Нора Робертс - Драгоценности солнца

— Выйдем наружу, глотнем свежего воздуха.

— О, но я сказала Бренне, что принесу ей пива.

— Джек, принеси Бренне пинту, хорошо? — попросил Эйдан, потянув Джуд через заднюю дверь наружу.

— Я люблю слушать, как ты играешь, но ты, наверное, уже устал.

— Я никогда не возражаю против нескольких часов музыки. Это особенность Галлахеров, — он продолжал тянуть ее за собой, мимо групки мужчин, собравшихся у двери позади дома, к вьющейся тропке свечей, расставленных на траве в саду. — Ты оставила свои волосы распущенными, — сказал он, накручивая пряди на свои пальцы.

— Мне показалось, что так больше подойдет под платье, — она отвела их за спину и подняла лицо к небу. Оно было теперь темно-темно синим, цвета ночи, и никогда уже не станет еще темнее из-за белой округлой луны. Волшебная ночь света и теней, когда выходят плясать фэйри^[53].

— Не могу поверить, до какого состояния я себя довела из-за всего этого. Все были правы. Они говорили, что все случится само по себе. И так и произошло. Я догадываюсь, что так происходит с самыми лучшими вещами.

Она обернулась, когда они добрались до места, где Джуд поставила бы свою воображаемую беседку. Позади них дом, — ее дом, — подумала она с гордостью — был залит светом, как на Рождество. Из него продолжала литься музыка, перемешанная с голосами и смехом.

— Так и должно быть, — пробормотала она. — В доме должна быть музыка.

— Я наполню его музыкой, если ты пожелаешь, — когда она улыбнулась и скользнула в его объятия, Эйдан повел ее в танце, как она об этом и мечтала. Это было идеально, подумала она. Волшебство и музыка, и лунный свет. Одна длинная ночь, где темнота была всего лишь кратким мигом.

— Если бы ты приехал в Америку и сыграл одну песню, то заполучил бы контракт на запись до того, как она бы закончилась.

— Это не для меня. Я принадлежу этому месту.

— Это так, — она отклонилась и улыбнулась ему. Действительно. Она не могла вообразить его где-нибудь еще. — Ты принадлежишь этому месту.

И волшебство и музыка, и лунный свет толкнули его произнести слова до того, как они были готовы.

— И ты тоже. У тебя нет причин для возвращения, — он отстранил ее от себя. — Ты здесь счастлива.

— Я здесь очень счастлива. Но…

— Этого достаточно, чтобы остаться. Что плохого в том, чтобы быть просто счастливой?

Его отрывистый тон превратил ее улыбку в изумление.

— Ничего плохого, конечно, но мне надо работать. Я должна себя содержать.

— Ты можешь найти работу, которой будешь довольна здесь.

Она нашла, подумала Джуд. Она нашла смысл жизни в писательском труде. Но старые привычки умирают с трудом.

— В Ардморе не такой уж и большой спрос сейчас на профессоров психологии.

— Тебе не нравилось этим заниматься.

Он заставлял ее нервничать. Холодок прошелся по рукам, и она пожалела, что на ней нет жакета.

— Это то, чем я занимаюсь. То, что я знаю.

— Ты научишься делать что-то еще. Я хочу, чтобы ты осталась здесь со мной, Джуд, — даже когда ее сердце подскочило в груди, он продолжил. — Мне нужна жена.

Она не была уверена, глухой звук в ее ушах был ее упавшим сердцем или всего лишь шоком?

— Прошу прощения?

— Мне нужна жена, — продолжил он. — Я думаю, что ты должна выйти за меня замуж, а остальными делами мы займемся позже.

— Тебе нужна жена, — повторила она, стараясь говорить спокойно, с расстановкой проговаривая слова.

— О, да, — это было не совсем то, что он имел в виду, но уже было слишком поздно. — Мы нужны друг другу. Мы замечательно подходим друг другу, Джуд. Нет ни малейшего смысла возвращаться к той жизни, которая тебе не нравиться, если у тебя может быть все, что пожелаешь, здесь, со мной.

— Понимаю, — нет, она не понимала, а считала так. Было так, словно пытаешься смотреть сквозь темную, мутную воду. Но ей хотелось сделать это. — Итак, ты считаешь, что я должна остаться здесь и выйти за тебя замуж просто потому, что тебе нужна жена, а мне нужно… жить?

— Да. Нет, — что-то в ее формулировках было не так. И далеко не все в порядке с тоном, каким она это произнесла. Но Эйдан слишком сильно волновался, чтобы заметить это. — Я имею в виду, что мог бы поддержать тебя, пока ты не найдешь работу, которая тебе понравиться, ну а если ты предпочтешь заниматься домом, то будет тоже неплохо. Паба будет достаточно. Я не нищий, и хотя возможно я не смогу обеспечить тебе тот уровень жизни, к которому ты привыкла, но мы справимся с этим.

— Мы справимся. Хотя ты… будешь поддерживать меня, но не тот уровень, к которому я привыкла. Поддерживать меня, пока я создаю вокруг беспорядок и ищу ту работу, которую могла бы хорошо выполнять?

— Смотри, — ну почему у него никак не получается подобрать правильные слова. — Ты живешь здесь, я об этом. И ты могла бы жить здесь просто вместе со мной.

