Флейм в панике огляделась, все толпились вокруг Софии ди Маджори, разглядывая брошь и тиару-маску.

Тут она увидела Джастина. Он тоже наблюдал за этой сценой, скривив губы в насмешливой улыбке. Она сразу все поняла. Фальшивый бриллиант – его рук дело! Неудивительно, что он в последнее время так спокоен. Он решил, что уже выиграл. И… кровь ее застыла в жилах… Он сможет выиграть, если она не придумает, как задержать у себя коллекцию и заменить фальшивку!

Вдруг Флейм осенило: а если этот камень не единственный поддельный? В коллекции несколько больших рубинов и сапфиров. Флейм закрыла глаза и глубоко вздохнула. Нет, она не может стоять так и ничего не делать, когда ее карьера готова рухнуть раз и навсегда! Флейм посмотрела на Софию, любовавшуюся на свое отражение в зеркале. Она явно была очень довольна собой!

Флейм расправила плечи. Но что она ей скажет?..

– В чем дело?

Флейм вздрогнула. Погруженная в свои ужасные мысли, она совершенно забыла о Фрэнке Йенсене, который орлиным взором наблюдал за всеми. Он видел все.

Она шепотом рассказала Фрэнку о происшедшем. Лицо Фрэнка помрачнело, когда он посмотрел на Джастина. Но все, что он мог сделать, это выразить сочувствие и поддержать ее морально. Флейм попросила рассказать обо всем Рису, потом, высоко подняв голову, выпрямив спину и с сердцем, замирающим от болезненного страха, дала указание охране отодвинуть ограждение еще на фут от стола, чтобы какая-нибудь остроглазая матрона, знающая толк в драгоценностях, ничего не заметила, и медленно прошла через толпу к Софии.

София ди Маджори наконец отвернулась от зеркала, счастливо вздохнула и шагнула к автору украшений, о которых, конечно же, будут говорить еще очень долго!

– Кара, это замечательно. Ну что я могу еще сказать?

Она перешла на более привычный для себя итальянский язык, и Флейм поддержала ее.

– Я рада, что вам понравилось, синьора. Хотя полагаю, чтобы убедиться в идеальности подгонки, нужно еще раз все проверить. Колье, например, надо поправить, чтобы оно село точно на ключицы. Серьги – чуточку укоротить!

Флейм понимала, что говорит чепуху. Все было измерено и учтено. Но она рассчитывала, что София, очарованная вещами, захочет достичь идеала. Если бы только удалось на этом сыграть!

– Поскольку тиара делалась в секрете, она может не слишком удобно сидеть на голове. Или… вы не против? – Она мягко подняла подбородок Софии, слегка повернула его вправо, чем немедленно воспользовались обрадованные репортеры. – Я так и думала, маска не совсем правильно лежит на щеке. Через некоторое время она начнет раздражать, а это будет ужасно. Ничего страшного, – продолжала Флейм. – Просто надо подправить вот здесь. Я уверена, вы ведь хотите иметь абсолютно безупречные вещи?!

Ди Маджори медленно кивнула, но Флейм видела, что она не в восторге от этой идеи. Ей не хотелось выпускать из рук новые сверкающие игрушки.

– На это уйдет неделя, – сказала Флейм, думая, успеет ли она за столь короткое время найти камни, обработать их и вставить. – Но зато вы сможете их носить постоянно, ни о чем не беспокоясь! – Как вовремя она это сказала! Сердце Софии смягчилось…

– Ты права, кара, коллекция должна быть идеальной!

Флейм чуть не упала в обморок. Господи, какое счастье!..

София тем временем, увидев мужа из-за плеча Флейм, извинилась и отошла.

Флейм кивнула оркестру, он заиграл модный в двадцатые годы вальс.

Она быстро нашла шефа секьюрити и сообщила об изменении планов – коллекцию надо немедленно увезти обратно в «Альциону». Потом она повернулась и увидела Риса.

– Ты убедила ее оставить у нас драгоценности?

Флейм кивнула и облизала высохшие губы.

– О, Рис, мне так страшно! Я сказала ей, что она получит коллекцию обратно через неделю. Но успеем ли мы?

Глаза Риса сощурились, она проследила за его взглядом и увидела, что тот наблюдает за Джастином.

– Это зависит… – тихо проговорил он. – Если мы сумеем найти оригиналы, Гюнтер сделает за день. Если нет…

– Если нет? – со страхом повторила Флейм.

Рис уверенно улыбнулся.

– Дорогая, я добываю драгоценные камни. Или ты забыла? Я найду замену в своих закромах. Запомни, никто, кроме Гюнтера, не видел камни вблизи. София не сможет заметить разницу в оттенке изумруда или рубина.

Она кивнула. Это правда. Но успеют ли они?

– Я пойду поищу Гюнтера и скажу ему.

Как же она устала!..

Рис посмотрел на Джастина.

– Да, дорогая, иди. – Он подтолкнул ее, и она пошла сквозь танцующую толпу.

Рис не отрывал взгляда от названого брата.

Джастин видел, как тот приближается к нему, его лицо было спокойно и надменно, как маска. Но первые же слова Риса ударили его.

– Мы обнаружили подделку, Джастин, – спокойно сообщил Рис. – Сейчас охранники увезут все обратно в Вудсток. Мы заменим камень, а если надо, то и другие, и вернем ди Маджори в течение недели. Может, ты облегчишь нам задачу и скажешь, где настоящие? Или предпочитаешь какой-нибудь иной вариант?..

