— Помню, да, — миссис О’Тул начала понимать, куда клонит дочь. С тихой улыбкой Молли погладила Бренну по плечу. — Ты хотела как лучше, да?

— Да, мы… ой! — морщась, девушка схватилась за нос, который мать только что покрутила.

— Это чтобы ты запомнила, что нельзя совать свой нос в чужие дела.

— Это не ее вина, — вмешалась Джуд, подняв руки к волосам и стараясь держать себя в руках. — Это вина Эйдана. О чем он думал, сказав сестре, что мы поженимся? Я ответила ему «нет». Очень прямо и несколько раз.

— Ты ответила «нет», — в один голос повторили одинаково изумленные Молли и Бренна.

— Я вижу, что он делает, вижу, к чему стремится, — Джуд отвернулась, снова принимаясь расхаживать по комнате. — Ему нужна жена, и я подхожу на эту роль, вот что это. Я подхожу Эйдану целиком и полностью, потому что, в конце концов, у меня нет твердого характера. Ну, насчет этого он ошибается. Кое-какой характер у меня все же имеется. Может, я не так часто его использую, но он есть. Я не выйду замуж за него или кого-либо еще. Я никогда не пойду на то, чтобы смириться с тем, что мне снова будут говорить, что делать, где жить, как жить, как быть. Никогда, никогда больше.

Молли внимательно посмотрела на раскрасневшееся лицо Джуд, руки, сложенные в кулаки, и медленно кивнула.

— Ну, сейчас тебе получше. Мы ведь друзья, так почему бы тебе не набрать в грудь побольше воздуха, дорогая, сесть здесь, выпить свой чай и рассказать нам, что именно произошло.

— Я расскажу вам, что произошло. А потом ты, — добавила Джуд, тыча пальцем в Бренну, — ты можешь спуститься в деревню и объявить всем, что Эйдан Галлахер — безмозглый дурак, и Джуд Мюррей не примет его даже на блюдечке с голубой каемочкой.

— Я могу сделать это, — согласилась Бренна, осторожно улыбаясь.

— Отлично, — Джуд вздохнула и только тогда села и все рассказала.

Надеясь на помощь подруг в таком важном деле, она успокоилась, приняв окончательное решение и получила удовлетворение оттого, что обе ее слушательницы возмущены поведением Эйдана.

Когда пришло время уходить, на Джуд, как из рога изобилия, посыпались поглаживания, объятия и одобрения ее позиции по отношению к этому хулигану. Конечно, она не могла знать, что, как только уйдет, мать и дочь достанут по двадцать фунтов и обе поставят на Эйдана. Это не означало, что они не сочувствовали Джуд или не верили, что она сама знает, чего хочет. Просто они верили в судьбу — и в хорошие ставки. Со своей долей в кармане Бренна въехала в город, чтобы рассказать Дарси, какой болван ее брат, — и начать делать ставки.

В счастливом неведении Джуд побрела домой, ощущая легкость в сердце и силу в позвоночнике. Она не собиралась беспокоиться из-за столкновения с Эйданом. Джуд сказала себе, что это не стоит времени и усилий. Она будет спокойной, такой же непоколебимой, и на этот раз унижен будет он один. Довольная собой, Джуд пошла на кухню прямо к телефону и, не задумываясь, сделала следующий шаг.

Тридцать минут спустя она села за стол и положила голову на руки. Она сделала это. Она на самом деле сделала это. Ее квартира была выставлена на продажу. Так как пара, которой Джуд сдала свою квартиру, уже направляла ей запрос о возможной покупке, риэлтор заверил, что квартира будет продана быстро и с минимальными усилиями. Джуд заказала билет на самолет на конец месяца, так что она сможет разобраться со своим имуществом, выбрать то, что ей захочется оставить себе, а остальное продать или раздать.

Как много, думала Джуд, она строила в своей жизни, следуя ожиданиям других людей. Девушка замерла, затаив дыхание, стараясь понять, что она чувствует. Панику? Сожаление? Депрессию? Ничего из этого. Было так легко, даже слишком, при мысли об этом у Джуд словно гора с плеч свалилась. Облегчение, вот что она чувствовала. Облегчение, ожидание и дикий восторг от достигнутого.

Она больше не живет в Чикаго. Она живет в доме на Холме Фей, в графстве Уотерфорд, Ирландия. Ее родители в обморок упадут.

При этой мысли Джуд села, прижав обе руки ко рту, чтобы сдержать дикий смех. Они будут думать, что она сошла с ума. И даже никогда не поймут, что их дочь обрела. Свои мысли, свое сердце и свой дом.

«И», — подумала она с легким головокружением, — «свою цель. Важнее всего то, что я нашла себя. Я нашла Джуд Ф. Мюррей за шесть месяцев или даже меньше. Что вы на это скажете?»

Позвонить в Нью-Йорк оказалось труднее. Поскольку это было намного важнее, поняла Джуд. Продажа квартиры была символичной. Это означало всего лишь деньги. Звонок в Нью-Йорк означал ее будущее, будущее, которое она выбрала для себя.

