- Уже намного лучше. Но, само собой, о произошедшем она не знает.

- Я понял, - об этом можно было и не говорить. Во-первых, навещать болящую не с руки - получается, что дочь прислала любовника справиться о здоровье матери, не приехав сама. А во-вторых, у него и тем дел будет дофига. Если, конечно, Герман его не турнет. - Что вы собираетесь делать?

- Для начала - узнать, действительно ли Алена у того, о ком я думаю. А потом придумать план и вытащить её оттуда.

- Многоходовый? - Николай Петрович начинал ему нравится. Жесткий мужик, без лишних сантиментов, но сделает все в лучшем виде.

- Чем больше деталей, тем выше вероятность ошибиться.

- Значит, залог успеха - простота и скорость действия.

- Совершенно верно, молодой человек.

Некоторое время они ехали молча, а потом Женька все-таки задал вопрос, не дававший ему покоя.

- Почему вы так уверены, что её не тронут? Понятно, что я человек чужой, в подробности можно не вдаваться, но все-таки.

- Потому что один очень влиятельный человек позвонил мне и предложил не беспокоиться из-за происходящего. О чем именно идет речь, он не уточнил, но тут выбор небольшой.

- И вы не потребовали гарантий?

- Каких именно? Здесь все решается по-другому.

- Вот только давайте без намеков, что мне ваших тонкостей не понять, - Власов зло сощурился. - Тут все как раз просто - ваша дочь пропала, вы почти уверены, у кого она, но и не чешетесь. Странно выглядит, не находите?

- Не дерзи. Если думаешь, что мне плевать на Аленку - дело твоё, но один ты её никогда не найдешь. И лишние движения совершать нельзя, я и так по лезвию хожу. Но кое-что ты сделать можешь... - Николай Петрови смерил его оценивающим взглядом и как-то неприятно хмыкнул...






Глава 19


"Ах, если хвалит Волк Овечку,

Не верь ни одному словечку!"

Заходер Б. В. "Сомнительный комплимент"


Есть ещё не хотелось, а вот попила она из-под крана. Конечно, водичка в её славном городе за прошедшие три года не только не улучшилась, а стала ещё гадостнее на вкус, но лучше уж подцепить какого-нибудь глиста, чем снова отключиться на полдня.

Алена в очередной раз тщательно осмотрела свою роскошную тюрьму. Делала она это не из желания сбежать - абсурдность подобного шага была слишком очевидной, а чтобы наблюдатели точно знали, что человек занят делом - пути отхода ищет, и не доставали. Пока к ней в светелку забегала только аккуратно одетая дама, похоже, та самая домработница, которая приволокла поднос с едой и, сведя все общение к сдержанному кивку, уплыла восвояси, не забыв довольно громко провернуть ключ в замке.

Герман провизию проигнорировала, справедливо опасаясь быть повторно усыпленной, а вот видом из окошка любовалась уже почти час. Там, в нескольких сотнях метров от дома, плескалось море. Прибрежная линия была скрыта деревьями, потому девушка не могла определить, где именно находится, но проснувшаяся "чуйка" аборигенки упорно настаивала, что располагается этот домишко на острове. С чего такой вывод, Алена и сама не знала, но своим инстинктам доверяла. Значит, даже если получится выбраться из помещения (в чем она сомневалась), вплавь она до большой земли не доберется. Был бы это август или, ещё лучше, сентябрь - шанс бы был, но при такой температуре воды нечего и думать форсировать пролив.

Поскольку, кроме вгоняния себя в тоску, заняться было особо нечем, девушка попыталась припомнить, что именно знает об Астахове. Не то, чтобы они были хорошими знакомыми, но несколько раз пересекались. Особенно яркие впечатления остались от его расставания с одной Аленкиной знакомой. История была довольно старой, лет пять-шесть прошло, так что подробностей она уже не помнила. А от той самой знакомой по имени Саша знала, что Даниил не прощает предательства в любой форме. Сашка на какой-то пьянке по глупости сболтнула один из секретов любовника. Даже не секрет (кто ж её до такого допустит?!), а просто факт, который причастные люди знали и так, а всем остальным это было без надобности. Так вот, уже через пару дней девушка вылетела из института, причем, без права восстановления, у её семьи начались крупные проблемы с бизнесом, а сам Астахов, мило улыбаясь, потрепав бывшую любовницу за щечку, посоветовал применять язык только по делу. Он даже готов подсказать, по какому именно, и помочь с формированием клиентской базы. И рекомендации даст - сам убедился в качестве предоставляемых услуг. А на искреннее возмущение девушки только развел руками и сообщил, что подстилка должна знать свое место. Если верить слухам (что иногда чревато), дело Сашкиных родителей очень скоро перешло под трепетный контроль Даниила, а сама дщерь неразумная была услана семьей довольно далеко и до сих пор не вернулась. А может, и вернулась, кто его знает, что за это время произошло.

И хотя из не очень богатого личного общения Алена вынесла оценку ближе к нейтральной, нежели совсем отрицательной, но из произошедшего вывод сделала. И был он следующим - не пересекаться, внимание не привлекать, нафиг такие приключения.

