- Там же был не сок, да? – от услышанной в ее голосе уверенности, меня пробила дрожь, и я понял, что лгать бесполезно.

- Сок с разбавленной кровью, но только в стакане Раи – признался я ей отводя взгляд.

- Но эксперты ничего не нашли – удивилась она

- Она выбросила тот стакан, заменив его на другой одинаковый, только в котором был томатный сок – ответил я, решив быть честным до конца – прости, я говорил им, что это плохая идея, но они не стали слушать.

Она долго молчала, затем открыла дверь и вдруг повернулась ко мне и спросила.

- Может, поднимешься ко мне? - я видел, как она покраснела, поняв, что сказала, но потом быстро добавила - У меня хороший кофе, могу сварить, да и покормлю тебя, ведь наверняка питаешься всякой гадостью!

Я не мог поверить своим ушам, она меня пригласила, и это было чудом.

- Хочу! – ответил я, и мы оба вышли из машины.

У нее оказалась трехкомнатная квартирка, она провела меня на кухню, которая оказалась очень чистой и милой. Отделанная в белых тонах, она была обставлена только самым необходимым. В ней был стол с четырьмя стульями, плита и стол для приготовления пищи с выдвижными ящичками, на котором стояла кофеварка, а еще микроволновка, висевшая на стене, вот и это все, что было в комнате. Подойдя к кофеварке, она выдвинула один из ящичков и достала пакет с кофе. После чего залив воду и зерна включила прибор.

Пока варился кофе, по комнате распространялся изумительный запах, и я не смог сдержаться, чтобы не сказать об этом.

- Если он и на вкус так же вкусен, как на запах, то я просто начну на него охоту! – воскликнул я, наблюдая, как она быстро и легко готовит запеканку с колбасой и картошкой. Она повернулась ко мне, внимательно на меня посмотрела и сказала.

- Валяй, я только «за»! Только и мне хоть чуть-чуть отсыпай, а то приходится из-за рубежа заказывать и платить втридорога.

Говорила она серьезным тоном, но ее губы кривились, будто сейчас она рассмеется, поэтому я улыбнулся ей и тут же получил ее первую, теплую, робкую улыбку мне. И как же мне понравилось смотреть на нее такую, пусть это еще не так улыбка, которую я хочу видеть на ее лице, но это уже начало и меня это радовало.

Дальше мы ели запеканку. Она оказалась хорошим кулинаром, а от ее картофельной запеканки я был в полном восторге, как и от кофе.

Наконец, закончив трапезу, мы оба поняли, что тянуть больше нельзя и замолчали, а потом она спросила.

- Что Вик вам рассказал?

- Все, что он знал – честно признался я.

- Тогда ничего – ответила она, вставая из-за стола, беря свою кружку с кофе и подходя к окну – ему известна только верхушка айсберга и то только потому, что я понимала, что если ему не рассказать хоть часть истории, он будет копать, пока не узнает все.

 - Ты расскажешь мне? – спросил я, решив не давить на нее.

- Да расскажу – после долгого молчания ответила она и снова замолчала. А кода я уже решил, что она передумала, вновь заговорила - Эта история началась десять лет назад, когда молодой морской пехотинец вдруг понял, что есть, не только честь, которую надо отстаивать и защищать, но и нужды и собственные интересы, которые надо удовлетворять. Желая чувствовать себя уютнее, водить девушек в кафе, кормить их мороженным и дарить подарки, а не только в  склеры смотреть на голубей, он во время одной из своих операций связался с вражеской агентурой и предложил ей свои услуги, а те конечно согласились. Не прошло и нескольких лет как парень стал командиром группы, убив при этом своего начальника и обставив это как несчастный случай, а к нему в помощницы поставили молодую, но уже устоявшуюся девчонку, которой, оказалось, очень легко манипулировать, сказкой о любви. А знаешь, что самое страшное, я замечала, что что-то не так, но настолько доверяла ему, что просто не желала понимать, что происходит! – она усмехнулась, а потом продолжила – То задание было не исключением, информация должна была уплыть. Только на этот раз, по договору он должен был уйти, ведь его начали подозревать, и он ушел. Я помню ощущение чего-то опасного за спиной, реакция у меня была хорошая, вот я сразу и отреагировала, оттолкнув это что-то, я развернулась и увидела его. Он был своим, и я его не воспринимала как врага, поэтому я отвлеклась в поисках остальных и не заметила нож в его руках, а потом было слишком поздно. Помню боль и, что смотрю в его глаза, в ужасе от осознания, что меня предали, а он сначала тянется ко мне, забирает мою сумку, а потом я чувствую прикосновение к ножу, но наши взгляды встречаются…. И он не смог. Он просто уплыл, а я осталась смотреть ему вслед.

Ее руки уже давно обхватили плечи, и было видно, чего ей стоит рассказывать мне о том дне. Я встал просто подошел и обнял ее сзади, а она будто и не чувствуя это продолжила свой рассказ.

