Попробовав представить себя натягивающей кожаную одежду и запрыгивающей на сидение мотоцикла позади какого-нибудь крепкого татуированного байкера по имени Зеро, она рассмеялась.

— Вот это да, уверен, это прекрасный знак для мужчины апрельским днем. — Эйдан стоял у дыры в живой изгороди, засунув руки в карманы и улыбаясь ей. — Смеющаяся женщина с цветами у ног. В этих местах, некоторые могли бы подумать, что они случайно наткнулись на фею, которая появилась, чтобы с помощью колдовства заставить цветы распуститься.

Говоря, он подошел к воротам и теперь остановился там. И она была уверена, что никогда в жизни не видела более романтичной картины, чем Эйдан Галлахер с его густыми, взъерошенными ветром волосами, ясными, безумно голубыми глазами, стоящий у ворот на фоне далеких скал.

— Но ты не фея, не так ли, Джуд Франциска?

— Нет, конечно, нет. — Не задумываясь, она подняла руку, чтобы убедиться, что с волосами у неё все в порядке. — У меня только что были Кэти Даффи и Бетси Клуни.

— Я встретил их, когда шел сюда. Они сказали, что вы хорошо провели время за чаем с пирожными.

— Ты шел пешком? От самой деревни?

— Это не так уж и далеко, если тебе нравится ходить пешком, как мне, например. — Она снова выглядела немного расстроенной. Словно не знала, что с ним делать.

Что ж, он полагал, что это делало их равными. Но ему хотелось заставить её улыбнуться, смотреть, как её губы медленно и робко изогнутся, и на щеках появятся ямочки.

— Пригласишь меня в сад или предпочитаешь, чтобы я продолжил прогулку?

— Нет, извини. — Она заторопилась к воротам и взялась за щеколду одновременно с ним. Его руки — теплые и крепкие — легли поверх её, и они подняли щеколду вместе.

— О чем ты таком думала, что засмеялась?

— О, ну… — Так как он все еще держал её руку, она вдруг поняла, что пятится назад. — О чем-то глупом. Миссис Даффи оставила немного пирожных, да и чай еще остался.

Он не мог вспомнить, чтобы когда-либо встречал женщину, которая нервничала бы так сильно, просто разговаривая с ним. Но он не мог сказать, что её реакция была совсем неприятной. Проверяя, он продолжал держать её руку в своей, продвигаясь вперед, в то время как она отступала.

— Ну, думаю, что на сегодня с тебя достаточно и того, и другого. Правда в том, что время от времени мне нужно дышать свежим воздухом, поэтому я и занимаюсь тем, что люди называют путешествиями Эйдана. И если ты не торопишься в дом, то мы могли бы немного посидеть у тебя на крыльце.

Он вытянул свободную руку и обхватил её за талию, не давая отступить.

— Ты сейчас наступишь на свои цветы, — прошептал он. — Будет досадно растоптать их.

— О, — она осторожно обошла их. — Я такая неуклюжая.

— Я бы так не сказал. Просто немного нервничаешь. — Несмотря на странное удовольствие видеть её волнение, он чувствовал сильное желание сгладить нервозность и успокоить её.

Сжав её пальцы своими, он подвинул Джуд, и развернул так плавно, что она и глазом моргнуть не успела, как уже смотрела совсем в другую сторону.

— Я задаюсь вопросом, — продолжал он, ведя её к крыльцу, — не интересно ли тебе послушать истории, которые я знаю. Для твоего исследования.

— Да, очень интересно. — Она облегченно вздохнула и присела на крыльцо. — Я начала этим утром — имею в виду исследование — пыталась настроиться на него, продумать план, основную структуру.

Она обхватила колени руками, а затем крепко сжала их, когда, обернувшись, заметила, что он наблюдает за ней.

— Что такое?

Он вскинул бровь.

— Ничего. Я слушаю. Мне нравится тебя слушать. У тебя такое четкое и американское произношение.

— А. — Она откашлялась и снова стала смотреть прямо, словно ей нужно было пристально следить за цветами, чтобы те не исчезли. — Так о чем я — значит, структуру. Различные сферы, к которым я хочу обратиться. Фэнтезийные элементы, конечно, но также социальные, культурные и сексуальные аспекты традиционных мифов. Их употребление в традициях в качестве развлечений, иносказаний, предупреждений, и в романах.

— Предупреждений?

— Да, матери, говорящие детям о болотных волшебницах, чтобы предостеречь их от прогулок в опасных местах, или рассказывающие сказки о злых духах и тому подобном, чтобы повлиять на их поведение. Гротескных легенд столько же — хотя на самом деле даже больше — сколько и добрых.

— А ты какие предпочитаешь?

— Ну. — Она немного замялась. — И те, и другие, я думаю, в зависимости от настроения.

— А у тебя их много?

— Много чего?

— Настроений. Я думаю, да. У тебя переменчивые глаза. — Вот оно, подумал он, это заставило её опять посмотреть в мою сторону.

Это томительное, плавное, тянущее ощущение снова возникло у неё в животе, поэтому она отвернулась. Быстро.

