– Я не считаю тот раз, когда папа водил меня к Эстли, потому что мне тогда было всего шесть лет, и я практически ничего не запомнила. Но этот вечер я не забуду никогда! Да, и там еще был мистер Бекнем, и он зашел к нам в ложу и заказал в антракте чай и лимонад – это было очень мило с его стороны! Он очень приятный молодой человек, правда?

– Иногда даже слишком, – довольно сухо ответила мисс Уичвуд. – А где, кстати, Найниэн?

– О, когда он усадил нас в экипаж, он заявил, что пройдется до «Пеликана» пешком! Наверное, у него разболелась голова, потому что он очень глупо дулся весь вечер и, как мне показалось, не получил от спектакля и части того удовольствия, которое получила я. Но может быть, на него так подействовала жара в театре, – милосердно добавила Люсилла.

– Ничего удивительного, – добавила мисс Фарлоу. – Мне самой стало не по себе от духоты, но чашка чаю вернула меня к жизни. Более освежающего напитка, чем чай, просто нет, не так ли? Это было так мило со стороны мистера Бекнема! Такой обходительный молодой человек!

Сэр Джоффри издал нечто среднее между фырканьем и смехом, а когда снова остался наедине со своей сестрой, он весьма торжественным тоном предупредил ее, чтобы она не поощряла ухаживаний Гарри Бекнема за Люсиллой.

– Это еще один из окружающих тебя бездельников! – заявил он. – Не нравится мне этот тип и никогда не нравился. Жаль, что он так не похож на своего брата!

– Я, безусловно, не собираюсь поощрять его ухаживаний за Люсиллой, – холодно ответила Эннис, – но я не удивлюсь, если он просто окажется первым в длинной череде ее будущих поклонников!

– Я искренне хотел бы, чтобы тебе не пришлось раскаиваться в том, что ты ввязалась в это дело!

– О, не беспокойся, Джоффри! Уверяю тебя, я вполне способна сама позаботиться о себе!

– Женщины не способны сами заботиться о себе, – уверенно заявил брат. А что касается беспокойства, то хочу еще раз подчеркнуть, что именно ты заставляешь меня беспокоиться! Но так было всегда! Ты всегда предпочитала поступать по-своему, и я просто не понимаю, как можно надеяться выйти замуж, если вести себя так упрямо и своевольно, как ты!

С этими словами он удалился к себе в комнату. В следующий раз они оказались с Эннис наедине уже на следующее утро, когда сэр Джоффри отправлялся домой. На этот раз он ограничился заявлением о том, что он очень, очень обеспокоен сложившейся ситуацией, причем произнес эти слова весьма суровым тоном. Эннис улыбнулась в ответ, поцеловала его на прощание в щеку, постояла на крыльце, глядя, как он забирается в свою карету, а когда он отъехал, со вздохом облегчения вернулась в дом.

Ее слова о том, что Гарри Бекнем всего лишь первый из множества обещающих быть у Люсиллы воздыхателей, оказались пророческими. В этот вечер Эннис отправилась с Люсиллой с визитом к миссис Стинчкоумб, и с большим удовольствием отметила, что Люсилла произвела настоящий фурор своим появлением. Кроме того, Эннис взяла с собой и Найниэна, так как была уверена, что никакая хозяйка не станет возражать против присутствия на своем вечере молодого, отлично воспитанного джентльмена. И он, и Люсилла наслаждались этим вечером вовсю, хотя Найниэн поначалу держался слегка высокомерно, считая ниже своего достоинства посещать подобные «детские» балы. Но уже к середине вечера его высокомерие куда-то испарилось, и он принимал участие во всех играх, с которыми чередовались танцы, и, кроме того, заслужил бурные аплодисменты за мастерство, которое он продемонстрировал в общей игре.

Он с явным удовольствием принял приглашение старшей мисс Стинчкоумб принять участие в верховой прогулке к замку Фарли. Компания состояла из шести человек, и мисс Стинчкоумб предложила сначала осмотреть древнюю часовню, затем устроить небольшой пикник на природе, а потом не торопясь вернуться в Бат.

– Это место нельзя не осмотреть, отдыхая в Бате, потому что там находится эта самая часовня, которая представляет очень большой интерес из-за… из-за того, что является памятником старины, – важно заявила мисс Коризанда Стинчкоумб.

Впечатление, произведенное эрудицией девушки на ее собеседников, было тут же испорчено смехом ее друга, мистера Мармадьюка Хилпертона, который несколько грубовато обвинил мисс Стинчкоумб в том, что она «набралась этой чепухи» из местного путеводителя. Поскольку всем было известно, что Коризанда не перегружает себя чтением книг, это замечание вызвало дружный смех у всей компании, а Найниэн осмелел настолько, что заявил, что хоть он сам и небольшой любитель осматривать памятники старины, но все же с удовольствием примет участие в прогулке. Вскоре после этого он отвел мистера Хил-пертона в сторону, чтобы расспросить его, какая конюшня считается в Бате лучшей, но подошедшая в этот момент мисс Уичвуд вмешалась в разговор и сказала Найниэну, что может дать ему для прогулки одну из своих лошадей. Молодой человек покраснел до корней волос и смущенно пробормотал:

– О, благодарю вас, мэм! Если вы считаете, что на меня можно положиться и у меня ваш конь не захромает и не натрет себе спину! Обещаю вам, что буду с ним очень осторожен! Я чрезвычайно вам благодарен! То есть… а вам самой он точно не будет нужен?