- Я не знаю почему, но я просто не могла шевелиться, могла только смотреть, как на кровь сплываются акулы и думать, сколько времени я еще буду жива. Их было пять…. Пять акул, которые набросились на тела моих друзей как стервятники, они рвали их на части, трясли, как тряпичных кукол, пока кусок не оторвется, чтобы они могли его проглотить. А когда уже от моих друзей ничего не осталось, и они собирались уже заняться мной, появился Вик. Я помню, как одна из этих акул смотрела мне прямо в глаза голодным взглядом, когда он вмешался. Ему удалось ее сильно поранить, при этом остаться целым и невредимым, даже и не знаю как он так смог, просто смог и все. Из нее хлынула кровь, и остальные акулы, позабыв обо мне, бросились на нее. Потом помню страх, что это Влад вернулся, решив закончить начатое, но вместо того, чтобы убить он поволок меня к берегу – она замолчала, вспоминая те страшные минуты, а потом глубоко вздохнула и продолжила – дальше была реанимация и последнее, что я помню это слова врача, что они меня теряют и темнота. Очнулась я, как потом выяснилось через год, и почти сразу ощутила нарастающую боль. Первую неделю, когда становилось совсем плохо, я начинала кричать, а потом, случайно увидев взгляд сестры, я вдруг поняла, что из-за меня страдает она и замолчала.

Я не мешал ей, давая выговориться, а она прижималась спиной ко мне, ища моей защиты и тепла.

- Я научилась молча терпеть, лишь бы больше не видеть того отчаянья в ее глазах и делала все, чтобы сестра не беспокоилась обо мне. Когда они сошлись с Виком, и у них родилась дочь, я была счастлива, что могу нянчиться с их малышкой, ведь своей у меня не будет! – от того, как она это сказала, у меня защемило сердце. Ведь в этот миг я понял, как она мечтала о ребенке и как жестока с нею судьба - Отказ в очереди на пересадку, который так тяжело приняли Вик и Лия, я пережила нормально. Я даже его ждала, ведь мне уже раз отказали и даже мои заслуги не спасли! – она развернулась и посмотрела на меня – В тот период я больше всего боялась воды. А потом мне пришлось решать, что мне дороже, жизнь племянницы, или мой страх и я выбрала малышку, а оказавшись в воде и вытащив ребенка, я вылезла только вечером и решила вернуться на работу – легкая усмешка коснулась ее губ – только это было проще решить, чем сделать. Сначала я отказалась от инвалидности, потом мне пришлось доказывать всем, включая и свою семью, что я могу работать, но знаешь, я смогла и через полгода после моего решения Вик, который был категорически против, сдался и начал мне помогать. Чтобы вернуться я потратила два года, два года, чтобы доказать всем и всякому, что могу делать свою работу и моя болезнь не сказывается на моих способностях. А потом я пришла к вам и в первый же день столкнулась с тем, чего я боялась, чему не доверяла и к чему была не готова.

Она замолчала и я не выдержав, спросил.

- С чем же?

- С твоей заботой - был мне ответ, а ее голова легла мне на грудь, а я только сейчас понял, как же она устала.

- Пошли, я уложу тебя спать! – сказал я ей и потянул ее за собой.

Она пошла, позже уже почти уснув в моих объятиях, она вдруг шепнула.

- Спасибо вам за Влада, может это и не правильно и это грех с моей стороны, но я рада, что он на своей шкуре испытал то, на что обрек ребят.

Я же просто обнял ее сильнее и шепнул.

- Спи.

А потом всю ночь хранил ее сон, с ужасом вспоминая ее рассказ и клянясь что у нее будут дети и много детей, столько сколько она хочет.



   Глава 10


Теперь все изменилось и порой меня это пугало. И когда я пришла на первое после возвращение задание, я это почувствовала. Дело было в отношении. Казалось, ребята старались сделать все, чтобы мне было лучше. Теперь вокруг меня была стена состоящая из живых защитников. Более того, я начала бояться за окружающих людей, ведь парни могли вспылить из-за вскользь брошенного слова и самое меньшее, что ждало обидчика это пара нелестных выражений.

Именно так они относились раньше к Рае, я надеялась, что она взбесится и устроит скандал, но быстро поняла, что этого не будет. Ведь она не только одобряла их поведение, но и поощряла его. Казалось, ее устраивает это, но все чаще я видела ее грустный взгляд, обращенный на Игрока, и понимала, что ее сердце уже занято и болит. Первой реакцией на эту новость была виде страха за нее, но потом я вдруг успокоилась. Сама не знаю почему, но я просто знала, что он ее не обидит, а в случае чего, я встану за нее горой и не дам этого сделать.

Так прошло два месяца, и я начала расслабляться, чувствуя себя свободнее, ведь на меня больше не пытались давить или бросаться. Лия вскользь сказала, что я начала улыбаться, а я чувствовала себя почти счастливой…. Почти.

Юрий больше не заходил ко мне, нет, он все так же провожал меня и на работе вел себя как друг, но мне его не хватало, а еще вдруг стало казаться, что он что-то в себе запер и не дает выхода этому. И это уже меня пугало.