— Нет, на самом деле, у меня не очень часто меняется настроение. В любом случае, ммм… Здесь малышей похищают из колыбелей и подкладывают вместо них подменышей, людоеды съедают детей. В последние сто лет мы заменили отрывки и окончания в сказках на «и жили они долго и счастливо», когда, на самом деле, их ранние формы содержали кровь, смерть и людоедство. Психологически, это отражает изменения в нашей культуре и то, что родители хотят, чтобы их дети слушали и во что верили бы.

— А во что веришь ты?

— Что сказка есть сказка, «и жили они долго и счастливо» крайне редко вызывает у ребенка ночные кошмары.

— А твоя мать рассказывала тебе истории о похищении детей и их подмене?

— Нет. — Такая идея рассмешила Джуд. — Но моя бабушка делала это. Очень весело. Я думаю, ты тоже расскажешь веселую историю.

— Я расскажу тебе одну сегодня, если ты не против прогуляться со мной до деревни.

— Прогуляться? — Она покачала головой. — Но это же несколько миль[10]

— Не больше двух. — Внезапно, ему ужасно захотелось прогуляться вместе с ней. — Ты растрясешь пирожные миссис Даффи, а затем я накормлю тебя ужином. Сегодня в меню тушеная баранина по-бедняцки, и это довольно вкусно. А затем я прослежу, чтобы тебя подвезли домой.

Она взглянула на него, и снова отвела глаза. Это звучало неожиданно здорово — просто встать и пойти, никаких планов, никакой системы. Но именно поэтому не стоило так поступать.

— Это соблазнительно, но мне и, правда, нужно еще немного поработать.

— Тогда приходи завтра. — Он снова взял её за руку, заставляя подняться вслед за собой. — В субботу вечером в пабе Галлахеров будет музыка.

— У вас и прошлым вечером была музыка.

— Ее будет еще больше, — сказал он. — И она будет более систематизированной, полагаю, ты бы так сказала. Несколько музыкантов из Вотерфорда, традиционная музыка. Тебе понравится, и ты ведь не можешь писать об Ирландских легендах, не зная их музыку, не так ли? Так что приходи в паб завтра вечером, а я приду к тебе в воскресенье.

— Придешь ко мне?

Он снова улыбнулся — медленно, неторопливо, восхитительно.

— Чтобы рассказать тебе историю для твоего исследования. После обеда в воскресенье тебе подойдет?

— О, да, это будет нормально. Здорово.

— Ну, тогда хорошего тебе дня, Джуд Франциска. — Он дошел до калитки, а затем обернулся. Его глаза казались еще более синими, более глубокими, когда встретили её взгляд, удержали его. — Приходи в субботу. Мне нравится смотреть на тебя.

Она и бровью не повела, ни когда он повернулся, чтобы открыть калитку, ни когда он прошел через нее и спустился к дороге. Ни даже когда он был уже довольно далеко за высокой изгородью.

Смотреть на нее? Что он имел в виду? То-то и оно!

Был ли это своего рода легкомысленный флирт? Его глаза не выглядели легкомысленными, подумала она, начав прохаживаться взад и вперед по дорожке. Конечно, ну как она может знать наверняка, если видела его всего лишь во второй раз!

Так оно и есть. Просто экспромт, автоматический флирт со стороны мужчины, который привык флиртовать с женщинами. Более того, если учитывать ситуацию, скорее всего, это было просто дружеское замечание.

— Я бы хотел увидеть тебя в пабе в субботу, приходи, — пробормотала она. — Вот и все, что он имел в виду. И путь все катится ко всем чертям, почему я должна ко всему придираться?

Злая на саму себя, она зашла обратно в дом, плотно закрыв дверь. Любая здравомыслящая женщина улыбнулась бы ему, когда он это сказал, и немного пофлиртовала бы в ответ. Это было бы безобидно и даже оправданно. Если только вы — не закомплексованная невротичка.

— Которой, Джуд Ф. Мюррей, ты как раз и являешься. Закомплексованная невротичка. Ты не могла просто открыть свой идиотский рот и сказать что-то вроде: «Посмотрим, что я смогу сделать. Мне тоже нравится на тебя смотреть». О, нет, ты просто стояла на месте, словно он выстрелил тебе промеж глаз.

Джуд остановилась, выставив обе руки и закрыв глаза. Сейчас она не просто говорила сама с собой. Она ругалась сама с собой, словно была двумя разными людьми. Глубоко дыша, она успокоилась и решила, что уже хочет еще одно маленькое глазированное пирожное, просто чтобы заморить червячка.

Она прошла в кухню, игнорируя ехидный тоненький голосок в её голове, который говорил ей, что она удовлетворяется едой. Да, и что с того? Когда прекрасный мужчина, которого она едва знает, заставляет её гормоны играть, черта с два она не может утешиться с помощью сладостей.

Она схватила пирожное с бледно-розовой глазировкой, а затем обернулась на громкий удар о заднюю дверь. При виде волосатой морды и длинных клыков, она с криком подскочила, пирожное подпрыгнуло вверх, отскочило от потолка, а затем с негромким шлепком упало к её ногам — глазировкой вниз.

Еще до того, как пирожное упало на пол, она поняла, что у задней двери был не монстр, а собака.