– А грудь не похудеет? – озабоченно поинтересовался он, кивнув на бюст, летавший по мучительной амплитуде.

Вика злобно промолчала и прибавила темп.

– Мы, мужчины, кстати, любим полных. Это распространенный блеф, что мы любим стройных. Его активно поддерживают среди народонаселения худые женщины, которым не удалось нарастить мышечную массу. А что такое женщина без пышных форм? Это все равно что суп без мяса: он постный и неароматный. Столовский вариант для язвенников. В блюде должен быть соблюден баланс белков, жиров и углеводов. Женщин в теле ценили во все времена и везде. И интеллигенты, и все прочие! Что есть женщина без филейной части? Чем она будет вдохновлять поэта и художника? О чем им обоим мечтать? Почему вы молчите? Вы не согласны?

Вика уже поняла, что убежать от демагога ей не удастся. Он легко приспосабливался к ее темпу, поэтому ее задачей было добежать до людного места. Она, холодея, вспомнила, что вчера вполуха слышала, как по телевизору рассказывали про очередного маньяка, которого ловили все, и, как обычно, никто не мог поймать. Подробности она слушать не захотела и вот теперь ругала себя, не имея возможности распознать степень грозящей ей опасности.

– Девушка, я, кажется, с вами разговариваю, – обиделся мужик. – Вы хоть понимаете, насколько важно сберечь генофонд, сохранить нормальную русскую бабу во всей ее красе, а не культивировать стиль «унисекс»!

Вика его почти не слушала, из последних сил перебирая каменно-неподъемными ногами, но слово «секс» уловила, после чего у нее открылось второе дыхание.

Когда они наконец добрались до проспекта, лектор неожиданно завершил выступление и, не сбавляя скорости, понесся за подъезжавшим к остановке автобусом.

Вика обессиленно плюхнулась на ближайшую скамейку и начала нервно смеяться. Есть чипсы дома перед телевизором оказалось куда более полезно для нервной системы, чем растрясать жир в лесопарке.

– Деточка, – задребезжал над ухом старческий дискант. – Что же ты, лапушка! Попкой, и прямо…

Договорить дед не успел. Вика, чувствуя себя в безопасности ввиду большого количества куда-то спешивших или просто прогуливающихся прохожих, взвилась и ядовито зашипела прямо в физиономию обалдевшего от неожиданности ветерана:

– А тебе, мухомор старый, что надо? Тебе мое филе на борщ или на последние радости? А?! Может, у вас тут гнездо?!

Старик испуганно отшатнулся и посеменил прочь, тряся авоськой. Вика оглянулась, чтобы посмотреть, не осталось ли что-нибудь на скамейке, и уперлась взглядом в большой лист с надписью «окрашено!».

Она густо покраснела и понеслась за дедом извиняться. Бедный старик, с удивлением оглядывавшийся по мере удаления от ненормальной девицы, заметив ее марш-бросок, довольно резво поскакал от нее по проспекту, ловко огибая встречных пешеходов.

«Удачный день», – удрученно констатировала Вика и поплелась домой.


Ближе к вечеру про нее вспомнила Маринка:

– Викусик, ну как? Киснешь?

– Тухну.

– Я что случилось? Облом на любовном фронте?

– Какой облом? Фронт еще не развернут, – грустно сообщила Вика, с удивлением глядя в телевизор, где какой-то хитромордый зверек с пачкой порошка в лапах заглянул Золушке под юбку и сообщил всем интересующимся, что у нее там чисто.

– Слышь, Золушка, – неожиданно в тему парировала Маринка, – твой принц еще не приехал, но он уже близко.

– Знаешь, Марина, принцы бывают разные, – не разделила оптимизма подруги Вика, почему-то подумав, что при ее везении вместо принца ей обязательно попадется такой вот гибрид с пачкой порошка.

– Не суть. Главное, что они иногда попадаются, а ты пасешься на колхозном дворе, куда они даже не заглядывают.

– Я так понимаю, что ты меня в очередной раз хочешь вывести в поля, – проницательно констатировала Вика. – Тебе не надоело?

– Ты, Муравьева, останешься куковать в девках с таким подходом к жизни. Счастье надо строить своими руками, а не ждать выигрыша в лотерею. Я не спорю, люди выигрывают, но иногда они до старости выигрывают по мелочи, так и не оторвав у судьбы крупный куш! Ты так хочешь?

– Я не хочу позориться, – выпалила Вика. – Мне надоело быть посмешищем!

– Ой-ой-ой! Откуда у нас эти комплексы! Не хочешь – не будь! Если ты сама перестанешь потешаться над собой, то, будь уверена, и другие перестанут. Тем более что все эти проблемы надуманны! Давай одевайся, мы через полчаса за тобой заедем!

– Что опять?

– Едем в клуб. Кавалер для тебя уже упакован и перевязан ленточкой.

Вика почему-то представила руку в гипсе и заволновалась:

– Что еще за кавалер?

– Все в порядке. Без сюрпризов. Ему нравятся блондинки с большой грудью.

Вика расхохоталась:

– Это ты ему меня так описала? И еще у тебя язык поворачивается говорить, что без сюрпризов! Вот парню сюрприз-то будет!

– А что, разве ты не блондинка или у тебя сиськи сдулись?

– Знаешь, Бульбенко, если я скажу, что у кого-то большие глаза, длинные ноги и рыжий хвост, ты про кого в первую очередь подумаешь?

– Про себя, – самодовольно хмыкнула Марина.

– Вот именно, а я имела в виду лошадь. Так что все относительно.

– Сама ты лошадь! Ты что, в клуб не хочешь?

– Хочу!

