— Здесь просто здорово, — сказала Диана, ощущая дуновение теплого ветерка, шевелившего листья фруктовых деревьев. Она закрыла глаза, желая навсегда запомнить этот момент. Не только окружение, но и разговор: люди, которых она так любила, открывали друг другу свои сердца. Она отчетливо чувствовала присутствие Алана и каким-то неведомым ей образом знала, что по их возвращении все будет в порядке.

— Точно, — сказала Люсинда.

— Давайте возьмем здесь что-нибудь, — предложила Эми. — На память.

— Ох, дорогая, — сказала Люсинда. — Нехорошо брать чужое…

— Вот, — сказала Эми, подняв с земли четыре испорченных яблока. — Никто же не будет против, если мы их заберем, ведь так?

Диана, недоумевая, посмотрела на плоды. Яблоки были гнилыми и сморщенными. Их плодоножки торчали под причудливыми углами, и от них пахло уксусом или вином. Почему Эми выбрала нечто столь уродливое? Она могла бы нарвать цветов, подобрать красивые камушки, четырехлистный клевер или собрать желтые листья.

Но Люсинда поняла смысл ее поступка. Она кивала, аккуратно трогая пальцем каждое яблоко.

— Они хорошо засохнут, — сказала она.

— Правда? — спросила Эми.

— Да. Мы положим их в кухонный шкафчик, а когда приедем домой, они уже дойдут до нужной кондиции. Они мне очень нравятся, — сказала Люсинда. — Нет, я их просто обожаю.

— Но почему? — спросила Диана. — Объясни мне. Зачем брать старые гнилые яблоки?

— Потому что это мы, — сказала Эми.

— Неужели ты не видишь? — спросила Люсинда, и ее голубые глаза сверкнули. — Ты-то как никто другой должна была увидеть и понять. Эми абсолютно права, они — это мы. Искалеченные и брошенные, лишенные любви и лежащие в пыли…

— Пока кто-нибудь не возьмет их к себе, — прошептала Эми. — Как ты взяла меня к себе, Диана.

— Ой! — воскликнула Диана, прикрыв рот ладонью.

— Вещи, которые кажутся людям неприятными и отталкивающими, — сказала Люсинда, и теперь Диана прозрела: ее мать говорила о себе в детские годы. Диана посмотрела на Джулию, чьи огромные глаза блуждали по небосводу, а уши ловили звуки ветра, игравшего в верхушках деревьев. Подумав обо всех тех людях, что видели в Джулии лишь страдающую калеку, Диана ощутила комок в горле.

— Мы сохраним их навсегда, — сказала Эми серьезным тоном, который, как была убеждена Диана, был присущ только двенадцатилетним девочкам. Пока секунду спустя его не подхватила Люсинда…

— Навсегда и во веки веков, — сказала Люсинда.

Взяв свое старое яблоко, Диана закрыла глаза. Она подумала о том, каково это упасть с дерева. Быть покинутой, потом подобранной и испытать на себе заботу брата человека, который, по-видимому, посчитал ее недостойной своих чувств. Диана медленно, но верно влюблялась.

— Да, это мы, — держа на ладони яблоко, громко сказала Диана. Джулии, матери, Эми и кому-то еще в тысяче миль от них на берегу моря.


На ночь они припарковали свой трейлер в прибрежном кемпинге. Звезды здесь светили еще ярче, чем дома. Стелла сидела у окна, созерцая свое созвездие. Щенок лежал на койке Эми, мирно посапывая у нее в ногах. В воздухе расползлась прохлада, и они надели свои пижамы с лосями.

Диана и Люсинда, закутавшись в одеяла и натянув новенькие шерстяные носки, сидели на улице в раскладных креслах и слушали шелест волн. На столике между ними горела свеча, отгоняя назойливую мошкару. Они потягивали чай с медом и апельсином, согревая руки теплыми кружками.

— Ты ощущаешь себя пенсионеркой? — спросила Диана.

— Я ощущаю себя молодой, — ответила Люсинда. — Счастливой, взволнованной, полной энергии…

— Тебе нравится наша поездка? — спросила Диана.

— Это мечта наяву, — сказала Люсинда. — Она превзошла все мои ожидания и стала в тысячу раз лучше, потому что со мной ты и Джулия. И Эми тоже…

— Только папы не хватает.

— Мне, — сказала Люсинда. — А вот кого тебе не хватает?

— Не знаю, — ответила Диана.

— Ты что-то подозрительно долго пропадала той ночью, когда были танцы, — заметила Люсинда.

— Ммм, — хмыкнула Диана, разглядывая небо. Здесь, на севере, воздух был кристально чистым. На черно-синем покрывале сверкали звезды. Млечный путь, как обычно, рассек собой ночь, а в океане сгинула искра метеора. — Ты видела? — спросила Диана.

— Да, — сказала Люсинда. — Падающая звезда — как кстати.

— Еще одна! — воскликнула Диана, вскочив на ноги. Она посмотрела на мать. — В каком это смысле «кстати»?

— А в том, что мы говорим о людях, которых любим, и одновременно видим падающие звезды. Ты собиралась рассказать мне о твоей прогулке.

— Мам…

— Да, да, о твоей прогулке с Аланом.

