Мари Грей - Драгоценная плоть

Ах, как мягки ее губы! Они каждый раз восхищают меня. Скользят по моей шее, щекочут мне уши, как прелестные пунцовые бабочки. От ее маленьких полных рук я теряю голову. А ее груди? Один их вид доставляет мне огромное наслаждение. Я только смотрю, а все мое существо жаждет коснуться их. Да, все мое существо, но один орган – более других… Он напоминает о себе каждый раз, когда я думаю о ней. Я знаю Дафну только несколько недель, но у меня есть предчувствие, почти уверенность, что это женщина всей моей жизни. О, друзья, конечно, смеются надо мной… В конце концов, мне только двадцать пять лет. Они полагают, что это всего лишь очередное увлечение, случайная возлюбленная, огонь, который вскоре погаснет. Но я уверен, что это не так, что с ней все будет по-другому.

Прежде всего, она сама другая. Абсолютно не похожа на прочих девушек, которых я любил. Конечно, она очень красива, хотя ее подруги Сильвия и Жанни привлекают к себе больше внимания, когда мы гуляем все вместе, как в вечер нашего знакомства. Но они кажутся мне простушками, крикливыми, худосочными… И потом, меня опьяняет нежность ее кожи, волнует податливость тела. Мне хочется ласкать ее, нежить, защищать. Мне следовало бы жить во времена Ренуара. Тогда знали толк в женщинах! Все они были кругленькими, гибкими, мягкими; можно было наслаждаться изгибами их тел, божественными, колдовской белизны выпуклостями, чувственными контурами, которые скрывались от взгляда под одеждами замысловатых фасонов… Ангельские бархатистые тела, к которым нельзя было и мечтать прикоснуться. Такие, как Дафна. Женщина, которая сейчас приникла ко мне, поглаживая теплыми бедрами уже твердеющий столбик моей плоти, пока я обнимал ее великолепную пышную грудь, приподнимая то один, то другой холмик и в восхищении чувствуя пальцами, как напрягаются вишневые сосочки. Контраст с белоснежной кожей зачаровывал, и мне не терпелось облизать их, жадно обводя языком.

Я поднял ей юбку и пытался снять трусики, чтобы обнажить очаровательные округлости ее попки и добраться до сладкой, как мед, щелки между ног. Эта шалунья делала вид, будто хочет помешать мне: она извивалась, ерзала, отворачивалась… А, может быть, это чтобы сесть на стол? Ее длинная юбка задралась до самых бедер, Дафна уселась передо мной, и ангельски улыбнулась. Я гладил ее кожу, а мой член наливался от предвкушения райского блаженства. Она выгнулась, так что наши сокровенные места встретились и опалили друг друга жаром страсти и восторга. Ее груди покачивались, наполовину прикрытые блузкой, я помог им освободиться от сковывающих пут и в который раз восхитился их несравненной формой. Все внутри меня бушевало… Мне безумно захотелось немедленно овладеть ею, взять ее сильно, грубо, дабы услышать, как она застонет от моей нежной расправы. Я снял ее со стола, чтобы отнести в спальню и там продемонстрировать весь свой пыл.

Сев в ногах кровати и избавившись, наконец, от лишней одежды, Дафна нежилась и терлась об меня, как прелестная кошечка. Потом просунула колено мне между ног, и приникла к моему горячему телу. Она прижалась бугорком Венеры к моему болезненно напряженному члену, позволила моим рукам стиснуть ее чудные бедра, такие… ее великолепные бедра, такие… такие… такие КОСТЛЯВЫЕ!

В шоке, даже не подумав о том, что делаю, я оттолкнул ее. Она удивилась, не зная, волноваться ли ей или обижаться на мою грубость. Я не хотел торопиться. Глубоко вздохнул, пытаясь унять сумасшедшее сердцебиение и дрожание рук. Рук, которые убедились в неизбежности беды, неизменно преследующей меня, стоит только мне влюбиться: она похудела. Как все остальные. Все! А ведь меня всегда привлекали именно чувственные складки! Но после нескольких недель свиданий я неминуемо слышал что-то вроде: «Мне так хорошо с тобой! Ты – та самая мотивация, которой мне так не хватало, чтобы соблюдать режим. Спасибо, милый!» Так окончились четыре мои последние связи. И я вынужден был признать, что с Дафной все идет к тому же. Это при том, что она казалась мне совсем другой, никогда не комплексовала из-за своего телосложения, не говорила, что мечтает изменить себя. Я думал, ей действительно хорошо в ее формах!

Вдруг я испугался и как можно заботливей спросил:

– Дафна, ты не больна?

– Больна? Вовсе нет, как раз наоборот! Я никогда так хорошо себя не чувствовала. Ну, может быть, немного устала… А почему ты спрашиваешь?

– Да так! Просто мне показалось, что ты похудела за последнее время… Твои бедра…

Вот, сейчас я услышу. То же объяснение, что и от всех предыдущих.

– А, ты заметил…

Ну разумеется! Я заметил. И улыбка, которая осветила ее лицо, меня совсем не утешила. Я был раздосадован и разочарован, хоть и старался не допустить этого.

Тут на помощь мне пришел телефонный звонок. Струсив, но не желая ее обидеть, я был рад воспользоваться хорошим предлогом, чтобы исчезнуть. Положил трубку, пробормотал какие-то невразумительные извинения, что-то о неотложном деле и скрылся в ванной, чтобы одеться.

