— Ты помнишь Джека?

Конечно, я помнила. У Джейса был пятилетний брат Джек, и я знала, что мальчик значил для него все. Я фанатично помнила все, что разузнала о Джейсе, думаю так же, как и поклонники Бибера о своем кумире. Как бы унизительно это не звучало, но это правда. Джейс, об этом никто не знает, и даже он, за последние три года много стал для меня значить.

Друг.

Спаситель моего брата.

И объект моей влюбленности.

Но год назад, как раз в начале выпускного года в школе, когда Джейс увязался за Кэмом и приехал домой, все безумно запуталось. Произошло то, что часть меня больше всего на свете хочет забыть… но другая отказывается стирать из памяти, как его губы накрыли мои и ощущение его рук, блуждающих по всему моему телу или то, как он со стонами произносил мое имя, словно это доставляло ему блаженную боль.

О боже…

Мои щеки запылали под солнцезащитными очками от ярких воспоминаний, и я отвернулась лицом к окну, желая открыть его и высунуть голову. Мне нужно совладать с собой. Если Кэм выяснит, что Джейс поцеловал меня, он убьет его и закапает тело на какой-нибудь сельской дороге, как эта.

А это было бы очень печально.

Мне совершенно нечего было сказать, а так нужно прямо сейчас отвлечься. Так сложно было удерживать стакан из-за испарины от чая и собственных трясущихся рук. Я могла бы поинтересоваться у Кэма об Эвери, и это бы сработало, потому что Кэм любит болтать об Эвери. Или могла спросить про занятия или начать рассказывать о своих, но я была в состоянии лишь думать о том, что наконец увижу Джейса при обстоятельствах, когда он не сможет от меня сбежать.

Толстые деревья по обе стороны дороги начали редеть, и через них, стали виднеться зеленые пастбища. Кэм свернул на узкую дорогу. Грузовик подпрыгивал на ухабах, вызывая приступ тошноты.

Я сдвинула брови, когда мы проехали между двумя коричневыми столбами. На земле лежала цепь, и с левой стороны был небольшой деревянный знак с надписью «УИНСТЕД: ЧАСТНАЯ ТЕРРИТОРИЯ». Большое кукурузное поле приветствовало нас, но стебли были сухими и желтыми, как если бы они засыхали и умирали. За ними, паслись несколько крупных лошадей за деревянным забором, в котором посредине отсутствовали многие из столбов. Коровы бродили по большей части имущества слева, жирные и счастливые.

Стоило нам подъехать ближе, и показался старый сарай. Пугающий старый сарай, как в «Техасской резне бензопилой», в дополнение с жутким петухом крутящимся на крыше, а в нескольких ярдах позади стоял двухэтажный дом. Когда-то белые стены посерели, и даже из пикапа я могла сказать, что большая часть краски облупилась от стен.

Часть крыши была накрыта синим брезентом, а дымоход выглядел так, словно наполовину разрушился. Красный кирпич был сложен вдоль одной из стен дома, как будто кто-то начал ремонт, но ему стало скучно, и он все забросил. Также, за сараем находилось кладбище разбитых автомобилей, море заржавевших грузовиков и седанов.

Меня поразил шок, и я села немного ровнее. Это ферма Джейса? По какой-то причине, я представляла что-то более… современное?

Кэм припарковался в нескольких метрах от сарая и заглушил мотор. Он взглянул на меня, проследив за моим взглядом до дома. Отстегивая свой ремень безопасности, он вздохнул. — У его родителей настали очень сложные времена. Джейс старается помочь с фермой и делами, но как видишь…

Ферма нуждалась в большей помощи, чем мог предоставить Джейс.

Я моргнула.

— Она… очаровательная.

Кэм рассмеялся.

— Мило с твоей стороны.

В оправдание мои пальцы сильнее обхватили стакан.

— Да.

— Ага. — Он перевернул кепку козырьком вперед, прикрывая глаза. Пряди каштановых волос выбились из под заднего края.

Я завела разговор, но периферическим зрением уловила движение со стороны.

Маленький мальчик на миниатюрном тракторе «Джон Дир» смеясь и крича, вылетел из-за сарая, вытянув прямо пухленькие ручки, он схватился за руль, а копна вьющихся каштановых волос сияла под ярким августовским солнцем.

Джейс подталкивал трактор сзади, и даже, не смотря на то, что я едва слышала его, я могла сказать, что это он издавал звуки мотора. Они подпрыгивали на неровной земле и гравии. Джейс смеялся, когда его маленький братишка кричал: — Быстрее! Давай быстрее!

Джейс успокоил своего брата, подталкивая трактор зигзагами, пока он не остановился напротив пикапа, в то время как Джек продолжал визжать, сжимая руль. Куски грязи разлетались по воздуху.

Затем Джейс выпрямился.

Господи, у меня отвисла челюсть. Ничто на свете не могло заставить меня оторвать взгляд от великолепия, стоящего предо мной.

Джейс был без рубашки, и его кожа блестела от пота. Я не была уверена, какие национальности были у него в роду. Но должно быть что-то испанское или средиземноморское, потому что у него была от природы смуглая кожа.

