(Кингслей) Джоанна Кингсли - Драгоценности

– Витторио, – задыхаясь, прошептал он, и на него нахлынули воспоминания о последних днях войны.

На мгновение Стиву показалось, что прошло лишь несколько минут с тех пор, как он узнал о смерти матери и предательстве брата.

– Это осталось в прошлом! – Стив с трудом вернулся к реальности. – Все давным-давно забыто. – Он положил каталог на дно ящика. – И пусть прошлое не тревожит тех, кто выжил.

Нью-Йорк, осень 1984 года

– Постойте, мисс д'Анжели…

Пет пробиралась между столиками, за которыми элита ожидала вручения призов от Дома моды Коти, когда ее остановил один из фоторепортеров.

– Великолепно, – сказал репортер из «Тайме» и передернул затвор фотоаппарата. – Еще одну, пожалуйста…

Зал Института моды наполняли роскошно и стильно одетые люди, но Петра д'Анжели сразу привлекала к себе внимание, хотя облегающее серебристо-белое платье от Камали не выделялось на фоне других. Бросались в глаза ее ожерелье и серьги, состоящие из огромных, покрытых бриллиантами снежинок.

Интерес к собственной персоне обычно смущал Петру – она делала украшения на продажу, а не для себя, но на этот раз Джесс уговорила ее быть немного смелее.

– Не робей, малышка, – сказала Джесс, – долой ложную скромность. Покажи всем свою работу.

Пет была названа в числе соискателей специального приза за дизайн ювелирных украшений, и, если ей повезет и она получит его, лучше выглядеть достойно.

Пет подошла к столику, за которым сидели Стив и Анна. Несколько мест рядом были свободными, и, поцеловав Анну, Пет расположилась рядом с отцом.

– Вы довольны? – спросила она.

– Прекрасный вечер, – улыбнулась Анна. Стив шутливо подмигнул дочери.

– Мы ужасно огорчимся, если ты проиграешь.

– Пап, дадут мне награду или нет, я все равно не проиграю. Быть номинированной – уже большая честь. И больше всего на свете я хотела бы разделить свою радость с тобой…

Лицо Стива застыло. Он опустил глаза – значит, догадался, о чем Пет хочет попросить, и отказывается даже слушать ее.

Пет надеялась, что на этом вечере отец и дед забудут о былой вражде. Когда она пригласила Стива, он согласился только на том условии, что его не посадят рядом с Джозефом и не вынудят разговаривать с ним. Стив до сих пор не примирился с тем, что старик скрыл от него правду о Беттине. Сейчас, годы спустя, Стив по-прежнему считал, что его хитростью заманили в обреченный на неудачу брак, и отказывался простить тестя. Джозеф же держал обиду на зятя за то, что тот бросил Беттину и не дал денег на ее лечение.

Непримиримая вражда самых близких людей грозила испортить, Пет все удовольствие от вечера. За ее столиком сидели Джозеф, Чарли, Лотти и Джесс с Фернандо. Оставались еще два свободных места, которые Пет приберегала для Стива с Анной, решив попытать счастья еще раз.

– Пап, пожалуйста, – попросила Пет. – Церемония начнется через пару минут, и я хочу, чтобы ты был рядом. Забудь о прошлом. Вы с Анной…

– Пет, – оборвал ее Стив, – я имею право считать, что меня использовал и предал человек, которому я доверял и которого даже любил. Ты просишь слишком многого.

Пет взглянула на Анну, молча умоляя ее вмешаться, но та покачала головой.

«Да, для него это слишком много», – со вздохом подумала Пет. Слушая отца, она внезапно осознала, что его реакция на предательство связана не только с Джозефом. Ведь Стива предали и до того – и кто? Его собственный брат!

– Хорошо, папа. На этот раз я сдаюсь. Но надеюсь, в другом ты мне не откажешь. Мама несколько раз просила, чтобы ты навестил ее. По-моему…

И снова Стив оборвал дочь:

– Петра, неужели мы должны обсуждать это сейчас?

– Я не могу забыть о маме… потому что ее здесь нет.

– Это не твоя вина. И не моя. Пожалуйста, оставь подобные разговоры для другого раза. Сегодня ведь намечался праздник, не так ли?

– Намечался, – с иронией отозвалась она.

– Тогда не превращай его в мирную конференцию. Пет, кивнув, встала.

– Я просто хотела, чтобы всем было хорошо, независимо от того, достанется мне награда или нет.

– Она тебе достанется. – Стив улыбнулся. – Уверен, ты победишь.

Пет вернулась к своему столику и села между Джесс и Чарли, напротив деда. Не поняв, почему Пет расстроена, они начали заверять ее, что она обязательно получит награду.

Однако Пет и без всякой награды понимала, что достигла вершины. Через восемь лет после ухода из «Дюфор и Иверес» она вошла в весьма узкий круг художников, чьи имена были известны далеко за пределами мира моды. Стоило только оглядеться, чтобы понять, как высоко она взлетела. За столиком справа сидел Ральф Лаурен, загорелый, с густыми серебристыми волосами и ослепительной улыбкой. Слева устроились Грейс Мирабелла из «Вог» и Диана Вриланд. Лиз Клайборн, Мэри Макфадден, Джефри Бин и Кельвин Кляйн – все эти люди больше не были для нее именами в модном журнале. Эльза Перетти, Палома Пикассо и Анджела Каммингс – за последние годы многие из них стали коллегами и даже друзьями Пет.

