Джуд прошлась по комнате, вглядываясь в семейные фотографии в разномастных рамках. На одном из столиков стоял щербатый кувшин с весенними цветами. Обои выцвели, обивка поблекла, ковер протерся. Не помешало бы навести немного блеска, но главное уже есть. Дом, семья, преемственность. Стены этого дома помнят и гнев, и радость, и мирную тишину.

Да, этот чудесный дом создан для семьи, для детей, а вот ее коттедж создан для одиночества и размышлений.

Джуд обернулась на топот каблучков. Дарси — с развевающимися волосами — буквально слетела с лестницы.

— Вы тут будете прохлаждаться целый день, или мы все-таки едем в Дублин?

Дорога в Дублин на этот раз совсем не была похожа на первую ирландскую поездку Джуд. В машине не смолкали веселая болтовня и смех. Дарси знала все деревенские сплетни. Оказывается, юный Дуглас О'Брайан соблазнил Мэгги Бреннан, и, как только в церкви огласят их имена, сыграют свадьбу. А Джеймс Бреннан, узнав, что дочка бегала тайком из дома, чтобы поваляться где-то с Дугласом, так разъярился, что напился до потери сознания и проспал всю ночь в палисаднике, поскольку жена не пустила его в дом.

— Я слышала, что мистер Бреннан охотился за юным Дугласом, и, пока не миновала опасность, бедняга прятался на отцовском сеновале — где, как говорят, и свершалось преступление. — Бренна возлежала на заднем сиденье, надвинув на глаза бейсболку. — Думаю, когда распухнет живот, а под кроватью поселятся грязные сапоги Дугласа, Мэгги сильно пожалеет.

— Им нет еще и двадцати. — Дарси покачала головой. — Невеселое начало жизни.

— Зачем им жениться? — удивилась Джуд. — Они еще слишком молоды.

Дарси изумленно вытаращила глаза:

— А как иначе? У них же будет ребенок.

Джуд хотела было изложить несколько альтернативных вариантов, но вовремя напомнила себе, что здесь Ирландия.

— Дарси, а ты бы так поступила? Вышла бы замуж, если б забеременела?

— Во-первых, я постараюсь не заниматься сексом с мужчиной, с которым не готова жить, если вдруг придется. И, во-вторых, — она задумалась, — мне двадцать четыре года, я работаю и не боюсь деревенских сплетен, так что, если совершу ошибку, вполне смогу воспитать ребенка в одиночку.

Она повернулась к Джуд и подмигнула:

— А ты случайно не беременна?

— Нет! — Джуд еле успела выправить дернувшуюся машину. — Конечно же, нет.

— Почему это «конечно», если всю последнюю неделю ты каждую ночь спишь с Эйданом? Предохраняйтесь на здоровье, но ведь от случайностей никто не застрахован, так?

— Да, но…

— Дарси, хватит пугать ее. Ты просто завидуешь, потому что она регулярно занимается сексом, а ты — нет.

Дарси обернулась и насмешливо взглянула на Бренну.

— Как и ты, моя девочка, как и ты.

— К несчастью. — Бренна поерзала, подалась вперед, облокотилась о спинку переднего сиденья. — И потому, Джуд, расскажи-ка бедным обездоленным женщинам о сексе с Эйданом. Ну же, будь другом, расскажи.

— Нет, — сквозь смех решительно отрезала Джуд.

Бренна ткнула ее в плечо.

— Ой, ну не скромничай. Мне интересно, он любитель предварительных ласк или член Ирландского мужского клуба?

— Ирландский мужской клуб?

— А, так ты не в курсе. — Бренна произнесла это так серьезно, что Дарси фыркнула. — Их боевой клич: «Держись, Бриджит! Я иду!» Не успеешь моргнуть, а он уже сделал свое дело и был таков.

Джуд так расхохоталась, что чуть не выпустила руль.

— Он называет меня Бриджит, только если я называю его Шеймусом.

— Ух ты, она пошутила. — Дарси смахнула воображаемую слезинку. — Браво, Джуд. Я горжусь тобой.

Джуд сама собой гордилась и сама себе удивлялась.

— Заслуженно, — согласилась Бренна. — Но все-таки уточни, Джуд. Он не спеша поглаживает и покусывает в нужных местах или набрасывается с жаркими ласками, и ты улетаешь в рай?

— Я не могу говорить о сексе с Эйданом при его сестре.

— Ну, давай выбросим ее из машины, и ты мне все расскажешь.

— А почему не при мне? — спросила Дарси, бросив сердитый взгляд на Бренну. — Я же знаю, что он занимается сексом. Но если тебе, Джуд, неловко, просто думай обо мне как о своей подруге, а не его сестре.

Джуд вздохнула, понимая, что девушки от нее не отвяжутся.

— Ладно, я просто скажу, что лучшего секса у меня никогда не было. С Уильямом это было, как… четкий военный марш. — Она изумилась неожиданно верному сравнению. — А до него был только Чарлз.

— Чарлз? Бренна, оказывается, у нашей Джуд есть прошлое.

— И кто же такой этот Чарлз?

— Он работал в финансовой сфере.

— Так он был богат. — Последнее слово Дарси произнесла с почтительным придыханием.

— Его семья была богатой. Мы познакомились, когда я была на последнем курсе колледжа. Я думаю, физические отношения с ним были… Ну, скажем так, когда все закончилось, баланс сошелся, но процесс был довольно скучным. А Эйдан — романтик.

