она казалась еще полнее. Ее волосы были заплетены в косу, и она перебросила ее на спину, когда подошла к ним. У нее перехватило дыхание, когда она увидела Эмануэль. Та стояла в разорванной блузке с обнаженной грудью, юбка тоже была порвана и соскользнула на бедра, а немцы издевались, глумились и дразнили ее. Двое солдат держали ее за руки, а третий целовал ее, щекоча ей грудь.

— Прекратите! — закричала Сара не в силах сдержаться от гнева. Эмануэль была ребенок, девочка, и Сара знала из разговоров с ней, что та сохранила невинность. — Немедленно прекратите это!

Она схватила одного из солдат за ружье, а он грубо оттолкнул ее, и над ней засмеялись, выкрикивая что-то по-немецки. Сара тотчас направилась туда, где стояла Эмануэль, по ее лицу были размазаны слезы, она была унижена, напугана, и ей было стыдно. Сара попыталась обрывками блузки прикрыть ей грудь, и пока она делала это, один из солдат потянулся к ней и привлек Сару к себе, прижимаясь к ее ягодицам. Она сделала попытку повернуться к нему, но он удерживал ее, одной рукой лаская ей грудь, а другой больно сжимая ее огромный живот. Она старалась вырваться, но он продолжал похотливо прижиматься к ней, и она в ужасе подумала, не собирается ли он ее насиловать. Сара отыскала глазами Эмануэль и попыталась успокоить ее своим взглядом, но было видно, что девочка насмерть перепугана. Теперь к ее страхам прибавился еще страх за свою хозяйку, так как один из солдат держал Сару за руки, а другой запустил свою руку между ног, и тогда Эмануэль пронзительно закричала, представив, что может случиться, но почти одновременно с ее криком раздался выстрел. Эмануэль отскочила, а Сара, воспользовавшись моментом, вырвалась, оставив в руках немца обрывки своего платья. Ее длинные стройные ноги и огромный живот обнажились. Но она быстро подошла к Эмануэль и повела ее прочь, только тут осознав, что рядом стоял комендант, его глаза сверкали от ярости, когда он в бешенстве выкрикивал приказания. Он все еще держал револьвер, высоко подняв его, и выстрелил еще раз, чтобы солдаты поняли, что он не шутит. Затем комендант! опустил руку и направил револьвер по очереди на каждого из них, и, добавив еще что-то по-немецки, убрал револьвер в кобуру и велел им разойтись. Позднее он приказал посадить всех их на гауптвахту, которую они оборудовали позади конюшен. Как только солдаты ушли, он быстро подошел к Саре и Эмануэль. Его глаза переполняли боль и сострадание. Комендант быстро отдал какое-то приказание ординарцу, стоявшему рядом с ним, тот исчез на мгновение и появился снова с двумя одеялами. Сара сначала накрыла Эмануэль, сама завернулась в другое одеяло. Она заметила, что это было одно из ее одеял, забытое в замке во время переезда в коттедж.

— Обещаю вам, что такое больше никогда не повторится. Эти люди — свиньи. Они выросли в хлеву, большинство из них, и они просто не имеют представления о том, как следует вести себя. Если я еще раз увижу, что кто-то из них сделает что-нибудь подобное, я застрелю его на месте. — Он побелел от гнева, когда говорил это. Эмануэль все еще дрожала от пережитого. Сара не чувствовала ничего, кроме бешенства.

Подойдя к коттеджу, они увидели Генри, играющего в саду с ребенком. Мальчика предупреждали, чтобы он держался подальше от имения, боясь, что солдаты могут пристать к нему. Но сегодня он пришел повидаться с сестрой, а Эмануэль попросила его поиграть с мальчиком, пока она сходит за ягодами.

— Вы понимаете, что они могли сделать? — Сара сделала знак рукой Эмануэль, чтобы та шла в дом. Она осталась с комендантом вдвоем и, глядя ему в лицо, продолжала: — Они могли убить моего неродившегося ребенка! — закричала она.

— Я очень хорошо понимаю и искренне прошу у вас прощения. — По его виду можно было судить, что он искренен, но хорошие манеры коменданта не смягчили Сару, поскольку она считала, что им совсем здесь не место.

— Она — молоденькая девочка! Как они посмели делать с ней такое! — Тут ее всю затрясло, и ей захотелось дать ему пощечину, но у Сары хватило благоразумия не делать этого.

Коменданту было неприятно то, что случилось с Эмануэль, но его гораздо больше огорчило то, что чуть не сделали с Сарой.

— Я от всего сердца прошу у вас прощения, ваша светлость. Я очень хорошо понимаю, что могло случиться. — Она была права. Они действительно могли убить ее ребенка. — Мы будем лучше следить за своими людьми. Даю вам слово офицера и джентльмена. Уверяю вас, такого больше не случится.