– Вот и не выпендривайся. Не понравится тебе мужик, подцепишь другого!

Вика вздохнула: у Маринки все было просто.

– Марин, а если я ему не понравлюсь?

– Если ты заранее так настроишься, то можешь даже не сомневаться в провале операции, – подтвердила ее опасения подруга. – Ты идешь не себя предлагать, а на него посмотреть: понравится – берешь, не понравится – значит, ему не повезло.

– Хорошо бы и ему кто-нибудь вдолбил это в голову, – пробормотала Вика.

– Давай не тяни, – поторопила ее Маринка. – Мы скоро приедем. Да, забыла предупредить: надень юбку.

– Зачем? – испугалась Вика. – Чтобы облегчить доступ к телу?

– Нет, ему нравятся девушки с нехудыми ногами. Товар надо показывать лицом!

– У меня лицо в другом месте! – съехидничала Вика. – И вообще, ты сказала, что это я иду выбирать, а не он! Так вот пусть он товар лицом и показывает!

– Муравьева, ну не до такой же степени! И учти на будущее: у мужиков главное – не лицо!

– А что? – машинально спросила Вика.

– Надеюсь, что хотя бы сегодня ты это выяснишь! – рявкнула Марина и отсоединилась.

Вика вытянула ноги, чтобы разглядеть свой товар. Ножки были крепкими, с круглыми аккуратными коленками, плавно переходящими в широкие икры. Бедра разглядывать не хотелось, поскольку они огорчали своим объемом. Пошевелив пальцами, она решила, что педикюр еще вполне свеж, а вот лишние волоски могут неприятно уколоть нежную душу неведомого кавалера.

Когда Бульбенко позвонила, Вика находилась на середине процесса бритья.

– Где ты? – прочирикала Маринка, пребывавшая, судя по кокетливому тону, в мужской компании.

– В ванной.

– Ты обалдела? – изумилась подруга, забыв добавить в голос жеманства. – Мы уже внизу. С каких щей ты намываться решила?

– О, Ромка, девушка-то серьезно готовится к походу. Может, я вас домой закину, зачем вам в клуб? – хохотнул Дима.

Его друг довольно покраснел и кивнул в сторону возмущавшейся в трубку Марины:

– Вторая-то хоть ничего? Типа твоей?

– Слушай, вот убей – не помню я ее! Помню, что тяжелая, а вот лицо…

– Да ладно, плевать на лицо. Главное, чтобы не очень страшная.

Он задумчиво хмыкнул, почесав коротко стриженную макушку. Парень был невысокого роста, крепкий и с намечающимся брюшком. Его волосы имели какой-то грязно-рыжий оттенок, а вся доступная для обозрения кожа была покрыта веснушками, похожими на старческие пигментные пятна. Серовато-водянистые глаза были маленькими и блеклыми, а нос торчал посреди лица круглой мясистой картошкой. В его лице было что-то бабье, простодушно-хищное. Дополняли картину крохотные оттопыренные уши, аккуратно прилепленные строго перпендикулярно к маленькой голове.

Маринка взлетела по лестнице и налегла на звонок, одновременно молотя в дверь кулачком.

– Ты чего как на пожар, – Вика открыла, блестя мокрыми ногами. От ванной тянулась цепочка влажных следов.

– А ты чего банный день устроила? Я же тебе сказала, что мы сейчас приедем!

– Но ты еще сказала, что он мои ноги будет смотреть, – оправдывалась Вика, торопливо вытираясь.

– Ага, и ты решила их помыть. А не свиданка, так ты бы еще месяц не мылась!

– Не ори, я их брила. Вон, даже порезалась.

Марина хлопнула глазами:

– Даже боюсь спросить, какой у тебя эпилятор! Вероятно, газонокосилка в масштабе один к десяти!

– Не остри, у тебя фигово получается, – обиделась Вика. – Обычная бритва. Ты позвонила, я вздрогнула и поцарапалась.

– Слушай, темнота, ты кремами пользоваться не пробовала? Ты бы еще садовыми ножницами стриглась, деревня!

– Какими кремами? – раздраженно поинтересовалась Вика, осторожно рисуя контуры глаз. – Этими изобретениями из застенков гестапо? Мажешь, приклеиваешь, а потом – хрясь! И у тебя в руках пушистое ковровое покрытие. Или скальп.

– Ну, если ты полоски на башку клеишь, то, конечно, можно и скальп снять.

– Не умничай, – пробормотала Вика, внимательно оглядев себя в зеркало. Сегодня отражение ей нравилось больше, чем обычно. – Ну пошли, что ли. Заценю товар.

– Наконец-то. Как бы он не потерял кондицию, пока нас на солнцепеке ждал.

Девушки, жизнерадостно переругиваясь, сбежали по лестнице.

Парни томились у красивой серебристой иномарки. Вика сразу поняла, что рыжий непрезентабельный юноша отведен ей. А еще она поняла, что влюбилась. Это неожиданное чувство вдруг ударило ее изнутри. У нее перехватило дыхание и больно сжалось сердце, захотелось плакать, смеяться и снова плакать. Она уже знала, что это то самое, что бывает один раз в жизни. И счастье, если чувство взаимно или хотя бы есть шанс на взаимность. Вике не повезло. Она смотрела в голубые глаза высокого темноволосого парня, уже зная, что именно он и есть тот самый Дима, просто потому, что рыжее недоразумение никоим образом не могло заинтересовать разборчивую Маринку. Она всегда ждала от судьбы чего-то страшного, потому что мелкие уколы фортуны были слишком слабыми и привычными. Раз уж судьба ее невзлюбила, то от нее следовало ожидать именно такого сокрушительного удара.