Расставание с Люком, хоть и очень болезненное, ознаменовало для Пет начало новой жизни. Кратковременная известность после создания «Глаза любви» сменилась настоящей славой. Борясь с пустотой, Пет перестала ждать, пока работа свалится на нее. По совету Чарли она наняла опытного агента. Прекрасно ладя с журналистами, тот следил, чтобы Пет приглашали на все благотворительные вечера и балы, и она таким образом была постоянно на виду. Теперь Пет с головой окунулась в ту жизнь, которую ненавидел Люк и от которой она с легкостью отказывалась, когда они были вместе. Одиночество сыграло немалую роль в ее восхождении. Из уважаемого, но малоизвестного и почти разорившегося дизайнера Пет превратилась в знаменитую особу из мира моды. Украшения от Петры д’Анжели всегда замечали, часто фотографировали и еще чаще упоминали в газетах.

Вскоре один из созданных Пет гарнитуров заставил говорить о ней весь свет. К Пет обратилась молодая жена техасского миллиардера и попросила создать что-то очень дерзкое, привлекающее внимание окружающих. И она сделала ожерелье в виде паутины, нежное и воздушное, как настоящее творение природы. Переплетения золотой проволоки, отделанные мельчайшими жемчужинами и бриллиантами, закрывали шею. Там, где ожерелье касалось ключицы, притаился «паук» с золотыми лапками и тельцем из сдвоенных рубинов поверх огромного граната. Ожерелье «Черная вдова» сразу стало классикой ювелирного искусства.

Для другой клиентки Пет придумала «бабочек» из платины, украшенных тысячами мельчайших бриллиантов. Скоро она снискала известность тем, что часто использовала природные формы – листья, снежинки и перья. Заказы сыпались как из рога изобилия. Пет не успевала исполнять их, так что желающим приходилось ждать месяцами. Кое-кто из богатых или знаменитых клиентов обижался, но ни один не отменил заказа и не остался недоволен результатом.

Церемония началась. Знаменитости из мира моды подлетали к микрофонам, с триумфом размахивали наградами и благодарили своих матерей, жен и любовников.

В конце концов пришло время объявить победителя за лучшее украшение.

Чарли взял Пет за руку и ободряюще пожал ее. Их дружба крепла с годами, и он часто сопровождал ее на светские мероприятия. Конечно, у Пет были и другие мужчины – она пережила множество романтических приключений. Одни длились недели, другие – месяцы. Ее приятели, всегда привлекательные и удачливые, удовлетворяли Пет в постели и умели развеять грусть. Каждый раз ей казалось, что она нашла настоящую любовь, однако огонь быстро угасал, и Пет вновь оставалась одна.

Она даже не услышала своего имени, но тут раздались аплодисменты, и Чарли подтолкнул ее, побуждая встать. Подняв голову. Пет увидела, что все улыбаются ей.

Она приняла награду и выразила всем благодарность, надеясь, что не выглядит полной идиоткой.

– …Поставщикам, ювелирам, делящим со мной труды, постоянным клиентам и моему первому работодателю Марселю Ивересу. И наконец, я хотела бы поблагодарить моего дедушку, мистера Джозефа Зеемана, ибо именно он дал мне в руки первый бриллиант и научил меня ценить его красоту. Спасибо тебе, дед.

Джозеф кивнул ей, своей любимой ученице, и смахнул слезы, навернувшиеся на глаза.

Сжимая в руках награду, Пет оглядела собравшихся – элиту общества.

И она была одной из них.

Церемония закончилась, но вокруг Пет все еще толпились люди, желавшие лично поздравить ее или договориться о деловых встречах. Производители текстиля, заключавшие миллионные сделки с Кляйном, Блассом и Донной Карен, предлагали перенести рисунки Пет на ткани и постельное белье, агент крупнейшего изготовителя японских наручных часов просил ее разработать для них эксклюзивную новую линию. Без сомнения, утром в понедельник телефон будет трещать не переставая. Пет переадресовала своих собеседников к Лотти и пошла попрощаться со Стивом и Анной.

Только подходя к отцу, она вспомнила, что не упомянула его в своей благодарственной речи, а сказала лишь о Джозефе – едва ли разумный шаг к их примирению.

– Папа, прости, в этой суматохе я забыла сказать о тебе.

– Обо мне? – Стив пожал плечами. – Честно говоря, я не заслуживаю благодарности. Я всегда был против твоих игр с драгоценностями. Это Джозеф всячески поощрял тебя. Хоть я и в ссоре с этим старым негодяем, но должен отдать ему должное. – Стив обнял Пет и добавил: – Если мы когда-нибудь и помиримся с ним, то только потому, что если бы не его ложь, у меня не было бы такой дочери.

– Сегодня вечером, папа, – взмолилась Пет, бросив взгляд на свой столик, где Джозеф лениво потягивал шампанское. – Поговори с ним сейчас.

Стив посмотрел на старика.

– Не могу. Извини.

Анна поддержала другую просьбу Пет.

– Если ты так горд своей дочерью, пора сказать об этом и ее матери…