Элизабет Адлер - Достояние леди

Валентин отсоединил обойму, сложил приклад и засунул автомат в карман пиджака.

– Поспи немножко, – проговорил он. – А я постараюсь вернуться как можно скорее. А потом… потом начнется нормальная жизнь. Все будет хорошо. Мы будем вместе, и никто не сможет нас разлучить.

Спокойной походкой, словно речь шла не о страшном убийстве, а об охоте на вальдшнепов, Соловский направился к выходу.

Закрылась дверь, и Джини услышала щелчок замка. Потом до нее донеслись звуки удаляющихся по лестнице шагов – зарывшись лицом в подушку, она горько зарыдала. Ее сотрясали боль и отчаяние: Джини любила человека, который собирался убить ее.

Через несколько минут она подняла голову, вытерла глаза краем простыни и подошла к окну: черного «Форда-Скорпио» возле отеля уже не было. Дрожа от страха, Джини вернулась к кровати, проклиная себя за то, что не приняла всерьез предостережения Мисси. Теперь смертельная опасность угрожала им обоим—Джини поняла, что, как только Валентину станет известна вся правда, он убьет и Мисси! Она не имела права сидеть в этом номере! Ей было нужно выбраться отсюда и спасти жизнь своих близких!

В голове ее пронеслись все способы вскрытия замков, о которых она слышала, читала или видела в кино. Увы, сумочка Джини пропала где-то в трюмах «Леонида Брежнева», и теперь у нее не было под рукой даже заколки. В панике стала она шарить по комнате, надеясь найти какую-нибудь «отмычку». Так ничего и не обнаружив, она в отчаянии навалилась всем телом на дверную ручку – раздался оглушительный щелчок, и дверь распахнулась настежь. От неожиданности девушка замерла как вкопанная. Потом, собравшись с мыслями, медленно вышла в коридор, все время озираясь по сторонам. Вокруг ни души, словно во всем отеле не было в эту ночь ни одного постояльца. На цыпочках подошла она к лестнице и прислушалась: все было тихо и спокойно. Преодолев первый марш, она снова прислушалась и лишь потом опрометью бросилась в холл, а оттуда—на улицу.

Черного «Форда» по-прежнему не было. Превозмогая боль в ногах, Джини побежала по направлению к ипподрому, время от времени оглядываясь по сторонам – нет ли поблизости такси. Увы, в столь поздний час площадь была пустынна.

Джини нужно было найти хотя бы полицейский участок, но она плохо ориентировалась в этом районе Стамбула. Добежав до угла, девушка остановилась и подумала о Кэле: о, если бы он оказался рядом. Почему, почему она сразу не открыла ему всю правду? Она ведь с самого начала поняла, что этому человеку можно доверять. Если каким-то чудом ей удастся уцелеть, как сможет она смотреть в глаза Уоррендеру? Джини знала, что в этой ситуации ей может помочь один-единственный человек: она должна дозвониться до Михаила—и он обязательно придет ей на помощь.

Валентин наблюдал за ней с противоположной стороны площади. Он пытался добраться до виллы Казанов, но дорога была перекрыта полицейскими машинами. Чтобы не навлечь на себя подозрение, ему пришлось быстро развернуться и возвратиться в Стамбул. До отеля оставалось метров сто, когда в зеркало заднего вида он заметил Джини. Остановив машину в квартале от отеля, Соловский вышел на тротуар и пошел за девушкой. Меньше всего ожидал он, что девушка попытается бежать – он думал, что она верит ему. Печально шел он за Джини, размышляя, как поступить: остановить ее сейчас или проследить, куда она идет. Джини подбежала к телефону-автомату и стала судорожно дергать рычаг – судя по ее реакции, телефон не работал. Она подошла ко второму, но и он оказался неисправен. Валентину было больно смотреть на все это. Как грустно, что Джини обманула его. Бедная Джини! Безрассудная, очаровательная обманщица.

Убедившись, что вокруг нет ни души, Джини пересекла площадь Султанхамет и углубилась в одну из улочек в надежде найти ночное кафе, откуда можно было бы позвонить: она дозвонилась бы до Михаила, заказала такси, и было бы уже не так страшно жить.

Она пробежала мимо старой Водяной башни и остановилась на площади Еребачан, напротив Затонувшего Дворца. Она стояла у дверей какого-то учреждения – сквозь большое окно она заметила на столе телефон. Джини подняла с асфальта пустую бутылку из-под пива и со всей силой ударила по окну. Стекло разлетелось на тысячи мелких кусочков – Джини перелезла через низкий подоконник, и, подскочив к столу, схватила трубку и набрала номер Михаила.

«Ну, скорее, скорее, дядя Михаил, – молила она, – что же ты не подходишь».

Наконец после четвертого длинного гудка на том конце провода ответили.

– Михаил! Михаил! – что есть мочи закричала девушка. – Это я, Анна!

– Ничего не объясняй! – быстро проговорил Михаил. – Скажи только, где ты сейчас находишься.

– Возле Затонувшего Дворца. Я разбила окно в какой-то конторе и…

– Оставайся на месте. Сейчас я приеду за тобой. С тобой все в порядке, Анна? За тобой никто не следил?

– Да… нет… – невпопад отвечала девушка. – Ах, Михаил, приезжай скорее – мне так страшно!

– Я выезжаю немедленно. Спрячься в подземном резервуаре – вдруг за тобой гонятся.

Повесив трубку, Джини выбралась из офиса и, пройдя через турникет, стала спускаться в Затонувший Дворец. На всякий случай она еще раз оглянулась – и чуть не закричала от ужаса: прислонившись спиной к дверям офиса, стоял, сложив руки на груди, Валентин Соловский. На лице его застыло выражение боли и страдания. Джини говорила с Михаилом Казаном по-английски – стоя в каких-нибудь двадцати шагах от него. Валентин не мог не слышать ее слов. Джини оказалась Анной. Она оказалась его двоюродной сестрой. Джини Риз была той самой «Леди», которую он так давно искал.