– Нет, у меня завтра много других дел, и если вы присоединитесь к этой экспедиции, то я смогу заниматься своими делами со спокойным сердцем, – улыбнулась она ему. – Вы проследите за тем, чтобы Люсилла была осторожна, не так ли?

– Да, конечно, – тут же ответил он. – Но вы можете не беспокоиться на этот счет, мэм, она просто отличная наездница, уверяю вас!

Когда на следующее утро мисс Уичвуд вышла на крыльцо, чтобы проводить Люсиллу, она тут же поняла, что ей нет необходимости волноваться ни о самой Люсилле, ни о своей кобыле. У девушки была прекрасная посадка и легкая рука, и она легко сдерживала присущую лошади игривость. Кроме того, было похоже, что Люсилла не будет страдать от одиночества, судя по тому, как мистер Хилпертон и молодой мистер Форлен буквально отталкивали друг друга, чтобы оказаться первыми, когда потребуется подсадить Люсиллу в седло. Мисс Уичвуд посмотрела, как вся компания в прекрасном настроении отправилась вниз по улице, все в предвкушении удовольствия, которого они ожидали от этой прогулки. Кавалькаду деликатно замыкал Сил и пожилой грум миссис Стинчкоумб (готовые призвать участников праздника к благоразумию, если молодость и веселье вдруг подвигнут их подопечных на рискованные верховые трюки). Миссис Стинчкоумб сказала Эннис, что она вполне доверяет Такенхею присматривать в таких случаях за Коризандой, а сама Эннис, помня опыт своих юных лет, была уверена, что Сил сможет без проблем справиться с Люсиллой, если возбуждение, вызванное первой в ее жизни верховой прогулкой в компании сверстников, приведет к тому, что она решит продемонстрировать новым друзьям свое мастерство верховой езды.

Сама Эннис провела утро за письменным столом, отвечая на давно уже полученное от своей подруги письмо. Затем она занялась хозяйством и принялась проверять вместе со своей экономкой простыни, когда наверх поднялся Лимбери и сообщил ей, что к ней пожаловал мистер Карлтонн, который в данный момент ожидает ее в гостиной.

Глава 5

Через пять минут мисс Уичвуд уже входила в гостиную. По пути она зашла в свою спальню, чтобы посмотреться в зеркало и убедиться в том, что она выглядит как раз так, как хотела бы выглядеть при знакомстве с дядей Люсиллы. Увиденное в зеркале ее удовлетворило. Она была уверена, что ее жемчужно-серое шелковое платье с небольшим шлейфом и кружевным воротничком у горла было как раз таким нарядом, который подобает достойной леди зрелого возраста, но она не подумала (как вообще никогда не задумывалась об этом), что приглушенный цвет ее платья еще ярче подчеркивает ее красоту. Она считала серый цвет подходящим для дам среднего возраста, и, если бы ей пришло в голову, что ее роскошные золотые кудри вряд ли могут принадлежать женщине, миновавшей пору своего расцвета, она конечно же перерыла бы весь свой гардероб в поисках подходящего чепца, хотя этот чепец все равно не смог бы погасить блеск ее глаз, но она как-то не задумывалась обо всем этом, потому что уверенность в своей красоте породила в ней некоторый скепсис по отношению к себе. Она даже хотела бы быть брюнеткой и считала свое сияющее очарование слегка кричащим.

Входя в гостиную, Эннис на мгновение задержалась в дверях, чтобы оглядеть визитера. У камина стоял атлетично сложенный мужчина с темными волосами и смуглой кожей. Из-под его густых бровей на мисс Уичвуд смотрели серо-стальные глаза, в которых удивление при ее появлении тут же сменилось неодобрением. К ее негодованию, он поднес к глазам лорнет, как будто бы хотел получше разглядеть ее.

Удивленно приподняв брови, она подошла к нему и произнесла с высокомерной холодностью:

– Вы, я полагаю, мистер Карлтонн?

Он кивнул, уронив лорнет, и коротко ответил:

– Да. А вы – мисс Уичвуд?

Она также коротко кивнула, рассчитывая смутить визитера.

– Бог мой! – воскликнул он.

Это было настолько неожиданно, что Эннис не смогла удержать смешок. Впрочем, она тут же сделала еще одну попытку вывести его из равновесия, протянув руку и сказав повелительным тоном:

– Здравствуйте. Вы конечно же желаете видеть вашу племянницу. Очень сожалею, что сегодня утром ее не оказалось дома.

– Нет, я не желаю ее видеть, хотя, по всей видимости, должен был бы желать, – ответил он, пожав ей руку. – Я пришел, чтобы повидаться с вами, мисс Уичвуд, если вы, конечно, мисс Уичвуд.

Ее, казалось, позабавило это его заявление.

– Да, я, конечно, мисс Уичвуд. Вы должны простить меня, но я не могу не спросить, почему вы в этом сомневаетесь? – «И если это не заставит его извиниться за его невежливость, то уже ничто не заставит!» – подумала она, выжидательно глядя на него.

– Конечно же потому, что вы слишком молоды! – ответил он, разочаровав мисс Уичвуд в ее ожиданиях. – Я приехал сюда в надежде встретить… пожилую женщину… или хотя бы женщину разумного возраста!