Джуд глубоко вздохнула:

— Я помню.

— Теперь пойдут разговоры о парне Галахере, который втерся в доверие к американке.

Ее глаза заискрились:

— Правда? Будут? Как чудесно.

Он засмеялся, потянув ее за волосы:

— Была у меня мысль, что тебе это может понравиться.

— Мне понравится еще больше, если и я разрушу твою репутацию. Я еще никогда не портила никому репутацию, — Джуд коснулась рукой его лица, радуясь, что смогла, и провела пальцем по маленькой ямочке у него на подбородке. — Я могла бы быть той распущенной американкой, которая увела владельца «Галахера» из-под носа у местных леди.

— Что ж, если ты решила быть распутной женщиной, я вернусь вечером после закрытия, и ты сможешь соблазнить меня самым нечестным способом. Оставь свет включенным, дорогая, — он наклонился поцеловать ее, но поцелуй затянулся, и Эйдан уже начал чувствовать некий дискомфорт в брюках. — Чертова бумажная работа, — пробормотал он. — Мне нужно разобраться с документами. Будешь по мне скучать, Джуд?

— Буду.

Когда Эйдан вышел, она откинулась на подушки, дождалась, как сначала за ним закрылась входная дверь, а потом — как завелась его машина. А после около часа просто сидела в кровати и что-то напевала себе под нос.

Глава 13

У меня роман.

Джуд Франциска Мюррей завела бурный роман с великолепным, привлекательным, сексуальным ирландцем.

Мне, в самом деле, нравится писать это. Я едва сдерживаюсь, чтобы не вести себя, как школьница, и не писать в тетради его имя вновь и вновь.

Эйдан Галлахер. Какое изумительное имя.

Он так красив. Знаю, это совершенно поверхностно судить по внешности, но… Что ж, если я не могу быть поверхностной на страницах собственного дневника, тогда где же? Его волосы насыщенного темно-каштанового цвета, а солнечные лучи добавляют красный оттенок. У него поразительные глаза — глубокие и насыщенно голубые, и когда он переводит их на меня, просто смотрит, а делает он так часто, все внутри меня загорается и идет кругом. У него властное лицо. Хорошие кости, как сказала бы бабушка. Его губы растягиваются в улыбке медленно и непринужденно, и на его подбородке едва заметная ямочка.

Его тело…Я с трудом могу поверить, что оно было надо мной, подо мной. Оно невероятно твердое и упругое, а его мускулы как металл. Могучие — думаю, подходящее слово.

Мой любовник обладает могучим телосложением.

Думаю, хватит наслаждаться внешностью.

Хорошо…тема закрыта.

Его другие качества также впечатлительны. Он очень добрый и обладает ярким чувством юмора. Он слушает. Этому умению грозит вымирание, Эйдан же прекрасно его отточил. Его семейные узы глубоки и сильны, а трудовая этика поразительна. Я нахожу его разум обворожительным, а его умение рассказывать истории — занимательным. Правда в том, что я могу слушать его часами.

Эйдан много путешествовал, видел места, о которых я только мечтала. Теперь, когда его родители обосновались в Бостоне, он взял на себя семейный бизнес и вошел в роль главы семейства со спокойствием и весьма небрежной властностью.

Знаю, я не должна была влюбляться. Между нами лишь физические отношения, приносящие удовлетворение. А еще восхитительная и нежная дружба. И то, и другое драгоценно, и для любого должно быть более чем достаточно. Но я ничего не могу поделать со своей любовью к нему. Я пришла к пониманию, что все когда-либо написанное о влюбленности — абсолютная правда. Воздух слаще, солнце ярче. Не думаю, что мои ступни коснутся земли в ближайшие дни.

Это ужасающе. И изумительно. Никогда не испытывала ничего подобного. Я и представления не имела, что такие чувства скрываются во мне. Страстные, головокружительные и абсолютно безрассудные чувства.

Знаю, что я осталась сама собой. Я могу посмотреть в зеркало и все еще увижу себя. И все же почему-то во мне есть что-то большее. Будто части, которые были спрятаны или непризнанны, внезапно встали на место.

Я понимаю, все дело в физических и эмоциональных раздражителях, выбросе эндорфинов[38] и…о, черт с этим. Все это не нужно анализировать и разбирать на составляющие. Оно просто есть.

То, как он приходит к моему коттеджу в ночи, просто вопиюще романтично. Эйдан идет во мраке или лунном свете, чтобы постучать в мою дверь. Он приносит мне дикие цветы, морские ракушки или красивые камни.

Он делает с моим телом такие вещи, о которых я только читала. О Боже, чтение определенно заняло второе место.

Я чувствую себя распутной. И должна посмеяться над собой. Джуд Франциска Мюррей испытывает сексуальное влечение. И нет никаких знаков, указывающих на его ослабление.

Я за всю свою жизнь так много не веселилась. Я и не знала, что отношения могут быть веселыми. Почему никто мне не рассказывал?

Смотрясь в зеркало, я чувствую себя красивой. Только представь, я чувствую себя красивой. Сегодня я заеду за Дарси, и мы отправимся в Дублин, чтобы пройтись по магазинам. И я собираюсь купить экстравагантные вещи без всякой на то причины.