Если бы Джастин мог рассуждать разумно, он бы понял, что Рис не собирается сообщать в полицию. Если бы он вообще мог думать как нормальный человек, уверенный в любви матери, он понял бы, что Франческа никогда не позволит этого. Но Джастин не мог рассуждать здраво. Он вообще не мог думать. Эмоции заглушали все, он ощутил себя совершенно разбитым, физически и морально. Он отступил от Риса с побелевшим лицом. Рис вдруг ощутил знакомый прилив жалости. Это сочувствие было схоже с сочувствием к больному животному.

– Я не знаю, о чем ты говоришь, – услышал Джастин свой безжизненный голос.

Внутри него закипал гнев, душила ярость, его охватил страх, навалилось отчаяние – от разочарования, ненависти и жалости к себе. Он чувствовал, как летит в какую-то пропасть… Музыка казалась тупым бряцанием. Ему надо было бежать от окружающей его толпы, которая грозила ему уничтожением. Молча он оттолкнул Риса и быстро пошел к двери. Рис увидел, как Фрэнк кинулся за пациентом, и покачал головой, затем огляделся…

Флейм говорила с побледневшим Уолтом Мэттьюзом. Какая все-таки она удивительная женщина! Большинство бы паниковало в этой ситуации, она же действовала спокойно.

Рис быстро вышел из танцевального зала и нашел телефон. Он немедленно позвонил насчет камней, которые нужны были срочно…


Джастин благополучно добрался до охотничьей комнаты… Фрэнк следовал за ним, но знавшему дом гораздо лучше Джастину удалось обмануть его. Из темноты смотрели на него теперь чучела животных – барсуки, лисы… Джастин опустился на пол.

– Я не виноват, – сказал он им. – Я не убивал вас.

Он сидел, прижав колени к груди и закрыв глаза… Все снова пошло не так. Сестра опять выиграла. А его, как всегда, должны наказать. Неожиданно Джастин ощутил пугающую темноту в комнате; он стал носиться по ней, как сумасшедший, включая свет везде, где только мог найти. Надо что-то делать! Джастин торопливо открыл шкаф, вынул ружье, потом достал с полки масло для смазки, тряпку и принялся наводить блеск. Приятная тяжесть «пердэ» придавала уверенность. Да, хорошо держать ружье в руках. Вдруг Джастин замер и уставился на него долгим взглядом…


Гости уже уходили, ди Маджори уехала в свой отель в Оксфорде, но, что самое важное, удалились журналисты, кино– и фоторепортеры…

– Не беспокойтесь, миледи, – сказал Гюнтер Восс, – насчет мастеров. Они никому ничего не скажут. Все знают, их собственная жизнь зависит от того, смогут ли они сохранить тайну.

Когда наконец дверь закрылась за последним гостем, напряжение отпустило Флейм, и она смогла рассказать своим родным о том, что произошло. В жуткой тишине Рис подошел и поцеловал Флейм.

– Не беспокойся, все самые крупные камни уже в дороге к Вудстоку. А Гюнтер Восс нас не подведет!

Оуэн ошеломленно посмотрел на жену. Франческа почувствовала, как на глазах выступили слезы.

– А где Джастин? – спросила она тихим голосом, нарушив напряженную тишину.

– Не знаю, – сказал Рис, – я видел, как он бросился бежать из танцевального зала. – Потом подошел к мачехе и встретился взглядом с отцом. – Не волнуйтесь, Франческа, Фрэнк сумеет помочь ему. В Швейцарии есть клиника, в которой он консультирует.

– Это я виновата! Я не должна была его оставлять! Надо было заплатить кому надо, и его выкрали бы еще маленьким… Я знала, что такое Малколм! Я знала!

– Не говори глупостей, мама. Никто ни в чем не виноват, даже Джастин, просто так сложилась жизнь.

Джульетта заявила, что она устала и идет спать. Мария пошла проводить ее. Оуэн кивнул уходящим дамам.

– Пойдем, мой ангел, – сказал он ласково жене. – Я думаю, твоя мать и бабушка правильно решили…

– А как же Джастин?

Рис улыбнулся.

– Мы с ним справимся.

– А вы не обидите его?

Рис покачал головой.

– Нет, мы не обидим его, мама. Он сам себя обидел.

В глазах Франчески он увидел благодарность.

– Спасибо, Рис, сын… – И вместе с мужем она пошла вверх по лестнице.

Флейм смотрела, как они уходят.

– Мне лучше поехать в «Альциону». Гюнтер сейчас начнет проверять вещи.

– Правильно! Поехали, – быстро сказал Рис.

Флейм посмотрела на него. Он такой сильный и решительный. Она радостно улыбнулась: вместе они могут все. Даже невозможное!


На крыше было холодно. Джастин посмотрел на темное небо. Он дрожал. В руках у него было ружье. Крыша заиндевела и скользила под ногами. Он спустился к краю. Джастин и сам не знал, что заставило его выйти из комнаты и подняться сюда. Может, он хотел прийти на место, откуда упал его отец и разбился? Посмотрев вниз, он увидел в ярком свете полной луны, как его сестра с любовником направляются по гравиевой дорожке к машине. Наверное, в этот час сама судьба привела его сюда! Он шевельнул рукой и почувствовал тяжесть ружья, которое стало как бы продолжением руки. Он прицелился. Сестру он видел отчетливо, но палец оставался на спусковом крючке. Джастин еще подождал. Ночь и тишина оглушали, и казалось невозможным нарушить ее каким-то звуком.