Трейси Вульфф - Драгоценная страсть

– Никогда не хотеть тебя?

Рука легла на ее талию, он по-хозяйски сжал сочные ягодицы и прижал свои бедра к ее, демонстрируя возбуждение. Другой рукой скользнул к груди, лаская сквозь тонкую шелковистую ткань платья.

– Плохие новости, дорогая, поезд ушел. Причем для нас обоих.

– Марк.

Она произнесла его имя на прерывистом выдохе.

Губы были истерзаны поцелуями. Чего было больше в этом слове? Мольбы, проклятия, отпущения грехов, осуждения. Он не задумывался. Все, что имело значение, – женщина, о которой думал шесть лет, которой желал касаться, брать снова и снова, пока не успокоится разум и не насытится тело.

Может быть, теперь он сможет обрести покой.

– Позволь мне любить тебя, – прошептал он, сжимая затвердевшую ягодку соска большим и указательным пальцами. – Тебе будет хорошо, я сделаю все.

Иза снова твердо уперлась руками в его грудь. Маленькая, стройная, хрупкая, сейчас она оказалась намного сильнее, чем выглядела.

– Марк, нет! – Она оттолкнула его сильнее. – Прекрати!

«Нет». «Прекрати». Он ненавидел эти слова, но не желал спорить. Женщина сказала: «Нет», значит, так тому и быть.

Он отстранился от нее.

– Я вижу, что ты делаешь, – проговорила она. Глаза были дикими, голос дрожал.

– Правда?

– Ты пытаешься дискредитировать меня на работе. Стремишься все испортить, но у тебя ничего не выйдет.

Он даже не пытался скрыть обиду.

– Дискредитировать тебя? Мои поцелуи тебя дискредитируют?

Она, должно быть, почувствовала опасность в его голосе. Нервничая, пригладила волосы, пальцы другой руки дотронулись до висящего на шее медальона.

– Не надо строить из себя мачо, – заявила она с досадой.

– Я не строю.

Презрение сквозило в каждом его слове.

Она фыркнула.

– Конечно, не строишь. Каждая клеточка твоего тела – это альфа, ты чертовски притягателен. Неужели тебе не известно это? В таком случае ты склонен к самообману еще больше, чем я предполагала. Но, как бы то ни было, я не собираюсь становиться твоей игрушкой. Ни секунды дольше. Я наемный работник, а значит, в отличие от тебя, не располагаю трастовым фондом и алмазной компанией, куда смогу вернуться, если потеряю должность в академии за ненадлежащее поведение. Карьера здесь – все, что у меня есть, и я не позволю тебе это испортить, как ты испортил…

Он схватил ее за локоть, в этом прикосновении уже не было ничуточки неги и томления. Пальцы сдавили жестко, до боли.

– Испортил наши отношения? – спросил он ехидно. – Насколько я помню, это сделала ты.

– Не сомневаюсь, что ты запомнил все именно так.

Она многозначительно взглянула на руку, сжимающую ее едва ли не до синяка, он разжал пальцы.

– Я знаю, что ты задумал. Хочешь сделать так, чтобы я оказалась в беде. Но у тебя ничего не выйдет. И я не хочу, чтобы ты трогал меня снова. Так что давай вести себя так, будто ничего этого не было. А еще лучше иди к черту.

Она прошла мимо него и растаяла, словно призрак, в пурпурном мареве из шелка, запаха «Шанель № 5» и праведного негодования.

Он не был уверен, что это не завело еще больше.

Она сошла с ума. У нее случился нервный срыв. Или удар. Она не знала, какая именно причина подвигла ее на этот поступок, но иного, здравого объяснения произошедшему на балконе не находилось. Никаких иных причин упасть в объятия Марка и нежиться прикосновениями его губ! Будто с момента разрыва отношений миновало шесть минут, а не шесть лет. Будто он не расправился с ней самым жестоким способом.

Она понимала, какую роль играет сексуальное влечение. Будучи парой, они не могли ни на секунду оторваться друг от друга. Но что послужило основой этой страсти: уважение и любовь или неприязнь и недоверие, которые они чувствовали сейчас?

И все-таки она позволила ему поцеловать себя. Позволила прикасаться, ласкать и едва ли не довести до оргазма. Это просто смешно. Хуже того, саморазрушительно! Ей было стыдно за себя, за свое тело, с готовностью отозвавшееся на его ласки после того, сколько боли он ей причинил. И после боли, которую причинила она.

Марк наблюдал за тем, как она возвращалась к Гидеону. Иза чувствовала это, не оборачиваясь. Он ощупывал взглядом ее спину, бедра, роскошные ягодицы, снова спину. Это ощущалось как физическое прикосновение, электрический разряд по всему телу.

Когда она добралась до Гидеона, ее трясло от пережитого и обвинений, которые она обрушивала на себя. Как можно было так поступить? Если хотела сделать карьеру, следовало остаться на вечеринке, пить шампанское и ждать своей очереди поговорить с президентом ювелирной академии. А что сделала она? Сбежала! Надо было немедленно бежать и не позориться перед этими милыми людьми. А лучше вообще исчезнуть до того, как ей взбрело в голову броситься на Марка и практически умолять его взять ее прямо на балконе!

Мысль об этом заставила пробежать последние несколько шагов по направлению к Гидеону. Она положила ему руку на плечо и приблизилась, губы почти коснулись его лица. В зале по-прежнему было шумно, иначе он не услышал бы.