— Я? — она отвернулась, поскольку пыталась справиться с собой и сдержать нечто темное и кипящее в себе, что было готово вырваться из нее. Она так и не осознала это, не будучи уверенной в том, что именно ей хотелось, но чувствовала, что это могло быть опасно. Ирландцы, размышляла девушка, считается, что они поэты, извергающие самые очаровательные потоки слов. И вот, уже во второй раз в жизни ей сказали, что стоит выйти замуж за мужчину потому, что так лучше будет для нее самой.

Уильям также нуждался в жене, вспомнила она. Укрепить свои позиции, принимать гостей, выглядеть респектабельно. И уж конечно, ей необходим мужчина, чтобы кто-то говорил что, когда и где надо делать. Жена для одного, и целая жизнь для другого. Что может быть более логичным? В тот первый раз, когда ей сделали подобное предложение, она подчинилась. Тихо и почти смиренно. Это раздражало и было стыдно вспоминать, но Джуд понимала, что, по большей части, ей хотелось согласиться с предложением Эйдана.

Правда, сейчас желание ответить согласием было куда сильнее. Намного сильнее, чем она могла себе представить. Ей хотелось сделать что-то для себя лично, и, Боже мой, она намерена пойти до конца. Без мягкого направляющего руководства только потому, что она была полной неумехой в поисках своего собственного пути.

— У меня было время, Эйдан, — с бесстрастным лицом, ровным голосом она обернулась, всматриваясь в его лицо в серебристом свете луны. — И с тобой я проводила его тоже. Все эти месяцы — это еще не вся жизнь. Но это моя жизнь, и я пытаюсь понять, от чего я могу оттолкнуться и что именно могу сделать. В том числе и в себе самой.

— Тогда сделай это вместе со мной, — мгновенное чувство отчаяния, охватившего его, ошеломляло, заставляя путаться в словах. — Я же тебе нравлюсь, Джуд.

— Конечно, да, — каким-то образом, ей удалось сохранить прежнюю тональность голоса, когда девушка согласилась с его утверждением, но внутри нее что-то темное и кипящее забурлило еще сильней. — Эйдан, брак — это серьезное дело. Я уже состояла в нем, а ты нет. И это не то обязательство, которое я намеренна взять на себя еще раз.

— Это же смешно.

— Я еще не закончила, — ее тон стал холоден, словно лед или сталь. — Это не то обязательство, которое я намерена взять на себя еще раз, — повторила она, — пока я не пойму, что и этот мужчина и подобное положение дел — это навсегда. Я не хочу быть отвергнутой вновь.

— Неужели ты считаешь, что я мог бы так поступить? — злясь, он схватил ее за руки, сильно сжав их. — Ты стоишь здесь и сравниваешь меня с тем ублюдком, который нарушил свои обеты по отношению к тебе?

— Я никого не сравниваю. Мне жаль, что это тебя так сильно разозлило. Но все дело в том, что сейчас замужество не входит в мои планы. Спасибо за заботу. Сейчас мне лучше уйти, я пренебрегаю своими гостями.

— К черту гостей. Мы уладим это.

— Мы уладим это, — все с той же неподвижной улыбкой на лице, девушка оттолкнула его руки. — Если я плохо объяснила, то повторю. Нет, я не выйду за тебя, Эйдан. Но спасибо за вопрос.

Как только она проговорила это, над холмами прогрохотал гром, и сверкнула молния, расколовшая тонкой белой линией небосклон. Джуд развернулась, чтобы пройти в дом, ветер крепчал, все сильнее раскачивая колокольчик, звеневший все неистовей и ожесточенней. Странно, подумала она, что ее сердце ведет себя аналогичным образом.

Эйдан лишь посмотрел ей в след. Она сказала «нет». Он даже не был готов к тому, что Джуд откажет ему. Он решил, что они поженятся. Она была та самая. Для него она бы всегда была единственной.

Внезапный порыв ветра взъерошил его волосы, в воздухе запахло озоном, после очередной вспышки молнии. Он стоял посреди пришедшей бури, стараясь прояснить голову. Ей просто нужно немного больше времени и уговоров. Только и всего. Должно быть, подумал он, потерев грудь рукой там, где располагалось сердце. Боль в нем было новым и лихорадочным ощущением, которое ему совсем не понравилось. Она изменит свое решение, конечно, ведь любой дурак увидит, как они подходят друг другу.

Ему просто надо показать ей, как она может быть счастлива здесь, и что он может позаботиться о ней. Он не подведет ее, как ее подводили до этого. Джуд просто осторожна и только. Он захватил ее врасплох, но теперь, когда она знает о его намерениях, ей будет легче к ним привыкнуть. Он проследит за этим.

Галлахеры тоже не удаляются с битвы после первого залпа, напомнил он себе. Они увязли. И Джуд Франциске Мюррей предстоит узнать, как тяжело и долго Галлахер способен добиваться своего.

С каменным лицом он зашагал обратно к дому. Но если бы он поднял взгляд, то заметил бы в окне женскую фигуру. Она стояла с рассыпанными по плечам светлыми волосами и одинокой слезинкой, блестящей, словно бриллиант, скользнувшей по ее щеке.

Джуд удалось пережить оставшуюся часть вечеринки. Она смеялась, танцевала и болтала. Ей стоило больших усилий нормально держаться с гостями и избежать еще одного столкновения с Эйданом. Но еще сильнее ей хотелось подтолкнуть его поближе к двери, когда гости начали уходить, извиняюще улыбаясь в изнеможении. Ей надо выспаться, так она сказала ему.