Слушательницы заохали и заахали, и Джуд смущенно хихикнула.

— Ну, хватит! Я больше ни слова не скажу.

— Эта ведьма нас дразнит. — Бренна дернула Джуд за волосы. — Конечно же, скажешь. Всего один маленький примерчик его романтичности в применении к хорошему сексу.

— Один?

— Только один, и мы отстанем, правда, Дарси?

— Разумеется. Мы же не станем вторгаться в ее личную жизнь!

— Ладно. В самый первый раз, а это было у меня дома, он подхватил меня на руки и отнес в спальню. Прямо на руках на второй этаж и отнес.

— Как Рэтт Батлер нес Скарлетт? — воскликнула Дарси. — Или через плечо, как мешок картошки?

— Как Рэтт Батлер.

— Молодец. — Бренна мечтательно закатила глаза. — Я ставлю ему «отлично».

— Он обращается со мной так, будто я особенная.

— А как же иначе? — удивилась Дарси.

— Никто никогда так ко мне не относился. И раз уж мы об этом заговорили и не осталось никаких секретов, у меня нет ничего красивого, сексуального. Белья, я имею в виду. Вы не поможете мне выбрать что-нибудь привлекательное?

— Я знаю местечко, где есть то, что нужно. — Дарси уже мысленно потирала руки в предвкушении.

— Я выбросила две тысячи фунтов на белье!

Как в тумане, Джуд брела по запруженной людьми Графтон-стрит. Покупатели, туристы, стайки подростков и почти на каждом шагу уличные музыканты, играющие за деньги. Толкотня, шум, но главное — ее собственное безрассудство.

— Две тысячи! На белье!

— И оно стоит каждого потраченного пенни, — решительно оборвала ее стенания Дарси. — Эйдан станет твоим рабом.

Они обе были нагружены фирменными пакетами, и, хотя Джуд с самого начала намеревалась тратить деньги без оглядки, ее безоглядность еле дотягивала до сдержанности Дарси. Каким-то непостижимым образом за последние два часа она обновила весь свой гардероб со всеми прилагающимися мелочами, и все по наущению безжалостной Дарси.

— У меня уже рук не хватает.

— Давай. — Остановившись, Дарси выдернула несколько пакетов из рук Джуд и сунула их Бренне.

— Я ничего не покупала.

— Поэтому у тебя свободные руки. Ох! Только взгляните на эти туфли. — Дарси протиснулась к витрине сквозь толпу, собравшуюся вокруг трио скрипачей. — Какая прелесть!

— Я хочу чаю. Мне обещали чай, — пробормотала Бренна, хмуро глядя на босоножки из тонких черных ремешков на четырехдюймовых шпильках, над которыми кудахтала Дарси. — Ты сотрешь ноги в кровь и наживешь судороги, не пройдя и километра.

— Дурочка, кто же в таких ходит! Решено, они мои. — И Дарси влетела в магазин.

— Прощай, мой чай, — жалобно простонала Бренна, следуя за ней. — Я умру от голода и жажды, а вы обе даже не заметите мой труп под грудой покупок, в которых, смею уточнить, нет ни одной моей.

— Будет тебе чай, как только я примерю эти туфельки. Джуд, а вот эти твои.

— Мне не нужна обувь. — Однако слаб человек. Джуд рухнула в кресло и уставилась на прелестные лодочки бронзового оттенка. — Какие милые, но к ним нужна сумочка.

— Сумочка, боже милостивый! — Бренна закатила глаза и соскользнула с кресла на пол.

Джуд купила туфельки. И сумочку. И изумительный жакет в соседнем магазинчике. И смешную соломенную шляпку, без которой якобы просто не могла возиться в саду.

Наконец, изнемогая под тяжестью пакетов, девушки провели голосование и при единственном голосе «против», принадлежащем Бренне, отволокли покупки к машине, заперли их в багажнике и отправились на поиски еды.

— Благодарю тебя, Дева Мария и все святые. — Бренна раскинулась на диванчике в кабинке крохотного итальянского ресторанчика. — Я умираю от голода. Пинту «Харпа»! — воскликнула она, как только к столику шаркающей походкой приблизился официант. — И пиццу со всем, что есть на вашей кухне.

— Ни в коем случае. — Дарси расправила салфетку и ослепительно улыбнулась официанту, сразу же очаровав его. — Каждой из нас пиццу с двумя из ваших начинок. Мне тоже «Харп», но стакан.

— Тогда мне грибы и колбасу.

— Отлично. — Дарси кивнула Бренне. — А мне черные оливки и зеленый перец. Джуд?

— Хм. Минералку и… — Джуд перехватила умоляющий взгляд Бренны, прочитала по губам «пепперони и каперсы» и, с трудом сохраняя серьезное выражение лица, повторила заказ вслух. Затем она откинулась на спинку диванчика и попыталась подвести итоги. Ноги, казалось, вот-вот отвалятся, и она не могла вспомнить и половины того, что купила. Плюс головная боль от голода и постоянных разговоров, и самое странное — ощущение беспредельного счастья.

— Это мой первый день в Дублине, а я не побывала ни в одном музее или галерее, не видела ни одной картины. Я не прогулялась по Сейнт Стивен Грин парку, не посетила библиотеку Тринити-Колледжа и не видела Келлскую книгу[4].