– Пожалуйста, вызови такси. Мне нездоровится.

Я не хочу здесь дольше оставаться.

Она была уверена, что болезненная бледность и дрожащие руки окажутся достаточными аргументами выполнить эту просьбу.

Гидеон поставил бокал на ближайший столик.

– Бедная Иза. Я отвезу тебя домой.

И обвил рукой ее талию, чтобы поддержать, легонько направив в сторону двери.

– Ты не должен идти со мной, – заявила она слегка взволнованно. – Это просто головная боль. Я в состоянии самостоятельно добраться домой.

– Не будь смешной! Я привел тебя, и я же провожу домой. Кроме того, – он усмехнулся, – здесь стало чертовски душно. Так что скорее ты меня спасаешь, а не я тебя.

– Мы оба знаем, что это неправда, – она прижалась губами к его щеке, – однако я ценю твою заботу. И все, поедем уже домой.

Это был неправильный поступок. Поцелуй. Даже не видя Марка, Иза ощутила электрический треск его ярости за своей спиной. Вышло так, будто она использовала Гидеона, чтобы заставить ревновать. Но ей даже не пришло в голову, что Марк станет ревновать! Но теперь, когда она чувствовала кипение его ярости через всю комнату, уже ничего не исправить. Но, на минуточку, его, между прочим, никто не просил домогаться ее на балконе!

В следующую минуту она уже прижималась к Гидеону.

Все равно, что подумает Марк. Иза позволила Гидеону повести ее к выходу, придерживая за талию. Она ведь сказала Марку, что произошедшее на террасе больше никогда не повторится. Она не позволит ему разрушить свою жизнь еще раз. Ни за что! И не имеет значения, что ее по-прежнему влечет к нему и между ними осталась искра притяжения. Она больше не та юная девушка, влюбленная без памяти, как шесть лет назад, готовая пожертвовать всем ради него.

Нет, судьба преподала ей много жестких уроков за прошедшие годы. Поэтому Иза и решила построить новую жизнь. Ту, которой гордилась бы. И ту, которую Марк с удовольствием разрушил бы полностью, как, впрочем, и прежнюю. Она не могла позволить этому случиться. Не теперь, когда у нее отличная работа и превосходная репутация.

Поездка домой в компании Гидеона оказалась непринужденной. Впрочем, с ним всегда легко. Не было огня страсти, темного прошлого, испорченных отношений, желания или ненависти во взглядах. Они друзья, и их спокойные отношения строились на общих интересах, милых беседах и похожем чувстве юмора. Сейчас она была благодарна ему за это, как никогда.

Они подъехали к небольшому домику, который она купила для себя, когда переехала сюда четыре года назад. Гидеон проводил ее до двери, но задерживаться не стал. Да он и не ждал приглашения, даже не пытался поцеловать ее. Обнял и чмокнул в лоб. И ушел, пробормотав: «Поправляйся».

Она осталась одна.

Слава богу.

Воспоминания о Марке еще бурлили в мозгу. Иза сменила вечернее платье на спортивные брючки и простую черную майку. Налила бокал вина и устроилась на диване посмотреть телевизор и постараться забыть о безумии, в которое превратился ее день.

Как только на экране пошли начальные титры ее любимого телешоу, раздался стук в дверь.

«Гидеон вернулся, потому что я забыла в машине какую-то вещь?»

Иза открыла дверь со смущенной улыбкой, укоряя себя за рассеянность.

– Что же я забыла на этот раз? Если хочешь, проходи, я как раз открыла вино.

И осеклась.

На крыльце стоял вовсе не Гидеон.

– Что ты здесь делаешь, – гневно спросила она, – и как узнал мой адрес?

– Я следил за вами.

– Господи! Следил? Сколько же можно меня преследовать?

Она попыталась закрыть дверь у Марка перед носом, но он мгновенно вытянул руку и не позволил это сделать.

– Я провел последние шесть лет в поисках тебя.

На долю секунды она подумала, что ослышалась.

Ведь при расставании Марк сказал, что впредь хочет видеть ее и ее отца только за решеткой. Правда, выражение его лица – немного виноватое и слегка растерянное – подсказало, что она услышала все правильно. Он не хотел признаваться, это вырвалось само собой.

Теперь она хотела знать больше.

– Почему? Зачем ты это сделал?

– Да, дерьмовый поступок.

– Мы достаточно обсудили мои поступки.

– Нет. Это я о себе. Вышвырнул тебя на улицу почти без ничего. Я пожалел об этом почти сразу. Побежал следом, пытался найти тебя. Пришел в твою квартиру, но ты не вернулась туда. Я переживал, что ты пострадала из-за меня.

Поистине, это последнее, что она когда-либо ожидала услышать от Марка Дюрана. В течение нескольких долгих секунд Изабелла оторопело смотрела на него, пытаясь осмыслить эти слова.

Она не хотела менять решение послать его к черту раз и навсегда. В конце концов, слова и чувства, стоящие за ними, миновали шесть долгих лет назад. Тем не менее Иза почувствовала, как что-то тает внутри ее. Шесть долгих лет ею владели негодование и ярость, мысли о предательстве и боли. Каждая мысль носила его имя. Она много раз пыталась забыть о нем и заставить себя двигаться дальше, но душили воспоминания. Сейчас из-за нескольких слов все странным образом изменилось. Она снова почувствовала себя так, будто увидела его впервые. И влюбилась с первого вздоха и навсегда.