Дом Галлахеров был старым и красивым. Он располагался на краю деревни, на вершине маленького холма с крутым склоном, лицом к морю. Если бы Джуд поинтересовалась, ей бы сказали, что сын Шамуса — еще один Эйдан — построил этот дом в тот же год, когда состоялась его свадьба. Галлахеры не зарабатывали на море, но любили смотреть на него. Другие поколения за много лет добавили к дому различные мелочи, насколько позволяли деньги и время. Сейчас там было много комнат, и практически из всех открывался вид на море.

Само здание было возведено из темного дерева и камней песочного цвета, и все это, казалось, соединили без особого стиля. Джуд же считала его интригующим и уникальным. Дом был двухэтажным, с широким передним крыльцом, который нуждался в свежем слое краски, и узкой каменной дорожкой, истощенной движением.

Окна имели форму ромба, и, по ее мнению, их чертовски сложно содержать в чистоте. Джуд считала, что в доме достаточно от величественного и от чудного, и он находится где-то посредине. А вместе с утренним туманом, сгорающим вокруг, в доме также появлялась доля загадочности.

Она задавалась вопросом, каково было Эйдану расти здесь — в большом, раскинувшемся доме. Он находился в шаге от пляжа и был достаточно уютным для деревни, чтобы иметь толпы друзей. Садам требовался уход, на малоопытный взгляд Джуд, но в них было что-то милое и дикое. На дорожке вытянулся худой черный кот. Когда Джуд приблизилась, он сурово посмотрел на нее своими золотистыми глазами. Надеясь, что кот не кинется на нее, она неуверенно опустилась на корточки, чтобы почесать его между ушами.

В ответ на внимание он прищурил глаза и заурчал так громко, что звук можно было сравнить с громыханием товарного поезда.

— Это Вул, — в проеме входной двери стоял Шон. Он улыбнулся Джуд. — Сокращенно от Вельзевул. И этот кот от природы сущий дьявол. Входи и попей чаю, Джуд, ибо если ты ожидаешь, что Дарси будет готова вовремя, значит, ты совершенно не знаешь ее.

— Нам незачем спешить.

— Вот и хорошо, ведь она наряжается целый час, просто чтобы сходить за квартой[39] молока. Один Бог знает, как долго она будет восхищаться собой перед поездкой в Дублин.

Он сделала шаг назад, чтобы позволить Джуд войти, затем крикнул через плечо по направлению к лестнице.

— Дарси, здесь Джуд, и она говорит, что тебе необходимо поторопиться, если ты все еще ждешь, что тебя подвезут до Дублина.

— О, но я не говорила этого, — взволнованно вскрикнула Джуд, отчего Шон засмеялся и решительно втянул ее в дом.

— Она не обратит внимания. Может, тебе приготовить чаю?

— Нет, спасибо, — она осмотрелась вокруг, замечая, что в гостиной, которая вытекает из маленького вестибюля, царит беспорядок, но она оставалась уютной.

Дом, вновь подумала Джуд. Здесь все говорит о доме и семье. И радушном приеме.

— Эйдан в пабе, встречается с поставщиками, — Шон дружелюбным жестом взял ее за руку и втянул в гостиную. Он хотел провести с ней некоторое время, чтобы оценить женщину, которая настолько очаровала его брата. — Поэтому тебе придется обойтись моим обществом.

— О. Что ж, похоже, будет не так уж и сложно.

Шон засмеялся, и Джуд поняла, что никогда ранее не флиртовала с мужчинами так легко и невинно. И уж точно не с мужчиной, который лицом походит на падшего ангела.

— До этого момента я только и мог, что перекинуться с тобой парой слов — брат не давал возможности, — глаза Шона сверкали. — Держит тебя только для себя, таков он весь.

— Когда я приходила в паб, ты всегда был на кухне.

— Они держат меня там в цепях. Но мы можем отыграться за это сейчас.

Он флиртует в ответ, поняла Джуд, причем также невинно. Это не заставляло ее нервничать. И у нее не возникало странного и истинного влечения, которое она испытывала, флиртуя с Эйданом. Ей просто было уютно.

— Тогда я начну с того, что скажу — у вас прекрасный дом.

— Мы довольным им, — Шон подвел ее к креслу, и когда она села, удобно пристроился на подлокотнике. — Мы с Дарси довольно неплохо расположились.

— Он построен для большего количества людей. Для большой семьи, где много детей.

— Чаще всего именно так и было. Наш отец один из десяти.

— Десяти? Боже мой!

— У нас повсюду есть дяди, тети, кузены и кузины — Галлахеры и Фитцжеральды. Ты, кстати, одна из них, — добавил он с усмешкой. — Я помню, как время от времени в детстве они приезжали и уезжали толпами. Поэтому я всегда делил кровать с каким-нибудь парнем — кузеном из Уиклоу, Бостона или Девоншира.

— Они все еще возвращаются сюда?

— Иногда. Ведь ты именно так и поступила, кузина Джуд, — Шону нравилось, как она улыбается — мило и немного застенчиво. — Но сейчас в доме, по большей, части мы с Дарси. И так будет до тех пор, пока кто-нибудь из нас не решит сыграть свадьбу и завести семью. Дом отойдет тому, кто первым сделает это.