— Поживем увидим, — набросилась она на него и зашагала в коттедж, каким-то образом даже в одеяле умудряясь выглядеть красиво и достойно.

Комендант стоял, глядя ей вслед. Она была исключительная женщина, и ему было интересно, как она стала герцогиней Вайтфилд. Он нашел ее фотографию в кабинете Вильяма, где теперь поселился он, а также фотографию ее вместе с Вильямом, они выглядели такими красивыми и счастливыми. Он завидовал им. Он развелся перед войной и почти не видел своих детей. Оба были мальчики, семи и двенадцати лет, а его жена снова вышла замуж и переехала в землю Рейн. Он знал, что ее муж был убит в Познани в первые дни войны, но не виделся с ней, и, по правде говоря, он и не хотел ее видеть. Он болезненно пережил развод. Они поженились очень молодыми и всегда были слишком разными. Ему потребовалось два года, чтобы оправиться после этого удара, и тут началась война, теперь он был слишком занят. Он обрадовался, когда его назначили во Францию. Ему всегда нравилась эта страна. Он в течение года учился в Сорбонне, а закончил обучение в Оксфорде. И пройдя через все это, во всех своих путешествиях, за все сорок лет он ни разу не встретил женщину, подобную Саре. Ее красота, сила характера и выдержанность поразили его воображение. Ему хотелось бы встретиться с ней при других обстоятельствах.

Руководство госпиталем для выздоравливающих отнимало у него много времени, но вечерами Иоахим любил совершать долгие прогулки. Он хорошо изучил имение, даже дальние его уголки. Однажды вечером, в сумерки, он возвращался с маленькой речушки, которую обнаружил в лесу, и тут он увидел Сару. Она медленно брела, погруженная в свои мысли. Он не хотел напугать ее, но считал, что следует сказать ей что-нибудь, по крайнем мере для того, чтобы его неожиданное присутствие не захватило ее врасплох. И тут она повернулась к нему лицом, словно почувствовав, что рядом кто-то есть. Она остановилась и вопросительно посмотрела на него, но он быстро рассеял ее сомнения.

— Могу я помочь вам, ваша светлость?

Сара бесстрашно перебиралась через бревна и невысокую каменную стену и легко могла упасть, но она хорошо знала местность. Они с Вильямом часто приходили сюда.

— Я справлюсь, — спокойно ответила она, герцогиня до мозга костей. Она выглядела такой юной и прелестной. Казалось, она была рассержена меньше, чем обычно, когда встречалась с ним. Она все еще была огорчена тем, что случилось с Эмануэль на прошлой неделе, но до нее дошли слухи, что все участники злой забавы были наказаны, посажены на гауптвахту, и его справедливость произвела на нее впечатление.

— У вас все в порядке? — поинтересовался комендант, продолжая идти рядом с ней. Она хорошо выглядела в белом вышитом платье, сшитом для нее местной портнихой.

— Все в порядке, — ответила она, глядя на него так, словно видела в первый раз. Это был красивый мужчина, высокий, белокурый, но на лице уже появились морщины. Сара догадалась, что он был немного старше Вильяма. Она предпочла бы, чтобы его здесь не было, но вынуждена была признать, что он всегда исключительно вежливо обращался с ней и дважды помог.

— Вы, наверное, сейчас быстро устаете, — мягко заметил он. Сара пожала плечами и на мгновение погрустнела, вспомнив о Вильяме.

— Иногда. — Тут она снова посмотрела на Иоахима. В последнее время до нее доходили скудные вести о войне, и с начала оккупации она не получила ни слова от Вильяма. Связь с Англией была прервана. Сара знала, что он терзается в неведении.

— Вашего мужа зовут Вильям, не так ли? — спросил он. Она взглянула на него с удивлением, но кивнула в ответ.

— Он моложе меня, но полагаю, что я мог познакомиться с ним, когда учился в Оксфорде. Я думаю, он посещал Кембридж.

— Вы правы, — нерешительно проговорила она, — посещал. — Было странно предположить, что двое мужчин могли быть знакомы. В жизни иногда случаются странные вещи. — Почему вы поступили в Оксфорд?

— Я всегда мечтал об этом. Я очень любил тогда все английское. — Ему хотелось сказать ей, что он и сейчас любит, но он не мог. — Мне предоставилась чудесная возможность, и я постарался максимально воспользоваться ею.

Она задумчиво улыбнулась:

— Думаю, Вильям испытывал те же самые чувства по отношению к Кембриджу.

— Он был в футбольной команде, и я один раз играл против него. — Иоахим улыбнулся. — Он выиграл.

У Сары чуть не вырвался возглас одобрения, но она вовремя спохватилась и только улыбнулась, вдруг заинтересовавшись этим человеком. Она понимала, что в любой другой ситуации он бы ей понравился.

— Я бы предпочла, чтобы вас здесь не было, — честно призналась она, что звучало так по-юношески запальчиво, что он улыбнулся.