– Я позвоню тебе попозже, договорились? Жаль, что так вышло… Но это не может ждать, понимаешь?

– Конечно, до скорого… Ты ведь помнишь о наших планах?

Я понял, что мне не удалось ее провести. Однако она слишком отличалась от других женщин, которых я знал. Более понимающая, даже более мудрая. Да, наши планы… Она пригласила меня на ужин, чтобы опробовать новые кулинарные рецепты. В этот момент меня охватило еще большее отчаяние. Я предположил, что она хочет начать правильно питаться, чтобы поддерживать здоровье и худеть. Никаких сомнений! Поддерживать здоровье – тут я ничего не имею против… Мое разочарование было таким сильным, что мне требовалось побыть одному, подумать. Что теперь делать?

Я вспомнил нашу первую встречу. Она танцевала, грациозная и трогательная, под оглушительные звуки музыки. Я сразу же был покорен. Такая белая кожа, округлые руки, поднятые над головой, грудь…

Увидев, что я замер в восхищении, приятели начали расспросы:

– Э, Матье! Кого это ты заприметил? Вон та блондинка?

Я покачал головой.

– Тогда девчонка с красными волосами и проколотой бровью? Да, она, пожалуй, миленькая…

Тот же отрицающий жест

– Нет? Но не толстуха же!

Толстуха! Она совсем не была толстухой! Куда там! Друзья мгновенно стали мне неинтересны. Они ничего не понимали! Посчастливилось ли им хоть раз дотронуться до такого прекрасного тела? Прижимались ли они когда-нибудь к столь же мягкой груди?

Дафна скромно улыбнулась мне, и я подошел к ней. Мои друзья затерялись в толпе. Тем лучше!

Я танцевал с Дафной, ее подруги понемногу отступили, освободив мне место. Должно быть, они расценили мой интерес как неопасный, достаточно искренний, чтобы позволить нам познакомиться поближе. Уже через мгновение мне захотелось поговорить с ней. Я увлек ее в бар, где мы попытались пообщаться… но безуспешно. Тогда мы ушли в соседний зал, более спокойный, и там я влюбился. Меня в ней привлекало все.

Она работает с детьми и научилась у них искренним улыбкам и сказочному воображению, которое всегда выручает в сложных ситуациях. Она красива, хоть и завидует иногда подругам с тонким станом и чеканными чертами лица. Все в ней прекрасно. Ее аромат нежен, как весенний ветерок, и чудесно гармонирует со сладостью ее кожи.

Когда мы занимаемся любовью, она становится феей. Лежа у нее за спиной и слившись с ней телом, я каждый раз думаю, что эта женщина – воплощенная нежность. Не перестаю удивляться, почему ее кожа все время приводит меня в трепет… Она такая бархатистая, шелковая, теплая, как мех… Ее волосы – это перья, которые меня щекочут. А ее пальцы! Ее волшебные пальцы, охватывающие мой член, умеют доставить настоящее удовольствие! Сначала она окольцовывает его большим и указательным пальцами, сжимает, потом расслабляет руку. Затем присоединяются и другие пальчики, пробегая по моему пенису, как по флейте, похлопывая, сдавливая, слегка царапая. Иногда она берет во вторую ладонь мои яички и потряхивает, раскачивает их, забавляется тем, что разделяет и сравнивает этих братьев-близнецов. Ее пальцы, а иногда и горячие губы сжимают мое естество, проходят вдоль набухшего стержня, ласкают головку, как будто это сладкое лакомство. Сжимают, нежат ее, язык слизывает несколько выступивших капель. Потом ее сказочные руки охватывают ее необыкновенные белые груди, раздвигают их и пропускают между ними мой трепещущий член. Она как будто танцует с ним, поймав в свой шелковый капкан и передвигаясь вверх-вниз, вверх-вниз, все быстрее и быстрее. Потрясающе!

Опустив голову, Дафна нежно щекочет, покусывает, обнимает языком мой твердый пенис. Она знает, что эта ласка взрывает все у меня внутри, понимает, что я догадываюсь, как другой рукой она поглаживает себя между ног, по влажным створкам раковины, на которых выступают капельки блаженства. Я едва замечаю эту упоительную бездну, скорее, именно угадываю ее, прекрасную и неумолимую. Столь прекрасную, что я начинаю дрожать и чувствую, как все больше увеличивается, разбухает и едва не гудит мой член. Пышная грудь Дафны сжимает его, а потом, замедлив свои движения, отпускает. Я вздыхаю, представив на короткое мгновение ее округлые ягодицы, а моя неутомимая любовница вновь, на этот раз своими покрытыми пушком бедрами, захватывает пенис и заставляет его медленно погрузиться в свое лоно. Несколько движений вглубь и наружу, и я чувствую, как мягкая пещерка моей возлюбленной заполняется влагой, увлажнив заодно и меня. Ее попка трется о низ моего живота, а грудь колышется от прикосновений моих рук, которые испытывают сущее наслаждение, хоть и не способны объять всю подаренную им плоть. Затем она вновь пленяет меня ложбинкой между грудей и так старается, что теперь, орошая ее прелестное лицо, кончаю я…

Эти мысли взволновали меня. Неужели все кончено? Неужели мне суждено наблюдать, как моя обожаемая Дафна растает, будто снег под лучами солнца, иссохнет и уплотнится, так что мое вожделение пропадет? Или мне стоит бороться, объяснять, что эта перемена в ней, это ее уменьшение мне неприятно, что я люблю ее именно такой, какова она есть?