Джуд не могла с уверенностью сказать, вспомнила ли ее знакомая из колледжа или просто сделала вид из вежливости. Но она ответила на звонок и выслушала девушку. Джуд не могла вспомнить, что она говорила и что ей отвечала Холли. Кроме того, что литературный агент Холли Картер Фрай сказала Джуд Ф. Мюррей, что ей очень понравилась услышанная задумка книги и что Джуд должна прислать ей отрывок из рукописи.

Мысль о том, что она сделала это, скрутила живот девушки сумасшедшим напряжением, и Джуд заставила себя встать и подняться по лестнице. Пальцы дрожали, когда она села печатать сопроводительное письмо. Но Джуд заставила себя думать логически и написала текст, по еемнению, вежливо и профессионально.

Она только один раз остановилась, чтобы опустить голову между колен.

Джуд отобрала первые три главы и пролог, слова, над которыми она трудилась, лились из ее сердца. Она чуть слезу не пустила, когда опустила в папку рисунки и упаковала все сложенное в конверт.

Джуд Ф. Мюррей посылала через океан свое сердце, рискуя разбить его. Легче не делать этого, думала она, растирая свои похолодевшие руки. Джуд отошла от стола и посмотрела в окно. Легче притвориться, что это для нее ничего не значит. Легче вернуться назад и убедить себя, что это просто потакание своим слабостям, эксперимент, которому не должно быть места в ее жизни. Поскольку, как только она отправит конверт по почте, у нее не будет пути назад, больше не будет притворства, не будет страховки.

Так все и было, поняла она. Было легче сказать самой себе, что у нее не очень хорошо что-то получается. Безопаснее верить, что она не была умной или смышленой. Потому что, если у тебя достаточно уверенности, чтобы попробовать что-то сделать, нужно не бояться потерпеть неудачу. Джуд не преуспела в браке и, в конечном счете, в преподавании — двух вещах, в которых она была уверена, что они подходят ей.

Но было так много всего другого, что она хотела, о чем мечтала и что запретила себе. Джуд всегда старалась поступать разумно, потому что люди ожидали от нее этого. Но глубоко-глубоко в душе она знала, что, если у нее не получится, ей придется жить с этим. И у нее не хватит на это смелости.

Джуд оглянулась на конверт и расправила плечи. Она сделает это сейчас. На этот раз, если она не попытается воплотить свою мечту, то не сможет с этим жить.

— Удачи, Джуд, — пробормотала самой себе, пройдя через всю комнату и схватив конверт. Она не позволяла себе думать об этом по дороге в город. Она просто отправит свою рукопись агенту и забудет об этом, убеждала себя Джуд. И не будет тратить каждый день на мучения, волнения и строительство планов. Ей хотелось знать, когда ей ответят, и если работа не будет достаточно хорошей… тогда она сделает ее лучше.

А пока Джуд ждала, стремясь закончить книгу. Ей хотелось шлифовать свою рукопись до тех пор, пока она не заблестит как алмаз. А потом… что ж, она начнет другую. На этот раз это будут придуманные ею самой истории. Русалки, перевоплощения и волшебные кувшины. Девушка чувствовала, что теперь, когда она словно открыла пробку с бутылки со своим воображением, оно вырвется на волю так быстро, что ей будет сложно поспевать за ним.

У Джуд в ушах гудело, когда она припарковалась перед почтовым отделением. Сердце билось так быстро и часто, что в груди было больно. Колени не хотели гнуться, но она заставила себя пересечь тротуар и открыть дверь.

У начальницы почтового отделения были снежно-белые волосы и чистая, как у девушки, кожа. Она послала Джуд радушную улыбку.

— Здравствуйте, вот и вы, мисс Мюррей. Как поживаете?

— Очень хорошо, спасибо, — «Лгунья, лгунья, лгунья», — кричал ее внутренний голос. В любую секунду она проиграет битву с тошнотой и опозорится.

— Без сомнения, сегодня замечательный день. В наших местах это лето выдалось лучшим за много лет. Быть может, вы принесли нам удачу.

— Мне нравится так думать, — с улыбкой на лице, больше похожей на смертельную гримасу, девушка положила на прилавок конверт.

— Вы что-то отсылаете другу в Америку, не так ли?

— Да, — Джуд удерживала улыбку на месте, пока женщина читала адрес. — Одной моей старой подруге по колледжу. Сейчас она живет в Нью-Йорке.

— Мой внук Денис с женой и детьми живет в самом Нью-Йорке. Он работает в модном отеле и зарабатывает хорошие деньги, перевозя багаж людей вверх и вниз на лифте. Деннис говорит, что некоторые номера похожи на дворцы.

Джуд боялась, что у нее может треснуть лицо, но продолжала улыбаться. Она уже успела узнать за три месяца, что нельзя прийти и уйти из почтового отделения или любого другого места в Ардморе, ни о чем не поговорив.

— Он доволен своей работой?

— Ага, доволен, а его красавица-жена до рождения второго ребенка работала в парикмахерской.

— Это замечательно. Я хотела бы, чтобы это отправили в Нью-Йорк как можно скорее.

— Если хотите, можно отправить конверт специальной доставкой, но это будет несколько дороже.

— Все в порядке, — Джуд чувствовала, словно плывет сквозь густой сироп, когда полезла в сумку за кошельком. В оцепенении она смотрела, как женщина взвешивает ее работу и оценивает стоимость пересылки, потом девушка расплатилась и забрала сдачу.