– Это Анна, – сказал Михаил, поворачиваясь к Рефике. – Ей удалось бежать – она ждет меня у Затонувшего Дворца.

Вздох облегчения вырвался из груди Рефики.

– Срочно звони в полицию, Михаил, – проговорила она. – На этот раз мы не имеем права опоздать.

Он покачал головой.

– С полицией покончено. На этот раз всем займется лично Михаил Казан.

Опираясь на трость, Михаил доковылял до портрета Тарика в полный рост и вытащил из-за рамы старинную кривую саблю.

Рефика с удивлением уставилась на мужа.

– Что ты делаешь? – воскликнула она. – Тебе предстоит сражаться с профессиональными убийцами, вооруженными новейшим оружием… Зачем тебе этот древний меч?! Ты ведь не в поход с Чингис-ханом собрался.

– Я мирный человек, – спокойно отвечал Михаил. – В моем доме нет современного оружия. С этой саблей мои предки не раз выходили биться с русскими. Сегодня настал мой черед.

Он пристегнул саблю к бедру и, дойдя до двери, бросил на Рефику прощальный взгляд.

– Я обязательно вернусь, – проговорил он. – Вместе с Анной.

Рефика услышала хлопанье входной двери и шум мотора. Подбежав к окну, она увидела лишь задние габаритные огни автомобиля, уносившегося по посыпанной гравием дорожке к воротам виллы. Закрыв лицо руками, она разрыдалась – в этот миг она почувствовала себя женой, проводившей мужа на войну.

Через минуту она совладала с собой и побежала звонить Ахмету.

– Я срочно выезжаю, – сказал Ахмет. – Я приеду к Затонувшему Дворцу с полицейскими. Прошу тебя, мама, позвони Кэлу Уоррендеру и Малику Гульсену, расскажи им все. Ты знаешь, как их найти?

– Знаю, – ответила Рефика. – Прошу тебя, Ахмет, выезжай поскорее.

Когда полицейские, дежурившие у дороги, пытались остановить Михаила, он лишь замахал на них руками.

– Прочь с дороги, бездельники! У меня есть дела поважнее, чем разбираться с вами.

Не смея перечить столь уважаемому человеку, они отошли на обочину. Как только мощный серебристый «Бентли» свернул на главную дорогу, старший полицейский побежал к стоявшей в кустах машине и сообщил в штаб, что Казан-паша куда-то уехал.

Ферди Арнхальдт сразу же заметил серебристый «Бентли» в свой мощный бинокль ночного видения – вот уже несколько часов барон стоял на вершине лысого холма, с которого открывался прекрасный вид на виллу Казанов. Ожидания оказались не напрасны: Михаил Казан явно куда-то спешил.

Ферди сел в машину, включил зажигание и, дождавшись, пока «Бентли» подъедет к повороту на шоссе, ведущему в Стамбул, выжал сцепление.

Когда Казан-паша подъезжал к первому светофору, Ферди уже ждал его возле обочины. Михаил был так взволнован, что не обратил никакого внимания на ничем не приметную серую БМВ с турецким номером.

Над узкой каменной лестницей, ведшей к древнему подземному резервуару, горела одна-единственная тусклая лампочка. Впереди была полная темнота. Джини закрыла за собой дверь и сделала несколько шагов по крутым ступенькам. Ноги и запястья страшно болели, но девушка знала, что не имеет права останавливаться. Она миновала лампочку и оказалась в темноте: не было видно ни зги. Джини испытала те же ощущения, что в трюме «Леонида Брежнева»– вся разница заключалась в том, что в этом подземном зале было не так душно и где-то внизу слышался плеск воды.

С незапамятных времен в Стамбуле существовало несколько подземных водохранилищ. Самое древнее из них – так называемая Базилика – было устроено еще императором Константином. Пресная вода поступала в него через акведук из ключей, бьющих в окрестных лесах; в случае осады или засухи жители столицы могли не бояться умереть от жажды. Тяжелый кирпичный свод поддерживали монолитные колонны коринфского ордера– водоем казался столь величественным сооружением, что жители Стамбула окрестили его «Еребатан-Сарай» – Затонувшим Дворцом. В прежние времена для путешествия по Затонувшему Дворцу нужна была лодка, но в последние годы водохранилище сильно обмелело, и в самом глубоком месте глубина на превышала одного ярда. Для удобства посетителей по всему периметру водоема были устроены деревянные мостки.

Джини вспомнила, как в детстве Тарик и Михаил водили ее на экскурсии в этот подземный дворец. Древние своды были освещены цветными прожекторами, а из спрятанных за капителями колонн динамиков лилась музыка Баха. В те годы многочисленные легенды о людях, заблудившихся в подземных лабиринтах и унесенных потоками вод, казались ей не более чем увлекательными сказками. Но теперь, когда она остановилась в середине плоской каменной платформы, от которой в разные стороны расходились деревянные мостки, она вдруг почувствовала, что во всех этих историях есть доля правды. Она подумала о Кэле Уоррендере; наверное, он сейчас в тысячах миль от Стамбула и не знает, что с ней произошло. Больше всего на свете Джини хотелось увидеть сейчас его умные, проницательные глаза, услышать его спокойный, уверенный голос. Он обязательно нашел бы выход из этого положения, обязательно защитил бы ее. Увы, Джини сама ввязалась в игру со смертью и теперь осталась один на один с судьбой. Успеет ли прийти на помощь Михаил?