— Мы просто побродили у гавани, — сказала Диана, и ее сердце совершило прыжок с переворотом, пока она вспоминала мельчайшие подробности, пытаясь решить, что можно рассказать, а о чем следует умолчать. По небу метались падающие звезды, расчерчивая небо длинными хвостами белого огня. — Что происходит? Неужели остров Принца Эдуарда так притягивает к себе метеоры?

— Это метеоритный дождь, — пояснила Люсинда. — Случается каждый август, то же самое и в Коннектикуте. Вы с отцом частенько наблюдали сей летний феномен.

Диана кивнула, припоминая события далеких дней. Она стояла с отцом у болот, держа его за руку, а он обещал ей вызвать падающую звезду. И стоило исчезнуть одной, как тут же появлялась другая. Она не понимала, что это было природное явление, ей казалось, что ее отец был волшебником, который мог командовать звездами.

— Давно же я его не видела, — сказала она.

— Но ты была так занята, милочка, — заметила Люсинда. — Будучи по уши в заботах о Джулии, у тебя не оставалось времени смотреть на небо.

— Я знаю, — сказала Диана, не в силах отвести взгляд от звездного шоу.

— Или заметить, что один замечательный человек хочет любить тебя.

— Мам… — сказала Диана.

— Но это правда, дорогая, — проговорила Люсинда.

— Я и сама догадалась, — ответила Диана, стараясь держать себя в руках.

Диана, не отрываясь, смотрела наверх. Не увидев в течение пары секунд ни одного метеора, она непроизвольно затаила дыхание. Потом один все-таки промелькнул, и она слегка расслабилась. Она думала о том, как учила Алана загадывать желания по звездам. К чему-то изумительному привыкнуть было достаточно легко. Так же быстро люди смирялись с печалью. Но почему бы не принять любовь? Жизнь могла измениться в мгновение ока, давая возможность забыть, что когда-то она была совсем другой.

— Диана? — спросила Люсинда, желая разговорить ее.

— Я ему кое-что сказала тогда, — прошептала Диана.

— Что?

— Что теперь выбрала бы другого брата.

— Ну, неплохо, неплохо, — сказала Люсинда, и Диана отчетливо услышала улыбку в ее голосе.

— Я надеюсь, что у нас получится, — сказала Диана.

— О, у меня множество причин, чтобы не сомневаться в этом.

— Почему? — спросила Диана. — Какие еще причины?

— Ты и Алан… — улыбаясь, ответила Люсинда.

— Раньше я лишь мучила и себя и его, — сказала Диана. — И сейчас все не пойдет идеально вот так сразу.

— И навсегда, — добавила ее мать.

— И навсегда.

— Тебе нужно, — сказала Люсинда, — сделать первый шаг.

Диана промолчала. Позади нее, в окне «виннебаго», Стелла засекла над морем созвездие Орион и принялась радостно попискивать. Щенок же нарезал крути по траве, тявкая от восторга.

Люсинда не унималась:

— В некотором роде я целую жизнь училась тому, как идти вперед, не позволяя прошлому сломить меня. Прежде всего я простила своих родителей — настоящих — за их смерть, а других за удочерение.

— Но как? — спросила Диана.

— Есть только один способ, — ответила Люсинда, протянув руку к креслу дочери и взяв ее ладонь. — Любовь.

— Но как ты смогла? Если тебе было так плохо?

— Я начала с Эммета, — улыбнулась Люсинда, — и продолжила с тобой.

— Я тоже хочу попробовать, — шепнула Диана.

— Самой большой ошибкой с нашей стороны, — сказала Люсинда, — было бы думать о том, что любовь представляет собой обыкновенное чувство, просто эмоции. Но это совсем не так. На самом деле любовь заключается в наших действиях, образе жизни. Это то, что ты делаешь для Джулии. И это то, что ты хочешь сделать для Алана.

— Я знаю, чего хочу, — прошептала Диана. — Уже давным-давно.

— Тогда не сдерживайся, милочка, — сказала Люсинда. — Позволь себе любить его.

Диана кивнула, поглядывая на падавшие звезды. Животные издавали привычные звуки, а дети спали в машине. О берег разбивались волны. Атлантический океан простирался на тысячи миль к югу, и Диана подумала, что в Хоторне Алан, наверное, слышит те же самые волны. Она не сомневалась в том, что Алан ждал ее возвращения, и все ее существо нетерпеливо стремилось ему навстречу.


На пути к парому Диана решила выгулять Ориона и заехала на изрытую колдобинами проселочную дорогу, остановив трейлер у подножия покрытой грязью песчаной дюны. Все грустили из-за того, что им приходилось покидать остров принца Эдуарда в такой бесподобный, солнечный день. Вскарабкавшись на дюну, Эми первой увидела, что было на другой стороне: пляж с черным песком в объятиях укромной бухточки.

— Сюда, сюда! — закричала она. — Мы должны построить здесь замок. Это же черный песок!

— У нас мало времени, — заметила Люсинда, посмотрев на часы. — Мы можем не успеть на корабль.

— Длиии, — сказала Джулия. Прошлой ночью у нее был легкий жар. Диане пришлось протирать ее тельце влажной махровой мочалкой и открыть все форточки, чтобы впустить прохладный ветерок. Но сейчас она выглядела нормально, а Диана знала, какое удовольствие ей доставляла возня в песке.