Обходя трактор, его мускулы захватывающе двигались. Его грудные мышцы были идеально сформированы, а плечи были широкие. Такие мускулы можно накачать поднимая и перебрасывая тюки сена. Парень был развратник. Его пресс напрягался с каждым шагом. У него были отличительные шесть кубиков. Полностью осязаемые. Его джинсы висели на бедрах неприлично низко… Так низко, что я задалась вопросом, было ли что-либо под высветленной джинсовой тканью. Я впервые увидела полностью его татуировку. С тех пор как мы познакомились, я улавливала ее очертания из-под воротника слева на плече и под рукавом. Я никогда не знала, что было изображено до этого момента.

Татушка была огромной — бесконечный темно-черный узел, начинающийся у основания шеи, перекручивающийся и обвивающий левое плечо, и спускающийся вниз на полруки. В основании два витка друг напротив друга напомнили мне змей.

Она ему идеально подходила.

Румянец залил мои щеки и стал опускаться вниз по горлу, стоило мне снова поднять взгляд, во рту пересохло, словно в пустыне.

Сильные мышцы рук напряглись, когда он поднял Джека с водительского сидения, взмывая в воздух над головой. Он покружил его, хохоча низким голосом, а Джек извивался и вопил.

Гормоны заиграли.

Он поставил Джека на ноги, когда Кэм открыл водительскую дверь и прокричал что-то другу, но я понятия не имела что. Джейс снова выпрямился, опуская руки на бедра. Он искоса уставился на машину.

Джейс был совершенно неотразим. Не о многих можно такое сказать в реальности. Может быть о знаменитостях или рок идолах, но редко можно было увидеть кого-либо столь же сногсшибательного.

На голове у него был беспорядок, ярко-красновато-коричневые волны ниспадали ему на лицо. Чётко очерченные широкие скулы. Довольно выразительные полные губы. Пробивающаяся щетина обрамляла сильную линию его подбородка. У него не было ямочек как у меня или Кэма, но когда он улыбался, у него была одна из самых широких и красивых улыбок, которые я когда-либо видела у парня.

Сейчас он не улыбался.

О, нет, он устремил свой обжигающий взгляд в салон автомобиля.

У меня все так пересохло, я сделала глоток сладкого чая, уставившись в лобовое стекло и приведенная в полный восторг открывающимся перед моим взором потенциалом для создания детей. Не то чтобы я торопилась завести детей, но я бы не отказалась попрактиковаться. По крайней мере в своих фантазиях.

Кэм пристально посмотрел на меня взглядом, говорящим, что я сошла с ума. — Подруга, это его чай.

— Прости. — Я вспыхнула, опуская стакан. Не то чтобы это было важно. Как будто мы до этого с Джейсом не обменивались слюной.

По другую сторону лобового стекла, Джейс проговорил губами «твою мать» и отвернулся. Он что, собирается сбежать? Как он смеет? У меня его сладкий чай!

Поспешно расстегнув ремень, я открыла дверь. Нога выскочила из вьетнамок, и так как Кэму нужен был высокий внедорожник, чтобы он был в футе от земли, между землёй и тем, где я находилась, было большое расстояние.

Когда-то я была грациозной. Чёрт, я была танцовщицей — натренированной, чертовски хорошей танцовщицей — и я могла так держать равновесие, что любая гимнастка позеленела бы от завести. Но это было до травмы колена, до того, как мечты стать профессиональной танцовщицей были разрушены, когда я неудачно приземлилась после прыжка. Всё — мои мечты, победы и будущее — мгновенно полетело в тартарары.

А меньше чем через секунду я буду есть грязь. И это никак не предотвратить.

Я потянулась, чтобы ухватиться за дверь, но не смогла. Нога, на которую я сначала приземлюсь — травмирована и не выдержит мой вес. Я растелюсь и умру от стыда на глазах у Джейса, и закончу с чаем на голове.

Я стала падать, надеясь приземлиться на лицо, в этом случае я хотя бы не увижу его выражения лица.

Откуда ни возьмись, появились две руки и приземлились мне на плечи. Секунду назад я была в горизонтальном положении, наполовину вывалившись из машины, а потом уже в вертикальном, обе ноги зависли в воздухе на мгновение.

После чего я стояла, прижимая стакан чая к груди.

— Боже милостивый, ты сломаешь себе шею, — громко сказал низкий голос. — Ты в порядке?

Я оказалась лицом к лицу с самой совершенной мужской грудью, которую я когда-либо встречала, и наблюдала за тем, как капелька пота стекает вниз по центру, а затем по точёному прессу, исчезая среди густых волос, начинающихся посередине живота и формируя линию, которая продолжается под джинсами.

Кэм быстро обогнул пикап спереди. — Ты повредила ногу, Тереза?

Нет. Я была в порядке. Даже больше, чем в порядке. Я не была так близка с Джейсом уже год, и он пах так чудесно… мужчиной и слабо уловимым одеколоном. Я подняла взгляд, понимая, что мои очки упали.