Поскольку трудовыми подвигами Астахова она никогда не интересовалась, то чем он занимается, представляла весьма приблизительно. Хотя и вращалась в определенной среде, так что знала, кто курирует в их регионе всякие не богоугодные дела. Правда, если за три года Даниил не пересмотрел свою жизненную позицию, в наркоторговлю он не лез. Как подозревала Алена, не из нежелания запачкаться, просто там сферы влияния были давным-давно поделены и переть напролом было бы самым верным способом раньше времени обжить "Лесное". А с проституцией в городе ситуация напряженная. Не то, чтобы её не было, но профессионалкам составляли достойную конкуренцию необремененные излишней моралью любительницы, которые брали если не умением, так энтузиазмом.

Да, ещё чуть-чуть, и она начнет сочувствовать тяжкой ноше того, кому молва приписывала нелегкую долю местного дона Карлеоне. Да, кстати, а где это его носит? Пленница уже давно проснулась, нехорошо посматривает в сторону окон, неужели ещё не донесли? Конечно, есть вариант, что хозяин занят, но и у Алены терпение ещё есть.

Чтобы дать дополнительный стимул, девушка, прихватив с кровати подушку, водрузила её на подоконник и уселась сверху, зачарованно рассматривая пейзаж.

Кто бы что ни говорил, и как бы не превозносил красоты Европейской части страны, но сама Герман готова была поспорить, что нет на свете места более завораживающего, чем Дальний Восток. Пусть здесь холодная весна и большая часть лета, а зимой двадцатиградусный мороз может за считанные часы смениться дождем и плюсовой температурой, пусть тут от влажности можно выкашлять с непривычки собственные легкие и из-за тумана заблудиться в собственном дворе. Здесь городские улицы настолько кривы и витиеваты и, главное так узки, что вполне можно часами кружить по центру города, матерясь в поисках парковочного места, а потом, плюнув на это бесполезное дело, оставить машину почти на проезжей части.

Зато больше нигде, ни на каких Мальдивах, Канарах или, прости Господи, побережье Краснодарского края, не пахнет морем ТАК. Отчаянно, как будто завтра все выветрится. И Алена не могла надышаться этим воздухом - мокрым, холодным, но таким вкусным. И чайки здесь самые красивые. Хотя и наглые. Тут даже вороны другие. А настоящее Владивостокское "Птичье молоко"?! Впервые попробовав эти конфеты на новом месте жительства, девушка с трудом сдержалась, чтобы не выплюнуть приторное крупчатое нечто, которому кондитеры посмели дать это гордое название. К слову сказать, больше она это "лакомство" никогда не ела. Пусть это покажется глупостью, но хоть в этом хотелось остаться верной родному городу.

И все равно, несмотря на всю эту тоску и ностальгию, после того, как все уляжется (а она очень надеялась, что решиться все мирным путем), девушка наговорится с мамой, может, даже восстановит настороженный нейтралитет с отцом, но потом вернется домой. Потому что здесь для новой Алены места нет.

- Скучаешь?

Герман не вздрогнула только потому, что в последний момент увидела в стекле отражение подошедшего со спины Даниила.

- Нет, мне здесь очень весело, - Лёнка повернулась, устраиваясь на подушке с ногами. - Но все-таки хотелось бы узнать причины такого навязчивого сервиса.

- Я не об этом. По дому скучаешь? - вопреки её ожиданиям, Астахов не стал зубоскалить и ехидничать, а, подтащив поближе один из стульев с витыми спинками, уселся на него верхом.

- Естественно. Я же здесь выросла, - откровенничать не особо тянуло, но и хамить не следовало, потому девушка полностью сосредоточилась на попытке понять, на кой черт он к ней пришел.

- Ага, город детства. Если не будешь буянить и пытаться сбежать, тебя перестанут кормить снотворным.

- Не буду. Спасибо, - у Аленки немного от души отлегло. С одной стороны, ему верить несколько опрометчиво, а с другой - какая разница, она же что сонная, что бодрствующая почти никакого сопротивления оказать не сможет.

- На здоровье. Только учти - одна попытка, и сидеть будешь не здесь, а в подвале. Я там специально держу пару помещений посырее и с крысами, - Даниил положил запястья на спинку своего трона и устроился на них подбородком, упорно нервируя Герман взглядом. Вот не зря у него прозвище - Полоз. Было в этом сосредоточенном и внимательном разглядывании что-то змеиное. Размеренность и хладнокровность, наверное.

- Если это не будет наглостью с моей стороны, можно спросить - сколько это все продлится? Чтобы я была морально готова.

- Дня три-четыре, - похоже, все, что хотел, он в ней уже увидел, потому перевел глаза за Аленкино плечо, на низкие плотные облака. Чем девушку, признаться, порадовал - нервы-то после всего произошедшего не железные... - Давай я тебе обрисую в общих чертах сложившуюся ситуацию. Твой отец решил провернуть одно дело. Очень выгодное.